Воин

Главный воин улыбнулся и подошел поближе.
– Но у тебя не получилось, плохой ты воин. Не проще было перерезать ей горло?
Сашка пожал плечами.
– Я не бью, а тем более не убиваю безоружных женщин. Но, пожалуй, вы правы, так было бы проще.
В разговор вмешался толстяк с повадками кошки.
– Да голову ему отрубить! Нечего с ворами церемониться. Враньем заливается как соловей.
Сашка бросил яростный взгляд на толстяка. Похоже, лучше было бросить эти часы и идти дальше. Теперь точно не отпустят.
– Нет! Не знаю почему, но он мне не кажется человеком творящим ложь. Кто украл твою вещь?
Сашка развернулся и показал пальцем на девушку, которая так и стояла в противоположном конце коридора. В помещение было темно, так что разглядеть ее было невозможно.
Главный снова улыбнулся, а парень, как копия похожий на главаря даже зубами заскрежетал. Тут Сашка понял, что сказал лишнее.
– А ты уверен, что это она украла твою вещь?
– Да, уверен, я чувствую это, и мои глаза видели именно ее.
– Дочь моя, подойди, – обратился воин повелительным голосам к воровке.
Девушка повиновалась и подошла вплотную к Александру. Только теперь он мог, как следует разглядеть ее. У девушки были прямые черные волосы, смуглая кожа и большие черные глаза, с длинными густыми ресницами. Она была ничуть не хуже чем любая модель из Сашкиного времени, но в отличие от них, на ней не было ни капли макияжа. Над ней никогда не работали стилисты, и все что в ней было, было даровано ей природой. К тому же в этом молодом теле чувствовался сильный характер и пытливый ум. Странно, что такая благородная девушка занимается воровством. Все что ей нужно она может купить, ну или попросить отца, и он отнимет. Хотя, может она так развлекается?
– Это моя дочь, если ты уверен, что она взяла твою вещь, то убей ее и забери свою драгоценность.
Воин вытащил из ножен меч и протянул его Александру. Холодная сталь приятной тяжестью легла в деснице. А девушка продолжала смотреть покорным, но гордым взором в лицо своей смерти. Сашка чувствовал, знал, что это она. Часы из прошлого мира были очень дороги ему, но убить из-за этого человека было слишком.
– Зачем ее убивать? Я просто заберу свою вещь, а вы сами накажите свою дочь, – пытался отступить Александр.
– Ты сам сказал, что ты в своем праве. Ты сказал, что уверен, что она воровка. По нашим законам за воровство полагается смерть, но я не могу убить свою дочь. Ты сам должен это сделать в подтверждение своих слов, если ты откажешься, значит, ты солгал. А за клевету на женщин у нас живьем сдирают шкуру.
Сашка поежился. У него даже волосы на спине дыбом встали. Шкура ему была очень дорога. Старший сжал меч посильней. Девушка покорно, ждала смерти. Хоть бы убежать попыталась. Такой красоты Александр еще никогда не видел. Он занес меч, но снова его опустил. Молодая копия главаря ехидно улыбнулась, предвкушая обдирание кабанчика.
– Я не могу ее убить. Она девушка, которая не сделала ничего, что заслуживало бы смерти. Можете содрать с меня кожу, а я не собираюсь исполнять глупые законы.
Главный варвар покачал головой, после чего протянул руку, чтобы забрать свой меч. На мгновение Сашка решил не отдавать клинок, в таком узком пространстве, он мог бы долго отбиваться от врагов, но интуиция пересилила. Он отдал меч даку.
– Ты сказал правду, что не убиваешь и не калечишь женщин. Я верю, что ты пришел, чтобы забрать свое, и я уже слышал твое имя прежде. Весть о тебе принес Диагал, благодаря тебе мои воины победили римлян. Говорят ты, и сам побил многих.
– Воин рожден, чтобы сражаться, неважно кто его враг.
Варвар улыбнулся и покачал головой.
– Я тоже так думал когда был молод, но война это не все что есть в нашей жизни. Ступай домой с миром, я прикажу найти твою вещь и даю слово, что ее найдут.
 
Александр слегка склонил голову перед странным варваром. Сашка бы склонился и ниже, но легенда о полубоге не позволяла ставить себя ниже какого-то дака. Тут-то бы все закончилось, но в коридор вбежал привратник, которого помял Александр. Парень с ножом кинулся на Сашку, но был быстро успокоен. Старший одной рукой перехватил клинок, вывернул руку и подсечкой положил парня на пол. Тот кряхтел, пытался дрыгаться, но силы у него были не те. Плечо вывернулось, куда-то в сторону и привратник жалобно заскулил.
