Сделай это

Его губы обжигали мою шею. Зубы слегка покусывали мою кожу, и в порыве мои бедра качнулись вперед, едва коснувшись его. В ответ он простонал, его шепот стал грубым, потеряв всю мягкость.
— Я помню ощущение твоей груди у меня в руке, и то, как ты отреагировала на мои пальцы внутри тебя.
Я закусила губу, чтобы подавить возрастающее в горле всхлипывание. Я хотела, чтобы его руки были на мне. Я хотела, чтобы мы остались без одежды.
— Я думаю о твоем теле подо мной. Я думаю о том, чтобы оказаться внутри тебя. Я думаю об этом, и эти мысли поглощают меня. И действовать медленно — самое последнее, что мне приходит на ум.
Я сдалась. Я не смогла удержать всхлип и почувствовала, что разлечусь на части только от одних его слов.
— Поэтому мне приходится целовать тебя медленно. Пока ты не передумаешь. Так что? Ты передумала?
ДА! Пожалуйста, о Боже, да.
Это было похоже на пытку.
Но глубоко внутри меня раскрывалась причина, захватывая и удерживая меня в своем плену. Что если он попытается заняться со мной сексом, а я снова испугаюсь и все испорчу?
— Нет, я не передумала, — ответила я. А потом добавила: — Ты придурок.
Потому что это была пытка, и, судя по улыбке на его лице, он знал это.
— Хм-м-м... Тогда медленно.
  
