Исчезнувший сенатор

Запахи прокисшего пива заглушали все остальные. Слева тянулось нечто вроде стойки с закусками, как было принято в давние времена: тарелки с кубиками сыра, ломтики салями, жирная ветчина, паттисоны, едкий перец, помидоры с укропом, ломти копченой говядины, печенья, булочки, итальянский хлеб. 
Питер прошел в заднюю половину бара, чувствуя, что за ним наблюдают в зеркало, висящее над стойкой. Вдоль стены тянулись восемь кабинок, по четыре с каждой стороны. В них сидели три или четыре пары. Женщины были молоды, но у них были усталые, ярко размалеванные лица. Явно не чьи-то жены, подумал Питер. 
Он дошел до самого конца зала и устроился в пустой нише в дальнем левом углу, лицом к бару и к двери, что вела с улицы. Он прикидывал, кого юный друг Джанет собрался послать к нему. Официант с прыщавым лицом, в замасленном белом переднике принял у него заказ на порцию бурбона со льдом. 
Питер ждал. Кондиционера в заведении не было, и он чувствовал, как под рубашкой по телу бегут струйки пота. На пространстве между стойкой и кабинками появился официант с его выпивкой. Как только он подошел к столику, кто-то скользнул в кабинку и сел лицом к Питеру. Тот не заметил, чтобы гость заходил в бар, так что он, скорее всего, появился через кухню. 
Он был черным. Волосы его, подстриженные в стиле "афро", были густыми и жесткими. У него были черные усики и маленькая остроконечная бородка. Глаза были прикрыты темными очками в золотой оправе - и стекла были так же черны, как его кожа. Такого же цвета были его шелковая спортивная рубашка и брюки. 
- Привет, Стайлс, - сказал он. 
Питер кивнул. 
- Как ваша жена? - спросил чернокожий визитер. 
В свое время Грейс, жена Питера, работала в самом центре готового взорваться Гарлема; в том году стояли жаркие летние дни, опасные своей влажной духотой. 
- Вы знаете Грейс? - удивился Питер. 
- В противном случае я бы здесь не сидел, - сказал его визави. - Меня зовут Рокки Джексон. Насколько я понимаю, ваша жена в Пакистане. 
- Да. 
Незнакомец улыбнулся: 
- Вам не стоило так надолго отпускать ее. Слишком многие считают ее очень привлекательной женщиной. 
Питер почувствовал, как у него дернулась мышца на скуле. 
- Вы явились сюда побеседовать о Грейс? 
- Нет, - ответил Джексон. - Но я хочу, чтобы вы поняли, почему я изъявил желание помочь вам. Я в долгу перед Грейс Майнафи - так ее звали, когда я познакомился с ней, - еще с той поры, когда вас не было и в помине. И многие из моих соплеменников в долгу перед ней. 
- Если бы Грейс была здесь, чтобы поручиться за вас, я бы больше ни о чем не просил. 
- Она бы поручилась, - сказал Джексон. 
Из нагрудного кармана черной рубашки он вынул сигареты. Питер щелкнул зажигалкой. 
- Как любезно, - усмехнулся Джексон. В голосе его звучала горечь. Перейду к сути дела, приятель. Я пришел бы на помощь Грейс Майнафи, стоило ей попросить меня, но ты - ее парень, и тебе нужна помощь. Ты разыскиваешь Лауру Ллойд и ее малыша, а также газетчика Тима Салливана. Так? 
- Да. 
- Только не подгоняй меня, приятель, ибо я тебе выдам прямо и откровенно - я не знаю, где они. 
- В таком случае... 
- Я же сказал, чтобы ты не подгонял меня. - Рокки Джексон глубоко затянулся и сделал длинный хриплый выдох. - Понимаю, тебя это волнует, приятель, но мне-то спешить некуда. Разреши заверить тебя, что я спешу лишь тогда, когда это необходимо. 
- Тот молодой человек, который послал меня сюда на встречу с тобой... 
- Твоя подружка в комиссии могла бы рассказать о нем. Его зовут Майк Конти. Относительно приличный парень. Он родом из нового мира и не хочет подчиняться гнусным порядкам прежнего мира. Он довольно много знает, но держит язык за зубами, пока ему и его поколению не придет день сказать свое слово. 
- Он как-то связан с тобой? 
- Майк будет отрицать любую связь, - заверил его Джексон. Лучи солнца, пробиваясь сквозь грязные витрины, поблескивали в стеклах его очков. - Здесь еще хватает людей, которые не хотят иметь дело с "любимчиками ниггеров". Он засмеялся. - И если я терплю их, то лишь потому, что жду слова. Не хочешь ли поменяться со мной местами? Я бы предпочел держать в поле зрения дверь с улицы. 
 
Меняясь местами с Джексоном, Питер с трудом сдерживал нетерпение, которое вот-вот должно было прорваться. Инстинкт подсказывал ему, что, если не подгонять собеседника, он в самом деле может сказать что-то важное. Так что Питер продолжал молча ждать, крутя в пальцах так и не зажженную сигарету. 
- Мы живем в сумасшедшее время, мир катится к анархии, - проговорил Джексон. - И одно насилие влечет за собой целую цепь насильственных действий. 
- Сегодняшним утром мне довелось говорить об этом, - сказал Питер. У него был хриплый голос. - А позже другой человек сказал мне то же самое. Мы можем положить этот рефрен на музыку, но это никому не поможет. 
- Выложу-ка я тебе кое-что из того, что я о тебе знаю, - ухмыльнулся Джексон. - Я знаю, что люди, которые похитили Вардона и Селлерса, назвали тебя в качестве посредника. - Заметив, что у Питера расширились глаза, он рассмеялся. - О, я знаю, что об этом не оповещали по радио и не печатали в газетах. Но по тюрьмам сидят двадцать восемь человек, которых допрашивали по этому поводу, и в одиннадцати из них я особо заинтересован. Они черные. Ты, наверно, думаешь, что из тюрьмы нельзя получить никаких известий? В таком случае ты ошибаешься. Словом, я знаю. Предполагаю, ничего существенного узнать тебе не удалось, в противном случае ты бы не был здесь, разыскивая своих друзей. Самый быстрый путь вытащить их - это заключить сделку по поводу Вардона и Селлерса. Теперь, когда мы знаем о судьбе Селлерса, все жутко запуталось. Не затруднит ли тебя сообщить мне, были ли какие-то контакты с похитителями? 
- И да, и нет, - решился Питер. - Они связались с ФБР. Выложили достаточную информацию, чтобы убедить инспектора Бача в том, что он имеет дело с подлинными похитителями. Назвали меня. Когда я подошел к телефону, то получил указание идти к другому телефону - к уличному таксофону - и ждать второго звонка. Но я его не дождался, потому что аппарат в будке был сломан. Разговор состоялся в семь утра. С тех пор - ничего.