Препод 3 (СИ)
На задних столах услышал подозрительное шебуршание, метнувшись туда, накрыл компанию парней с початой чекушкой коньяка. Тут же изъял, строго отчитав. Правда, зайдя в подсобку, глотнул сам. Немного полегчало.
А затем в аудиторию заглянул один из третьекурсников и позвал на экзамен.
— Ну, с богом! — выдохнул я.
Увидел несколько удивлённо повернувшихся ко мне лиц, тут такое выражение было не в ходу и быстро поправился.
— Воин с вами! — произнёс я громче, подняв кулак в вверх.
Вот только, когда стали заходить в большую лекционную, где и проводился экзамен, я увидел уже находящуюся там экзаменационную комиссию и нехорошее предчувствие мигом засвербило между лопаток. Сидящее трио состояло из весьма знакомых мне кураторов групп Б, В и Г того же потока, многоуважаемые, в кавычках, профессора: фон Тифолд, Родаблум и фон Раад. И если от последней я ещё мог ожидать хоть какой-то объективности, то первые два активно меня не любили, являясь личностями спесивыми, заносчивыми и со всех сторон неприятными в общении. Эти сделают буквально всё, лишь бы завалить моих студентов.
— Ну Сильвия, — прошептал я сквозь зубы.
Гадом буду, она всё это устроила.
— Коллега, здравствуйте, — с злорадным блеском в глазах, хоть и внешне вежливо, произнёс Чарис, — решили поприсутствовать? Тогда вон там стульчик, как раз для вас.
Я посмотрел на стоявший у окна одинокий стул, явно поставленный в самый дальний угол, какой только нашли, и только скрипнул зубами. Но сдержался, чуть наклонил голову, сохранив на лице лёгкую улыбку:
— Благодарю, коллега.
Уселся, куда деваться, на предоставленное место. Закинул ногу на ногу, чтобы совсем не выглядеть проштрафившимся учеником, принялся рассматривать своих, что скованно здоровались с комиссией и рассаживались по местам. Часть из них первый семестр обучались в других группах и теперь, видя своих бывших преподавателей, явно испытывали ещё больший стресс.
Когда движение в аудитории прекратилось, с места поднялась Родаблум и, строго оглядев сидящих, произнесла:
— Я, председатель экзаменационной комиссии, профессор Родаблум. Сегодня мы будем принимать экзамен по теории магии за первый год обучения, но, в связи с последними рекомендациями Совета магов, проводиться он будет не письменно, а устно. Билеты с вопросами вы сейчас получите. На подготовку дается десять минут.
Она взмахнула рукой и прямоугольные листы бумаги, стопочкой лежавшие на столе, в полнейшей тишине сорвались со своих мест, разлетаясь по помещению.
Студенты молчали и даже у меня на секунду перехватило дыхание, от такой новости.
— Протестую! — выкрикнул я, стоило вернуться дару речи.
Но пожилая профессор только иронично на меня покосилась, продолжая стоять, опираясь ладонями о столешницу.
— Профессор Локарис, вы не в суде, здесь подобное не работает.
— Но почему меня не предупредили о таких нововведениях? — возмутился я, подскакивая со стула.
— Распоряжение пришло лишь вчера вечером, нам самим его довели на срочном собрании.
— А меня почему не позвали?
— Потому что вы, профессор, — Родаблум снова язвительно улыбнулась, — не входите ни в одну экзаменационную комиссию.
И верно. Я как-то об этом не думал, занятый множеством других вопросов, но меня действительно не включили никуда. Что это? Чьё-то попустительство, банальная ошибка или хитрый заговор? Я почувствовал, как внутри поднимается буря негодования. Ну всё, теперь я точно Сильвии выскажу всё.
Как со мной пить и сексом заниматься, так она готова, а как включить меня в комиссию, так сразу что-то мешает. Всегда, почему-то, считал, что это должно работать наоборот.
Но сейчас идти разбираться было глупо, не бросать же своих и я, нехотя, сел обратно.
— Профессор, неужели вы настолько не уверены в своих студентах? — поинтересовалась Родаблум, тоже усаживаясь на место, — насколько знаю, именно в вашей группе было больше всего часов посвящено этому предмету. Для них не должно быть проблемой ответить устно.
