Воин

– Выручай жрец, делай, что хочешь, а спасай меня, а то я с тебя шкуру спущу!
За помощью пришел, а угрожает. Видно совсем дела плохи. Жрец указал место возле себя, куда сразу же и плюхнулся купец и приказал принести, тому выпить. Подождал, пока Адаран отдышится и выпростает крынку с медовухой и продолжил.
– А теперь давай с самого начала и по порядку.
Дак, как можно подробней, как может только матерый купец, не упуская не одной детали, поведал историю о будующем поединке со старшим чужеземцем. Заргун только крякнул в ответ. Это разве проблема, чужак сегодня вечером умрет, нужно только девушку его выкрасть. Тут-то жрец и вспомнил, что ничего в этом мире не происходит просто так: этот поединок, праздник жнеца, чужеземцы. Не было бы поединка, так не пришел бы купец, не пришел бы купец, и рабыню бы некому было выкрасть, не было бы рабыни, чужак бы в зверя не обратился, а не было бы праздника, Залмоксис жертву бы не принял. Вот так, все в этом мире взаимосвязано, нужно только эту связь увидеть и жрец видел.
– Род Билиса тебе ведь много денег должен?
Купец кивнул головой. Зачем отвечать, если и так все знают.
– Прямо сейчас к нему пойдешь, на тебя он руку не подымит. Мне женщина нужна, рабыня, ее Астра кличут, она твоему врагу принадлежит.
– А если в доме чужак будет? Он же не даст девку забрать.
– А ты дождись, чтобы ушел, а уж потом заходи. Он на одном месте усидеть не может, рано или поздно уйдет. Билису скажи, что тебе прислужницы нужны, пир у тебя будет по случаю праздника, вот и возьмешь у него девок в счет долга на вечер. Не забудь слово дать, что вернешь в целости и сохранности, а то не даст.
– Так слово то я выполнить не смогу, ты ведь рабыню себе заберешь и не просто так, – возмутился купец.
Жрец нахмурил брови. Не о том думает Адаран, шкуру свою спасать надо, а он о чести беспокоиться.
– Тебе не привыкать людей за нос водить. А если уж совсем лгать не хочешь, скажи так чтобы вроде и поклялся, но не тем чем нужно. Сам придумай, ты раньше отсутствием мозгов не блистал.
Купец сразу надулся как шарик. От жреца похвалы редко дождешься. Сколько не дари ему наложниц и золота, а все равно мало.
– Все ступай и девку сразу ко мне веди. К вечеру ее подготовить надо…
……….
Сашка проснулся от мягких солнечных лучей, с трудом проникающих в маленькое окошечко на сеновале. Ночевать в доме старший отказался, уж больно запах там смрадный, да и душно, столько людей в одном помещение спят. Зато на сеновале благодать. Александр и раньше любил на природе спать. Когда в деревню к деду ездил, всегда в сено забирался, бедную бабушку чуть инфаркт не хватил, когда она поутру скотину кормить пошла, а там черт из сена выскочил. Вот так дети и доводят своих родителей. Но в этот раз все было по-другому. Это не деревня, да и Сашка уже не маленький. Старший лежал на чистой шкуре медведя, а рядом с ним устроилась обнаженная девушка, которая примостила свою головку на мощной груди Александра. Хороша жизнь! И Астра хорошая, мягкая такая, теплая девочка и вставать даже не хочется. Лежит себе как котенок, а головку уберешь, так проснется и опять работать пойдет. Тяжелая у них жизнь. С ночи до утра в поле, а Александр такая оглобля кроме как кузницы ничего не делает, воину землю рыть зазорно. А вот людей кромсать это нормально и вполне уважаемо. Вот и Сашка лежал и думал, как же он так уродился, что ему людей убивать нравиться? Нет бы землю, пахать и детей делать, а ведь скучно ему так. Обязательно нужно чтобы опасность была, чтобы все кружилось и горело, чтоб кровь рекой и своя и чужая, чтоб враги в страхе разбегались, а люди смотрели на него и трепыхали от страха. Вот оно счастье! Правда и сейчас ему было хорошо, притом так хорошо, как никогда не было. Ласка ведь она всем нужна, а искренняя так и с того света вернет. Не хочется уходить, но надо, кузница сама не построиться. Но чувство такое закралось неспокойное, как будто случиться что-то нехорошее и не будет больше покоя, потому что заберут его, а Сашка даст забрать. Только не послушал старший свой внутренний голос, приподнял головку, поцеловал в мягкие, слегка приоткрытые губки и, встав, пошел к выходу. Астра только приподнялась, улыбнулась своему герою и легла на ручку, уж больно она умаялась за прошедшие день и ночь. Мало того что на полях много работы, сейчас рож сеют, так еще Сашка всю ночь угомониться не мог. Ну, ничего скоро ей работать, не продеться, Александр добудет столько золота, сколько ни у кого нет.