Войнам дакам эта сцена точно понравилась. Молодой варвар явно получал удовольствие от чужой боли. На лицо открывались садистские наклонности. Насладившись представлением старший варвар, коснулся руки Александра.
– Отпусти его. С него довольно, он всего лишь слуга, который выполняет свой долг.
Сашка последовал совету дака. Парень все равно не представлял никакой угрозы. Но он ошибался, привратник вскочил на ноги и залился целой тирадой о злодеяниях Александра. И то, как старший ворвался во двор, и то, как порешил животных, да еще прибавил ярких эпитетов, которые Сашка не понимал, но чувствовал, что ничего хорошего они не предвещают. Убийство любимого пса очень не понравилось главному варвару. Если один раз такое спустишь, то потом никто уважать не будет, каждый раб решит, что может громить чужое подворье. К тому же очень хотелось испытать этого героя. Настроение дака изменилось в противоположную сторону.
– Это был мой любимый охотничий пес. Ты проник в мой дом без моего ведома, оклеветал мою дочь и хочешь просто уйти? Ты будешь биться с моим сыном, если победишь, значит, твоя правда.
– Мне казалось, мы прошли момент с отрубанием голов, – Александр как бы извиняясь, развел руками, – но если кто-то хочет отведать клинка, то я к вашим услугам.
Сашка был уверен в своей победе. Противник хоть и выглядел серьезно, но по физической силе намного уступал Александру, а уж в технике и подавно. Варвары предложили выйти на улицу. Воровка, из-за которой все началось, последовала за толпой кровожадных мужчин. Во дворе уже было прибрано, тело собаки унесли, а всех остальных хищников загнали в псарню. Молодой дак начал снимать сбрую, готовясь к поединку. Сашка последовал его примеру: сбросил плащ, покрутил руки, шею, сделал легкую растяжку и начал ждать, когда ему дадут оружие.
– Где твой меч? Чем ты будешь сражаться? – с ехидством выдал толстяк.
Теперь стало ясно, почему противник был так уверен в исходе поединка. Сражаться с безоружным весело и куражно.
– Мой меч дома, если вы не против, я схожу за ним, а потом вернусь…
– Я так не думаю. Поединок проходит сразу и безотлагательно, если по каким-то причинам он откладывается, то биться снова по той же причине недопустимо, так гласит обычай, – пояснил старший варвар.
– Ясно, может, забудем обо всем?
– Неужели я слышу страх в словах сына Юпитера? – с призрением сказал младший воин.
Сашка почувствовал самую настоящую ярость. У него никогда такого не бывало. Он всегда был сдержанным и спокойным, а теперь за слова, которые в нашем мире и оскорблением уже назвать нельзя, он хотел убить этого человека.
– Дай мне меч, и я покажу тебе кто из нас трус!
Толстый варвар заржал как саксонский конь, то и дело, срываясь на тонкое хрюканье. Противник был уже готов, он начал медленно обходить Александра по кругу. Сашка пригнулся, выставив вперед ладоши. В рукопашной против вооруженного холодным оружием противником нужно соблюдать тонкую грань дистанции: он не должен быть слишком близко, чтобы работать по телу и не должен быть слишком далеко, чтобы резать по рукам. Хотя все эти премудрости навряд ли помогут против равного по навыкам противника, а дак выглядел именно таким. Хоть он и был намного меньше по комплекции, но был мастером боя на клинках и имел за спиной огромный опыт. Время тянулось так медленно, что Александр отчетливо слышал каждый удар своего сердца. Оно как будто не билось, а поднималось и опускалось, все вокруг стихло, даже ветер уносивший черные клубы дыма, куда-то ввысь, пропал. Дак сделал первый выпад, он был так стремителен, что Сашка с трудом успел уйти от колющего удара в сторону. Противник не махал клинком, не работал по рукам лезвием, а пытался вонзить меч в тело, что давало некоторое преимущество его безоружному противнику. Варвар плавно пытался оттеснить Александра в угол, он делал быстрые короткие выпады, заставляя его отходить. В обычной ситуации Сашка отходил бы от клинка уходом в сторону, но уже после нескольких удачных отходов, этот прием привел к порезу на правам плече. Варвар играл с Александром испытывая, насколько хватит у того сил. Но долго так продолжаться не может. Стоит попасть в угол и тогда все, конец! Спата слишком длинное оружие, чтобы попытаться перехватить его, но при некоторой удаче и толике безрассудства, можно попробовать