Кто в списке у судьи?
Лейси еще раз прошлась по кварталу. Возвращаясь в офис, она неохотно призналась себе, что никогда еще не терпела на первом же собеседовании такого фиаско, как в этот раз.
Она положила на стол Даррену цветную фотографию и сказала:
– Шикарная работа! Прокол по всем статьям. Она знает, как нас зовут, знает наши должности и служебные номера. Она вручила мне это фото со словами, что оно лучше тех снимков, которые ты нащелкал своим ноутбуком.
– Она права, – согласился Даррен, взяв фотографию.
– Есть догадки, кто она такая?
– Ни малейших. Я прогнал ее фото через нашу «прачечную», результат нулевой. Хотя из этого, как ты знаешь, мало что следует.
– Из этого следует по меньшей мере то, что за последние шесть лет она ни разу не подвергалась аресту в штате Флорида. Можешь пробить ее по базе ФБР?
– Вряд ли. Им подавай причину, а я ничего не знаю. Можно задать очевидный вопрос?
– Задавай.
– Наше агентство занимается расследованиями?
– Типа того.
– Зачем тогда мы выкладываем свои фотографии и биографии на дурацком веб-сайте?
– Спроси об этом босса.
– Нет у нас босса. Есть канцелярская крыса, и мы оглянуться не успеем, как она удерет из нашей тонущей канцелярии.
– Может быть. Послушай, Даррен, мы уже раз десять это обсуждали. Да, нам ни к чему помещать свои физиономии на страничке КПДС. По этой причине я не обновляла свою уже пять лет. Я по-прежнему выгляжу там тридцатичетырехлетней.
– Скорее, тебе тридцать один, но я пристрастен.
– Благодарю.
– Думаю, это вполне безопасно. Мы же не охотимся за убийцами и наркоторговцами.
– Справедливо.
– Так что за жалоба у этой дамочки, как ее там?..
– Еще не знаю. Спасибо, что помог.
– Да уж – помог так помог.
Глава 2
Холл отеля «Рамада» располагался в просторной угловой части многолюдного атриума. К шести часам хромированную стойку здешнего бара густо облепили одетые с иголочки лоббисты, заигрывавшие со смазливыми секретаршами всевозможных агентств. Большая часть столиков тоже была уже занята. В пяти кварталах отсюда, в Капитолии, заседали законодатели штата, поэтому во всех гостеприимных гостиных городского центра роились важные люди, увлеченно обсуждавшие политику с уклоном в финансы и секс.
Лейси, войдя, почувствовала на себе заинтересованные мужские взгляды, что не помешало ей решительно направиться в дальний правый угол, где в одиночестве за столиком сидела Марджи со стаканом воды.
– Спасибо, что пришли, – сказала она Лейси. Та села.
– Не стоит благодарности. Вам знакомо это место?
– Нет, я здесь впервые. Здесь людно.
– Особенно в это время года. После завершения карнавала наступает затишье.
– Карнавала?..
– Я о сессии законодательного собрания. Она проходит с января по март. В это время лучше запирать на ключ крепкое спиртное и прятать женщин и детей. Вы же знаете, как это бывает.
– Увы, нет.
– Насколько я понимаю, вы не здешняя.
– Нет, не здешняя.
Запыхавшаяся официантка задержалась у их столика и, хмуро глядя на стакан с водой, спросила, что они будут пить. Ее намек был ясен: у них аншлаг, и она хотела бы видеть за этим столиком тех, кто предпочитает выпивку.
– Бокал пино гриджио, – попросила Лейси.
– И мне, – быстро сказала Марджи. Официантка убежала.
Лейси осмотрелась, желая убедиться, что их никто не слышит. Расстояния между столиками были достаточно велики, к тому же в доносившемся из бара мерном гуле тонули любые голоса.
– Значит, так, – начала Лейси. – Вы не здешняя, вашего настоящего имени я не знаю. Наша беседа пойдет неспешно, но мне не привыкать. С другой стороны, как я уже говорила, я трачу слишком много времени на обращения людей, которые набирают в рот воды, лишь только наступает момент рассказать мне толком, что к чему.
– С чего мне начать?
– Начните с вашего настоящего имени.
– Это можно.
– Я вся внимание.
