Бывшая моего брата. Я ненавижу ее…

Шмыгнув носом, поднимаю голову и отворачиваюсь к приоткрытому окну, желая, чтобы вечерний ветер избавил меня от слез. И от горечи, скопившейся в горле.
– А если бы ты чаще интересовался моей жизнью, возможно, знал бы, что Петр Семёнович получил «отставку», которая стала для всех сотрудников шоком. – Немного тише добавляю: – Особенно для меня.
И снова тишина. Только сердце мое бьется чаще и громче. Как сошедший с ума метроном. Вот как так можно? Я ему душу выворачиваю, а он игнорирует тот факт, что причинил мне боль. Неужели и правда думал, не узнаю? Некоторые мужчины будто трудные дети, которые совершили плохой поступок и молчат до победного. Еще и ведут себя как ни в чем не бывало. А когда на них накричишь, то тут же закрываются в себе. Ни прости. Ни извини. Ничего. За мгновение чужими становятся. А тебе надо-то всего ничего: пару слов о том, что тебя услышали, и о том, как сожалеют о своих поступках. Вот только Костя давно не ребенок. И молчит он лишь потому, что неправ и смелости признаться в этом не хватает. Трус.
– Домой отвези меня, пожалуйста, – шепотом.
– Аль…
– Не надо, Кость, – перебиваю холодно, – время, когда я ждала от тебя ответы, прошло. Больше говорить я не хочу. Отвези меня домой.
Боковым зрением вижу, как он заносит руку, а затем вздрагиваю от громкого удара по рулю.
– Ну вот что ты хочешь от меня услышать? – рявкает он, отчего внутри все сжимается. – Чтобы я извинился, как щенок, которого ткнули мордой в дерьмо? Сама знаешь, я не стану. Не тогда, когда от меня чего-то ждут. Извинюсь, когда посчитаю нужным. – Молчи. Молчи, Аля. – Ты вот вечно лезешь со своей нетерпеливой бабской хуйней. Лишь бы мозг вынести! Может, я вез тебя в паб, чтобы все объяснить и извиниться по-нормальному, но теперь ни хера не хочется!
Я зажмуриваюсь от слов, что бьют меня наотмашь. А после выдавливаю сквозь зубы:
– Так и отвези меня домой! И вали к той, перед которой не нужно извиняться! Я не позволю так поступать с собой! – Открываю полные слез глаза и срываюсь на крик: – Не позволю!
Но следующие слова застревают в горле, потому что машина резко дергается в сторону. Секунда, и я понимаю причину. Белый «мустанг», который за считаные секунды обгоняет еще три машины.
А через мгновение и мы срываемся следом, выходя на обгон.
Страх парализует все тело, и мне не сразу удается посмотреть на Костю, который переключает коробку передач и снова выжимает педаль газа.
– Что ты делаешь? – Сердце подпрыгивает к горлу и мешает говорить. – Костя, прекрати!
– Сейчас преподам урок твоему начальству и отвезу тебя домой.
– Костик, прекрати! – кричу я. – Это не смешно! Остановись!
Но вместо этого парень давит по газам, пытаясь догнать бампер белого «мустанга».
Мое сердце сжимается и болезненно переворачивается.
– Для чего ты это делаешь?
Завгородний хохочет, резко уходя на встречную полосу, чтобы обойти еще несколько машин, а затем пересекается со мной взглядом, позволяя увидеть в его глазах темноту, похожую на настоящий шторм. И мне тут же хочется выбраться из-под их прицела. А лучше из машины. Он пугает меня. Очень пугает…
– Расслабься, малыш, – как-то едко звучит его голос. – Тебе понравится. Мы просто развлечемся с твоим новым боссом.
– Мне не нравится, – шепчу дрожащим голосом. – Останови машину. – Прикрываю глаза и медленно сглатываю. – Пожалуйста, останови…
Только Костик больше меня не слышит, а возможность говорить с каждой секундой глушит паника, разгорающаяся под моей кожей. Рот открывается и закрывается, пока я в ужасе наблюдаю за происходящим. Все выходит из-под контроля.