 
На этот раз Рахнар в кузницу не пошел, сказал, что там от него толка мало, пусть молодняк работает, а Меза с Билисом отправились на охоту. Сашке тоже конечно предложили, но скорее из вежливости, чем от нужды. Оба уже знали, что охотник из чужеземца никудышный, только всю дичь распугает. Зато Александру дали целую кучу помощников, так что работа сразу же закипела. Горн собрали из прямоугольных камней скрепленных раствором. В центре было углубление для закладки угля, с края небольшое отверстие для подачи кислорода с помощью мехов. Нужно сказать, что меха делали по Сашкиной технологии, он самолично нарисовал конструкцию на листе пергамента. С этой схемой даже мастер кожевник, сможет собрать отличные меха, притом заказал старший сразу пять штук, одни поменьше, и три побольше раза в полтора. У них и функция разная должна быть. Один для горна, другие для доменной печи. Решетку для горна заказали у местного кузнеца. Наковальню установили на большой пень, почти наполовину вкопав его в землю. Пилой, типа дружба два, напилили досок, для верстачного стола. Хорошо бы к этому столу тиски приладить, но тиски в первом веке еще не изобрели, зато в двадцать первом даже ребенок знает, из чего они состоят. Вот и Александр знал, но сделать их пока не из чего.
Доменную печь стали класть с противоположной стороны кузницы, чтоб не так жарко было, в высоту она должна была быть метров пять. Мелочиться Александр не стал, раз взялся за дело так делай его основательно. Крышу пришлось разобрать, чтоб печи места хватило. Пока одни парни собирали доменку, другие обтесывали и таскали камни. Раствор месили из глины вперемешку с яичным белком. Обычная доменная печь состоит из пяти частей. Верхняя цилиндрическая часть – колошника, необходимого для загрузки и распределения шихты; самой большой по высоте конической части – шахты, в которой происходят процессы нагрева материалов и восстановления железа; самой широкой цилиндрической части – распара, в котором происходят процессы размягчения и плавления восстановленного железа; суживающейся конической части – заплечников, где образуется восстановительный газ; и цилиндрической части – горна, сужающегося для накопления чугуна и шлаков. В верхней части горна располагаются фурмы – отверстия для подачи нагретого воздуха. Подача воздуха будет осуществляться с помощью больших мехов, а воздух будет нагреваться с помощью самой же доменной печи. В нижней части горна также имеются два желоба, расположенные на разном уровне для слива чугуна. Разделение чугуна и шлака, происходит в желобе при помощи разделительной плиты. В первом веке, куда попали Орловы, железо производили в сыродутных печах, при такой технологии из ста двадцати килограммов руды получали всего двадцать пять килограммов крицы. Так что производительность труда очень и очень низкая. А вот в доменной печи, которую стоит Александр, руда перерабатывается на девяносто восемь процентов. Вот вам и разница! Это не Фери, когда моющее средство льешь, а разницы никакой. Но это еще не все. В доменной печи после плавки получается чугун. Он представляет собой высокоуглеродистый сплав, для ковки он никуда не годиться. Многие кузнецы вообще выбрасывали его, считая ненужным. На самом деле чугун легко поддается вторичной переплавке и превращению в высококачественное железо или сталь. Вот для этого, рядом с доменной печью стали класть другую печь, по устройству почти ничем не отличимую от первой, но на метр поменьше, чтобы удобней было поднимать к верху крицу.