– Только мне надо знать, для чего вам оно. Вы заведете дело? В цифровом формате или по старинке, на бумаге? Если в цифровом, то где оно будет храниться? Кто еще будет знать мое имя?
Лейси, усмехнувшись, посмотрела собеседнице в глаза. Марджи, не выдержав, отвела взгляд.
– Вы нервничаете, – заключила Лейси. – Можно подумать, что за вами следят.
– Дело не в слежке, Лейси. Просто всегда остается след.
– Оставлять следы опасно, когда по ним идут. Кто это делает? Судья, которого вы подозреваете в убийстве? Я не обойдусь без вашей помощи, Марджи. Дайте мне хоть что-то.
– Все оставляет следы.
– Вы уже это говорили.
Пробегавшая мимо официантка успела поставить на их столик два бокала вина и вазочку с орешками. Марджи словно не заметила вино, а Лейси сделала глоток.
– Мы застряли на теме имени. Я запишу его на бумаге и не стану помещать в сети. Сначала.
Марджи кивнула и вдруг преобразилась.
– Джери Кросби, сорок шесть лет, преподаватель политических наук в Университете Южной Алабамы, город Мобил. Один брак, один развод, один ребенок – дочь.
– Благодарю. Вы уверены, что вашего отца убил ныне действующий судья, я правильно поняла?
– Да, судья штата Флорида.
– Выбор сужается примерно до тысячи кандидатов.
– Окружной судья, Двадцать второй судебный округ.
– Впечатляет! Остается всего ничего – человек сорок. Когда я узнаю имя подозреваемого?
– Совсем скоро. Давайте немного притормозим. Сейчас нет смысла меня торопить.
– Вы не притронулись к вину. Оно могло бы помочь.
Джери, сделав глоток, сказала со вздохом:
– Как я понимаю, вам лет сорок.
– Почти. Тридцать девять, но скоро исполнится сорок. Критический возраст?
– В некотором смысле. Но жизнь продолжается. Двадцать два года назад вы еще были школьницей?
– Выходит так, а что?
– Отдохните, Лейси, сейчас говорю я. Увидите, от этого будет толк. Вы были еще молоденькой девушкой и, вероятно, не читали об убийстве Брайана Берка, профессора юриспруденции на пенсии.
– Ничего об этом не слышала. Это ваш отец?
– Да.
– Соболезную.
– Благодарю. Мой отец почти тридцать лет преподавал в Школе права в Галфпорте, Флорида, это недалеко от Тампы.
– Мне знакомо это учебное заведение.
– Он ушел на пенсию в шестьдесят лет по семейным обстоятельствам и вернулся в свой родной город в Южной Каролине. У меня есть подробное досье на отца, в нужный момент я его вам передам. Он был славным человеком. Излишне говорить, что его убийство опрокинуло наш мир. Откровенно говоря, с тех пор я так и не пришла в себя. Лишиться родителя в ранней молодости – всегда тяжелый удар, но когда его убивают, а дело остается нераскрытым, это просто катастрофа. Прошло двадцать два года, а полиция так и не продвинулась в расследовании, она еще дальше от цели, чем на первых порах, копы давно умыли руки. Когда мы поняли, что это так, я поклялась ни перед чем не останавливаться, чтобы найти убийцу.
– Полиция больше не ведет расследование?
Она сделала еще глоток.
– В какой-то момент прекратила. Дело все еще открыто, иногда я беседую с детективами. Я не держу на них зла, понимаете? Они сделали все, что могли при тех обстоятельствах, просто это было идеальное убийство. Как и все ему подобные.
Лейси тоже выпила вина.
– Идеальное убийство?
– Да. Без свидетелей, без криминалистической экспертизы, убийца остался неприкосновенен. И ни намека на мотив.
«Так чего вы хотите от меня?» – чуть было не спросила Лейси, но после очередного глотка вина сказала:
– Не уверена, что Комиссия по проверке действий судей Флориды способна расследовать старое дело об убийстве в Южной Каролине.
– Об этом я и не прошу. Ваши полномочия распространяются на флоридских судей, заподозренных в правонарушениях, верно?
– Так и есть.
– Сюда относятся и убийства?
– Полагаю, да, хотя мы еще никогда таким не занимались. Это, скорее, дело федеральных инстанций или даже ФБР.