  19  
 
Я все еще немного была зла на Гаррика, когда ушла той ночью, но стоило ему прийти ко мне и спросить, что я делаю на следующий день, как я уже была не настолько сердита, чтобы прогнать его. Кейд не разговаривал со мной, от Келси тоже не было вестей, поэтому я сказала ему, что свободна, и мы решили поужинать у меня.
Я проспала до полудня: у меня такая удобная кровать, что ужасно трудно вылезать из нее. Затем я отвлекла себя очень долгим душем, за которым последовала домашняя работа, а потом чтение книги. Когда я посмотрела на часы, время было только 3 часа дня.
Я взяла компьютер и набрала в поисковике: “Театр Филадельфии».
Я нашла сайт театрального союза, где давалась информация о куче театров в городе, а также объявления о работе и прослушиваниях. Я просматривала, где какие спектакли сейчас шли, читала описания вакансий и добавила в закладки несколько страниц.
Зазвонил мой телефон, но звучал он как-то приглушенно. Я попыталась следовать на звук, но звонок прекратился прежде, чем я смогла сузить свои поиски до гостиной. К счастью, кто бы не звонил, но он был настойчив и снова перезвонил через несколько минут. Телефон определенно находился где-то рядом с диваном. Я откинула подушки, но ничего не нашла. Проверила под бумагами и книгами, снова ничего. Наконец, я опустилась на пол и заглянула под диван. Вот он, освещает пыльную темноту под моей мебелью. И прямо рядом с ним на меня глядит Гамлет.
Тот короткий миг добродушия, которое она проявила в приюте, больше не проявлялся. И я не сомневалась, что она каким-то образом утащила мой телефон под диван, чтобы досадить мне.
— Послушай, кошка, я не знаю, почему ты меня так сильно ненавидишь, но, должно быть, ты кое о чем забыла. Я спасла тебя. — Лежа на животе, я протиснулась под диван и потянулась за телефоном. — Ты должна быть мне благодарна.
Когда моя рука подобралась ближе, кошка издала знакомый низкий рык.
— Да, да, заткнись.
Мне пришлось просунуть половину туловища в щель между мебелью и полом, чтобы достать телефон, а вылезать оттуда оказалось даже еще более неудобно, чем залезать.
Два пропущенных звонка от мамы.
Я простонала. Нужно было оставить его под диваном. И в этот момент телефон снова ожил, уже в третий раз. Я ответила:
— Привет, мам.
— Почему ты не отвечала на два предыдущих звонка? Все в порядке?
— Да, мам. Я просто не могла найти телефон.
— О, ну, тебе вообще-то нужно найти какое-то место, чтобы класть его туда каждый раз, когда приходишь домой, тогда ты всегда будешь знать, где он лежит.
— Буду иметь это ввиду, мам.
— Что ж, твоя неорганизованность уже не новость. Что еще происходит у тебя в жизни?
Клянусь, моя мама — единственный в мире человек, который не считал меня нервной чудачкой, помешанной на контроле, потому что она была гораздо хуже. И тут она задала неизбежный вопрос:
— С кем-нибудь познакомилась?
Я закатила глаза, что я никогда не смогла бы сделать лицом к лицу с ней.
— Я очень занята учебой, мама. На самом деле, я совсем недавно получила главную роль в пьесе.
— О, как это мило, — спокойно произнесла она. Она считала, что театр — это трата моего интеллекта.
— Вообще-то это очень серьезно.
— Конечно, да, дорогая. Просто ты знаешь, как мы с папой переживаем за тебя. Нам было бы гораздо лучше, если бы у тебя появился кто-то, кто мог финансово позаботиться о тебе.
В дверь раздался стук, и я пошла ее открывать, продолжая говорить:
— Во-первых, финансовая безопасность — не самый лучший повод для женитьбы, мама, даже если от этого тебе станет лучше. Во-вторых, мне не нужен парень, чтобы заботиться обо мне. Я сама могу о себе позаботиться.
В дверях стоял Гаррик, который пришел почти на час раньше и должно быть услышал конец моей речи. Он, улыбаясь, приподнял бровь, и если бы я могла дотянуться сквозь телефонную трубку и придушить свою маму, я бы так и сделала.
— Ладно, мне нужно идти, мам. У меня гость.
— Мужчина?
Я простонала и сказала:
— Пока.
Повесить трубку было таким облегчением. У меня возник соблазн еще раз перезвонить ей и сделать то же самое во второй раз.
Гаррик улыбнулся.
— Твоя мама очень похожа на мою.
Я взглянула на него.
— Ты рано.
Утром я просто собрала волосы в мокрый хвостик. Я планировала выпрямить их до его прихода, но теперь выглядела не лучшим образом. А после ползания под диваном была еще и в пыли.
— Ничего страшного?
Наверно, было бы довольно грубо сказать ему отправляться домой и возвращаться через час.
— Нет, все нормально. Можешь посмотреть телевизор или что-нибудь еще. Я буквально на минуту.
Я махнула рукой в сторону гостиной и проскользнула в свою спальню, размышляя, как много я успею сделать за пять минут.
Я стянула резинку с волос и посмотрела на волнистый влажный беспорядок, с которым мне предстояло разобраться. У меня не было времени сушить и выпрямлять волосы.
А если я высушу их, не выпрямляя, то получу пушистый шар из волос. Я взъерошила их руками немного сильнее, сжимая в ладонях и надеясь, что получатся неплохие кудри. Я нанесла немного мусса на волосы, но у меня хватило времени лишь на это. Я наложила быстрый слой туши и немного гигиенической помады, надеясь, что Гаррик не против естественного вида.
Когда я вышла из комнаты, он лежал, растянувшись на диване и смотря телевизор, а Гамлет свернулась тугим клубком у него на груди. Я потрясенно остановилась, уверенная, что сплю.
Он повернулся и увидел меня.
— Эй, у тебя кудрявые волосы.
Я кивнула. Я почти всегда хожу с прямыми. Он сказал:
— Мне нравится.
Я все еще не могла сдвинуться с места из-за того, что моя кошка счастливо устроилась у него на груди... мурлыкая. Он обладал какими-то волшебными силами. Это единственное объяснение.
— Иди сюда, — сказал он, садясь и спуская Гамлета на колени.
Я осторожно села в нескольких футах от них. Я указала на Гамлета и спросила:
— Как ты это сделал?
— Сделал что?
— Что она позволила тебе держать ее.
— Это она? — спросил он.
— Да, и она всех ненавидит. Особенно меня.
— Твоя собственная кошка ненавидит тебя?
— Мы работаем над этим.
Он засмеялся.
— Может, она обижена, что ты дала ей мужское имя?
Я протянула руку, чтобы погладить ее, и как всегда на свою беду в ответ получила лишь рычание. Гаррик считал ненависть Гамлета ко мне забавной. И он продолжал держать ее, что означало, что меня сослали на противоположную подушку, потому что моя кошка украла моего... да кем бы он ни был.