— Ответят, — хмуро буркнул я, закидывая обратно ногу на ногу и скрещивая на груди руки, — будьте уверены.
Десять минут прошли в полной тишине, только слышно было лихорадочное поскрипывание перьев по бумаге, да нервное шуршание листков. А затем, не дав ни единой минуты сверху, Родаблум скучающе произнесла:
— Первый подходит. Не будет желающих, начну вызывать сама. Считаю до трёх.
Десять минут откровенно мало для подготовки и большинство студентов бы затаилось, дожидаясь когда профессорский перст ткнёт в самого невезучего, но я знал, что мои ребятки не такие. И точно, стоило заслуженной работнице магического образования произнести, — «Два», как с места поднялась староста.
— Силлана Полдарк, староста группы, — с некоторым даже вызовом произнесла девушка, подходя к экзаменаторам.
— Похвальная решительность, — произнесла Латиния улыбнувшись студентке, — присаживайтесь.
— Главное, чтобы она была подкреплена знаниями, — заметила Родаблум.
Взяла билет, затем кивнула Силлане:
— Итак, первый вопрос.
Чем больше я смотрел на работу этой, с позволения сказать, комиссии, тем мрачнее становился. Если Раад ещё как-то пыталась проявлять дружелюбие, то председатель комиссии вела себя откровенно пренебрежительно. Это чувствовалось во всём: взглядах, жестах, как небрежно она кидала на стол билеты, как задавала вопросы не глядя на экзаменуемого. Третий член, — фон Тифолд и вовсе самоустранился от экзаменов, закинув руки за голову и уставившись в потолок.
Находясь слишком далеко, я почти не слышал задаваемых вполголоса вопросов и ответов на них студентов, но потерянный вид, с которым мои подопечные вставали из-за стола и уходили из аудитории в коридор, говорил сам за себя. Похоже валили моих ребят просто по-чёрному. Да даже у Латинии, с каждым разом улыбка становилась всё бледней, пока, где-то на середине экзамена, не сошла вовсе на нет. При всём желании, помочь студентам она не могла, первую скрипку тут играла Родаблум.
Не выдержав, я поднялся со стула и молча направился к дверям. Здесь мне всё уже было и так понятно, хотелось поговорить с теми, кто уже сдал.
Выйдя в коридор и плотно прикрыв за собой дверь, я сразу увидел кучкующихся чуть в отдалении студентов. А когда подошёл, то понял, что настроение у всех буквально похоронное. Часть девушек утирали слёзы и всхлипывали, парни, по большей части, молча стояли, опустив взгляд.
— Профессор! — бросилась ко мне Полдарк, успевшая немного успокоится.
Да и характер у неё был потвёрже, поэтому подобный удар она смогла перенести легче.
— Рассказывай, — кивнул я ей, отошел к окну, слушая торопливо и сбивчиво принявшуюся докладывать девушку.
А картина вырисовывалась вполне ясная. Эти деятели смогли, таки, найти наше слабое место. Ведь я теорию магии давал как? Не просто заставляя бездумно заучивать формулировки из учебника, а разбирая и объясняя принципы работы магии. Творчески перерабатывая, а кое где и подвергая сомнению затвёрженные аксиомы, уча понимать тему, и уметь дать ответ своими словами. Но все попытки той же Полдарк отвечать в подобном ключе сразу же жёстко председателем комиссии пресекались. Она требовала строго формулировки из учебника, дословно, слово в слово, буква в букву. Подлый ход.
На любой вопрос Силлана могла дать куда более подробный и развёрнутый ответ, с примерами, но, к сожалению, Родаблум требовалось совсем не это.
«Слабое знание темы» — таковы были её последние слова, сказанные в той же пренебрежительной манере. И это одной из моих лучших студенток! У меня внутри всё буквально закипело. Вот только сделать я ничего не мог. Такова была сама дебильная система магического образования. Когда требуется не разбираться в вопросе, не понимать суть, а тупо заучить правильный ответ. А самое гадское, что таким образом, через моих студентов, отыгрывались на мне. На моём подходе к обучению, на попытке сломать прокрустово ложе подобного формального подхода в преподавании. Когда мы выпускаем не умеющих мыслить личностей, а болванчиков работающих по заложенной программе.