Скорость достигает опасных пределов, точно так же, как и мое сердцебиение. Дыхание то и дело перехватывает, а пальцы пульсируют от боли, так сильно я вцепилась ими в сиденье. Сигналы машин, которые мы совершенно бездумно обгоняем, оглушают и кружат голову. Мне страшно. Горячие слезы обжигают горло, нос и глаза, грозя вот-вот вырваться на свободу. Еще один резкий маневр, и мы едва не врезаемся в ограждение под мой истошный вопль. Однако Костик выруливает и в этот момент задевает машину Айдарова. Зажмуриваюсь от скрежета металла. Паника еще хлеще впивается в мои нервные окончания и вспарывает их напрочь. И снова мы на встречке. Страх острыми зубьями вонзается в мое горло и перекрывает доступ к кислороду. Мелькающие перед глазами кадры сливаются в одно размытое пятно. Я даже не понимаю, в какой момент салон заполняют визг тормозов и грозные маты Кости, а затем мое тело дергается в сторону, и я ударяюсь виском о стекло. Но, наверное, это к лучшему, потому что страшные скрежещущие звуки стихают, а ужасающие картины исчезают. Вместе с моей болью…
 
В какой-то момент мои глаза открывают силой и ослепляют чем-то. Будто… будто кто-то светит фонариком. И после этого желанное спокойствие постепенно исчезает, его нарушают десятки голосов, которые я начинаю слышать. Проклятье… Что происходит?
Шум суматохи набирает обороты. Становится таким громким, что мне хочется поморщиться. А когда я пытаюсь поднять голову, то тут же падаю обратно, шипя от тупой боли и ощущая опоясывающую пульсацию в области лба.
Не пойму, в чем дело. Но очень хочется разобраться в этом. Жизненные силы каким-то чудом дают о себе знать, только на этот раз я действую осторожнее.
Не спешу.
Секунда, две, три… и мне удается приоткрыть сначала один глаз, затем второй. Требуется еще несколько секунд, чтобы странная заторможенность прекратила доминировать надо мной. А затем я чувствую, как гримаса искажает мое лицо, когда пытаюсь прислушаться к происходящему, глядя в потолок и не сразу понимая, что нахожусь в машине скорой помощи.
– Как вы себя чувствуете?
Внезапно надо мной появляется лицо девушки, что внимательно изучает меня.
– Говорить можете?
Киваю. После чего произношу едва слышно:
– Что… – моргаю, – что произошло?
Тяжело сглатываю и наблюдаю за быстрыми манипуляциями медработника, она что-то убирает в большой оранжевый чемодан.
– Ваш молодой человек не справился с управлением…
Костик!
Дальнейшие слова я слышу будто сквозь слой плотного тумана.
Сердце прокалывает острая льдина страха, когда я вспоминаю…
Боже!
Приподнимаюсь на локте и зажмуриваюсь, позволяя себе свыкнуться с положением, а затем кое-как присаживаюсь, пока меня не ловят сильные руки медработника.
– Вам нельзя вставать.
– Мне нужно…
– Вернитесь, пожалуйста, в лежачее положение! – строже добавляет девушка и надавливает на плечи, что окончательно приводит меня… в бешенство?
– Я не лягу! Там мой парень! Я должна увидеть его! – Сбрасываю ее руки и, потеряв равновесие, тут же цепляюсь за края кушетки, чтобы не свалиться. Прикрываю глаза и перевожу дыхание, после чего выдавливаю тяжелее: – Дайте мне чертов отказ и помогите спуститься на улицу. Я вполне… – киваю, медленно облизывая губы, – вполне нормально себя чувствую.
Вру. Совсем немного.
– Вы отдаете себе отчет в отказе от госпитализации? – строго, словно отчитывая меня, произносит фельдшер. – У вас как минимум сотрясение и могут быть внутренние повреждения.
– Я чувствую себя нормально, – выходит немного раздраженно, но так и есть. В больницу ехать нет никакого желания. У меня вообще аллергия на медицину. – Не тратьте свое время. Вы уже оказали самую необходимую помощь. Давайте, – требовательно протягиваю руку, – я подпишу все, что требуется.
Несколько секунд она еще буравит меня жестким взглядом, после чего неодобрительно качает головой, но все-таки выполняет мое требование.
Ну и славно. На споры нет сил.
Вот только, когда я выбираюсь из кузова машины, практически в тот же миг жалею об этом, замирая как вкопанная при виде покореженного «ниссана»… Боже! Нет, нет, нет…
С колотящимся сердцем я неумолимо замерзаю от расползающегося под кожей ужаса. Разум затуманивается, однако каким-то образом в памяти все равно вспыхивают кадры до…