Цена моей нелюбви. Я тебя верну (СИ)

— А я-то как! — Ее голос пропитан благодарностью. — До сих пор не могу поверить в такую удачу. Я уже думала, все потеряно. Надеялась до последнего, но все же... Сумма неподъемная для нас. Ты сама понимаешь. А твой муж сделал невообразимое. От всей души спасибо! Пусть у вас все будет хорошо. Пусть все наладится!
Чувствую от Азизы вибрации тепла и неосознанно расплываюсь в улыбке. Она очень хороший человек и, конечно же, заслуживает помощи и сострадания.
— И когда же пройдет операция?
— Точных сроков наш хирург пока не дал. Тут людей уйма. Очередь. Но, вероятно, завтра. Или даже сегодня! Главное, что деньги уже есть. Теперь все тревоги позади... Уверена: операция пройдет удачно. Точнее… об этом сказал сам доктор. Во мне столько эмоций сейчас, Дарина! Я очень и очень счастлива! Не представляешь, как я себе голову ломала, что же делать...
— Я помню твое состояние. Мне очень хотелось поддержать тебя.
— Вот пусть маме сделают операцию… Пусть она придет в себя... И, Дарина, я смогу вернуться к тебе. Присмотреть за Кааном.
— Да, конечно. Так и будет. Вы, главное, там поправляйтесь. Потом будешь думать о работе. Все же состояние твоей мамы важнее. А как только все ваши проблемы решатся, позвони мне и скажи, когда будешь готова. Вот на этот же номер только.
Мы ещё недолго говорим с Азизой. Она уповает на Чакырбейли и очень надеется на наше воссоединение. На эти слова я, конечно, никак не реагирую, зато с удовольствием слушаю ее восторженные отклики и благодарности. Наконец ее зовет врач, и она прощается, напоследок попросив, чтобы я передала и Альпарслану «спасибо».
Азиза отключается, а я лишь качаю головой и устало потираю лицо.
Никогда бы не подумала, что он способен на такие благородные поступки. С каждым разом мне открывается все новая и новая информация, которой я о нем не знала, словно мы и не были женаты три года. Словно я никогда не понимала, что за человек находится рядом со мной. Даже не знаю, радоваться или печалиться такому раскладу вещей, но вряд ли смогу собраться прямо сейчас, чтобы проанализировать чувства, которые испытываю к бывшему.
Преодолев первый эмоциональный порыв позвонить ему и уточнить у первоисточника правдивость утверждения няни, я иду в ванную. Вряд ли стоит говорить о подобном по телефону. А значит, лучше дождаться прихода Альпарслана.
Отрегулировав воду, я встаю под душ. Вода понемногу остужает меня и возвращает рассудок. Чем больше я нахожусь в ванной, тем больше успокаиваюсь. В последние дни Чакырбейли окружил меня заботой, и она настолько непривычна, что грузом сдавливает плечи. Я вижу его старания, вижу, как он хочет воссоединиться, однако стереть по щелчку пальцев болезненные воспоминания просто не могу. Вероятно, на это нужно время. Пока ещё слишком рано. А значит, вновь открыть ему сердце будет крайне сложно.
Выйдя из ванной, я наспех обтираюсь полотенцем. Привожу себя в порядок. Окидываю придирчивым взглядом свое отражение в зеркале и чуть улыбаюсь. А затем, надев чистую одежду, выхожу из комнаты.
Спустившись по лестнице, я застаю картину, от которой вмиг щемит сердце. Я вижу веселого Каана с Тамилой. Они сидят вместе, как два настоящих друга, и никого вокруг не видят. У сына горят глаза. Он тянет ручки к ней и заливисто хохочет, отбирая у нее игрушку.
Не смея их отвлекать, я направляюсь в кухню, где уже накрыт стол.
Я сажусь и принимаюсь завтракать, однако трапезу прерывает голос домработницы. Она заходит, когда я доедаю омлет и, отодвинув тарелку, тянусь за кружкой чая.
— Дарина, тебя зовут, — произносит она осторожно.
Я поворачиваюсь к ней и непонимающе озираюсь.
— Кто?
— Безопасник. Правая рука хозяина.
— Куда идти?
— На веранду.
Взяв чашку и по дороге делая глоток, я иду туда, наблюдая за тем, как навстречу мне идёт крупный мужчина в специальной форме.
— Вы что-то хотели?
