Ник и другие я (СИ)

– Я люблю Ник не из-за эмпатического воздействия – Ник к нему не способна. Я люблю Ник потому, что она такая, какая есть. И, Мика, я поговорю с Ник о тебе. Чуть-чуть потерпи – сейчас доктора запретили её волновать. 
Мика ответил, не поворачиваясь:
– Я ждал одиннадцать лет – подожду еще столько, сколько нужно. – Он обернулся на Лина: – все равно меня сейчас мало кому можно показывать, я немного неадекват. Или… Судя по устроенному прилюдному покаянию Заката – совсем неадекват. Я бы и сам мог понять про наны… 
Он вновь пошел, мрачно смотря вперед – кажется, он решил, что все весьма адекватно объяснил.
Зак лишь в ответ на вопросительный взгляд Лина напомнил:
– Чуть-чуть потерпи…
В пакгаузе их уже ждали: Мику тут же окружили техники и куда-то повели прочь, Перес же, передав командование капитану Второго отряда Ворону, мрачно сидел в специально для него устроенной зоне отдыха, отделенной от остального склада ширмами. 
Стоило Лину и Заку устроиться на стульях, а стюарду, принесшему им свежий кофе, улизнуть прочь, как Перес мрачно подался вперед, рассматривая Зака и небрежно командуя:
– Рассказывайте, Клауд. И не надейтесь что-то утаить. Вы сегодня подвергли опасности жизни моих парней. Вы сделали то, что дозволено только мне. 
И он не шутил. 
Зак выпрямился, отставляя на подлокотник чашку капучино – стюарды знали, что лорды обожают молоко и сливки. Исчезла раздражающая Лина непонятная улыбка. Взгляд Заката стал суровым и мрачным, мрачнее даже, чем у Переса. Зак сухо сказал:
– Я главный инспектор Холмов. Я из королевской семьи, я принц, хоть и знаю, что эта иерархия – плод воспаленного разума кого-то из моих предков. Найти первого сумасшедшего в управлении Холмами мне пока не удалось – многие массивы истории удалены, многие зачищены, многие откровенно подменены… Я годами жил, подчиняясь правилам роя, но это не значит, что я сволочь. Уже три месяца я не стыжусь себя. И пусть так будет и впредь. Мы не лжем, потому что так приучены с детства. Лгать в условиях роевого сознания – это специально выставлять себя на посмешище. Но мы не лжем не только из-за этого. Наны. Они отвечают за соблюдение клятв и устных договоренностей… Во мне же королевские наны – я представитель высшего звена управления. Я не могу подстрекать к нарушению правопорядка. Я не могу уговаривать кого-то преступить закон – наны мне этого не позволят. Но это не значит, что мне нравится жить и знать, что в любой момент члены моей семьи могут взлететь на воздух. – Зак чуть расслабился и мягче сказал: – Мика же… Мне кажется, что его ментальные способности оставляют желать лучшего. Или… Возможно, он боялся вновь оказаться в одиночке, подозревая, что я буду досконально придерживаться законов. Мне надо было пнуть Мику в правильную, нужную мне и вам сторону. Мне нужно было, чтобы он сам предложил нарушить закон. Он технарь, он умеет работать с техникой и разминировать её. Я знаю – из-за меня парни пережили пятнадцать не самых лучших своих минут жизни, но им за это хорошо платят. У меня все было под контролем. Я изучил все доступные мне файлы с душеедками. Я удалил из своей памяти все опасные коды. Я заблокировал стражей в ультрах, чтобы парни не влезли в бой с невменяемым лордом. Я взял с собой запрограммированный на самостоятельное включение эмпатподавитель – он был заблокирован так, что снять его с себя я мог только ампутировав себе руку. Я бы даже под приказом душеедки это бы не успел сделать – нет необходимых навыков, даже если бы инструменты нашлись так быстро. 
Он чуть потер висок, вспоминая, все же перечислил? 
– Мне нужно было, чтобы Мике заметил всеобщий испуг, чтобы он сам понял о взрывателях в ультрах и других приборах, окружающих его Семечку. Чтобы он, наконец-то, начал действовать. Ничего менее опасного, каюсь, мне в голову не пришло. Я перелопатил кучу информации, ища преценденты, когда гостайну передавали поверхностным, но ничего найти не удалось. С Королевой и то проще – тут я хотя бы знаю, что право на дознание при появлении подозрений на злоупотребление властью у меня есть. Я могу переть против Королевы, собирая факты, но переть против гостайны… Мне даже перезаливка нанов не помогла. Я оказался в патовой ситуации, когда в любом бы случае оказался сволочью… И я извинюсь перед пострадавшими стражами. 
 