обезоружить противника. К тому же выбор был не велик, отступать к стене и там быть убитым, или попытаться победить. Уж безоружного дака Сашка точно скрутит. Александр дождался, когда варвар сделает рубящий выпад, отскочил назад, а когда тот сделал колющий удар, резко сократил дистанцию и разворотом ушел от клинка. Сашка оказался сбоку от руки, в которой варвар держал меч, дак не ожидал такой прыти от пришельца, к тому же такая техника ему была не знакома. Александр перехватил кисть варвара, уперся в его локоть, и сильным ударом подрубил ногу дака, после чего перевел вес на врага, завалив его на спину и выкрутив руку. По смыслу приема, террорист должен от боли перевернуться на живот, пытаясь освободить руку, а спецназовец тем временем, сворачивал кисть, обезоруживая противника, а потом закручивал предплечья, так чтобы в любой момент вырвать руку из суставов. Прием надо сказать очень болезненный. Дак это оценил, но проигрывать не собирался. Не обращая внимания на боль и выкрученную руку, он уперся ногой в живот Александра, другой ногой как крюком подцепил левую ногу, приподнял его и опрокинул на бок. Варвар ожидал, что противник как трухлявый пень рухнет в грязную лужу, выпустив его руку, но не тут-то было. Сашка как бульдог вцепился в кисть, к тому же что-что, а падать он умел. Успел сгруппироваться и плавно спружинить в лужу. Он даже почувствовал некоторое удовольствие от мокрой прохлады и расслабляющего прикосновения сырой земли. Два война были похожи на двухгодовалых секачей, возившихся в грязи. Только хрюканья не хватало, хотя его заменяло громкое сопенье и бурная возня. После пары ударов лбом в нос дака, тот все-таки выпустил меч из руки. Но прежде чем его перехватил Александр, парень ногой пнул по рукояти, так что клинок вылетел из ладони и, описав широкую дугу, чуть не снес голову варвару, похожему на восьмидесяти литровую бочку, воткнулся в дубовый забор. Собравшиеся зрители одобрительно заухали, громко переговариваясь, какие молодцы сошлись в поединке. Такого в здешних местах никогда не видели. Будь кто другой как на месте Сашки, так и на месте дака, он бы уже давно лежал на земле, уставившись в небо остекленевшими глазами, но они оба были не промах. Сражались до конца, забыв обо всем на свете. Даку удалось высвободить руку из захвата, правда, толку от нее было не много. Кисть как будто побывала в пасти бультерьера, пара пальц были сломаны в двух местах, сустав вывернут, к тому же все, что было до самого локтя, распухло до небывалых размеров. Но парень не терялся: левой рукой, своим могучим кулачищем, обутым в гряду массивных золотых колец припечатал старшему в ухо, да так что тот на миг потерял сознание. Этого было достаточно, варвар вскочил с земли, пнул Сашку в солнечное сплетение, а потом побежал вынимать из стены меч. Когда Александр смог снова дышать, враг уже был вооружен, перехватив клинок в левую руку. Похоже, он владел клинком левой не хуже чем правой. Варвар не стал нападать, дождался, пока противник поднимется. Сашка же не торопился вставать, наслаждаясь спокойствием земли. Во дворе уже собралась целая куча людей, все хотели посмотреть на поединок могучих воинов. Развлечений в столице Дакии было не много. Город мало чем отличался от большой деревни, хоть Децебал и пытался принести в него ростки цивилизации. Одного из сражающихся знали все, это был Адиоциний, сын царя даков Децебала, а вот второго видели впервые, но то, как он сражался, восхищало даже его противника, который испытывал настоящую гордость, что ему выпал шанс убить самого сына Юпитера. Александр поднялся с земли, стряхнул с себя ошметки грязи и снова встал в стойку, ожидая нападения. Теперь варвар уже не пытался красоваться перед зрителями. Он на своей шкуре прочувствовал всю мощь гиганта. Адиоциний медленно сокращал дистанцию, зажимая Александра у стены. Сашка пару раз пытался вырваться, но сразу же налетал на лезвие спаты. После последнего броска на груди полубога остался красный рубец, который быстро наполнился молодой, горячей кровью. Наконец отступать стало некуда. Адиоциний изготовился для последнего удара. Он с трудом стоял на ногах. Рука жутко болела и только несокрушимая воля не давала ему упасть. Еще мгновение и все закончиться, но в этот момент, как будто издалека, прозвучал звонкий женский голос.