— Да, Дарина Юсуповна. Я отвечаю за безопасность этого дома. А также за вашу жизнь и жизнь вашего сына. Я правая рука вашего мужа, поэтому можете не беспокоиться.
 
— Я вас слушаю, — киваю.
— Альпарслан Каримович приказал привезти вас кое-куда. Я приехал за вами.
— А конкретное место он не назвал?
— К нему в компанию.
Сузив глаза, я поджимаю губы. На самом деле, это очень даже неплохая идея. Здесь слишком много воспоминаний, включая наши альбомы и мои драгоценности. Здесь я постоянно думаю о прошлом. Об отце, о матери и Давиде и не могу успокоиться. Мне нужно немного развеяться. Отвлечься. А поможет в этом только работа. Надо переключиться на что-то другое, оставив позади все, что тяготит сознание.
В любом случае это лучше, чем сидеть в четырех стенах.
Немного поразмыслив, я прихожу к выводу, что права, а значит, пора сменить обстановку.
— Хорошо, — отвечаю спустя минуту. — Я согласна. Только переоденусь и спущусь к вам.
Я прохожу мимо сына, который всё ещё не отрываясь играет с Тамилой, и быстро поднимаюсь в свою комнату. Там я переодеваюсь в более официальную одежду и наношу небольшой неброский макияж.
Перед отходом прощаюсь с сыном, целуя его личико и глядя на то, как он улыбается в ответ. В такие моменты кажется, что любые проблемы и невзгоды ничего не стоят, если рядом со мной будет Каан.
— Не волнуйтесь, — заверяет меня Тамила. — Все будет прекрасно. Мы очень любим малыша и присмотрим за ним, как за родным.
— Я вам верю. Тоже сильно не перетруждайтесь. Сын умеет забирать внимание и энергию.
— Вдвоем мы справимся, Дарина, — кивает домработница. — Не переживай.
Я передаю Каана Тамиле, которая души в нем не чает, судя по горящим глазам и исходящим от нее умиляющим звукам.
А когда выхожу из дома, на ум приходят слова Альпарслана, напоминая, что всегда нужно действовать осторожно и думать о своей безопасности... Ведь вероятность того, что кто-то из недоброжелателей может обмануть нас или втереться в доверие, очень высока. И что будет потом — неизвестно.
Как действовать по плану Альпарслана, ещё не понимаю. Однако точно знаю, что лучше выхода из ситуации не найти. Во всяком случае, привлекать к себе внимание врагов Руслана я не желаю. Они могут навредить и мне, и моему сыну, а у меня своих хлопот хватает. А значит, пусть все думают, что мы всё ещё вместе с Альпарсланом. Что я к нему вернулась. Если этот расклад обезопасит нас, я не задумываясь приму такое решение.
«У Абрамова сейчас очень много проблем, Дарина. Если люди будут думать, что вы вместе, это может задеть и тебя. Это не простые люди», — так и звучат в голове слова Альпарслана.
Я обнимаю себя за плечи.
Если честно, мне не по себе от всех этих интриг, склок и прочих опасностей. Я хочу спокойной жизни. Хочу спокойно ходить по улице, не оглядываясь по сторонам и не встречаясь с бывшими Альпарслана. Не видя брата, который хочет убрать меня со своего пути. Не слышать в голове голос матери и отца, которые отреклись от меня. Это слишком больно и бьет по самым слабым точкам. А еще больше я не хочу быть слабой. Ни для кого.
Сев в автомобиль, натыкаюсь взглядом на встревоженного безопасника. Он с кем-то говорит, и нам открывают ворота.
По дороге он то и дело поджимает губы и явно нервничает. Моя собственная подозрительность начинает зашкаливать и приобретать новые краски. Плохое предчувствие сдавливает виски. Кажется, будто что-то должно произойти.
И я оказываюсь права...
Проехав большую часть пути, мы останавливаемся и меняем машину. Все это делаем молча, словно так и надо, хотя во мне разрастается вулкан различных эмоций. От злости до непонимания. Но вопросов я не задаю даже тогда, когда мы меняем и третий автомобиль у въезда в город. Ездим кружными путями, а я просто стараюсь закрыть на это глаза и не впасть в панику.
«Все это ради безопасности», — повторяю себе ежесекундно.
Выхожу из машины, еле дыша. Перевожу дыхание и только потом захожу в здание офиса Альпарслана. Безопасник следует за мной и даже провожает до нужного этажа.