Лин усмехнулся:
– Миге, признай, вы с ним оба попались в одну и ту же ловушку…
Перес буркнул:
– Ему несравненно повезло. Он запугивал здоровенных лбов, когда мне пришлось орать на девчонку… И, Зак, не надо ни перед кем извиняться. Они, действительно, здоровенные лбы, которым хорошо платят. Если они расплакались от того, что пришлось полчаса попариться в выключенных ультрах, то им тут делать нечего. Только за спиной своей следи хорошенько. 
Зак, заметив, что Перес впервые перешел на «ты», уточнил по-свойски:
– Бить будут, Мигель?
Тот криво улыбнулся:
–…и, возможно, ногами… Ладно, тут разобрались… – Перес повернулся к Лину: – Так, не понял, а ты почему еще тут?
Лин одним глотком допил обжигающий кофе и улыбнулся, напоминая:
– Миге, Ник выбрала меня. 
Тот буркнул:
– Иди! Не хочу быть причиной ранних родов. И уговори её уже подрасти на пару дюймов. Ты не Зак, ты лгать можешь. Наври, что любишь высоких девчонок. Ну, не мне тебя учить! Вали, я сам с твоими парнями поговорю… И кинжал у Ник изыми – скажи, что регулярная проверка работоспособности… 
– Да-да, я не Зак, я лгать могу. И… – Лин серьезно посмотрел на Заката, – ты мог попросить меня поговорить с Мике. Поверь, я бы справился – меня тоже не прельщала возможность быть живой бомбой. 
Закат скривился, обдумывая этот вариант:
– Как там? Орки рогатые? Об этом я не подумал. 
Лин пошел прочь – хорошо все то, что хорошо заканчивается. Даже если началось не очень из-за глупости одного лорда. Или все же двух?
…Ник ждала его в кресле – задремала в полумраке комнаты, пока он добирался домой на такси. Ники была такая хрупкая, тонкая, домашняя… Умиротворенная… Лин тихо присел на корточки перед ней, осторожно поправляя сползший легкий плед. Ник открыла глаза, сонно зевая:
– Вернулся? – рука осторожно отпрянула в сторону от кинжала – тот лежал в складках пледа. Просто на всякий случай лежал. 
– Вернулся, – подтвердил Лин.
– Хвосты надрали?
– Еще нет, – честно признался он. Заку еще только предстоит познакомиться с гневом парней. 
– И что же вы тогда все это время делали?
– Не поверишь – загорали на солнце.
– И вам за это даже заплатят?
– Миге обещал премию выписать. А что?
– Ну вы даете! – Ник обиженно фыркнула: – Пффф… А меня заперли в четырех стенах и никуда не берут. Даже загорать!
Лин выпрямился и протянул ей руку:
– Пойдем. Хотя нет – подожди пару минут, я душ приму и переоденусь. 
В любом случае ночной Либорайо ни капли не хуже вечернего. 
  
Глава 7 Воспоминания
 
Его руки тяжело легли ей на плечи, губы чуть приоткрылись, она подалась ему навстречу и…
И тут раздался писк, вырывая Сэм из сна.
– Проклятье… - прошептала она, садясь в кровати и направляясь к дочери, лежащей в корзине.
Солнце еще даже не встало, в комнате царил сумрак, а малышка уже заходилась в диком плаче, требуя внимания. Сэм, безбожно зевая, взяла её на руки и занялась привычными делами – сменить подгузник, переодеть, накормить, положить на плечо, чтобы срыгнула, попытаться вновь уложить спать. Баюкать, баюкать, баюкать и баюкать, постоянно зевая и боясь провалиться в сон. Это лето было к ней немилосердно. Вместо материнской радости, обещанной книгами по воспитанию ребенка, ей достались постоянная усталость и непреходящее желание выспаться. Она крутилась, как белка в колесе, и все равно ничего не успевала. Дом зарос пылью, на кухне творился сущий ад, список дел постоянно нарастал, а ей еще и на охоту надо. И выспаться. Выспаться хоть чуть-чуть. Спать хотелось постоянно и необоримо – ей, а не дочке.