Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 1

 III 
Обстановка опытов над сердечными веточками n. vagus почти та же, что при ранних. Так же животное делается неподвижным или при помощи кураре, или посредством перерезки спинного мозга, так же иногда экстирпировался пищевод, и т. д. Сердечные веточки всегда препаровались на правой стороне, ради чего здесь перевязывались артериальные венозные сосуды грудного отверстия [13]. Прибавлю к этому несколько практических замечаний. Чтобы сердце осталось сильно, способно было надолго поддерживать значительное давление, полезно после вскрытия грудной полости во время дальнейшего оперирования раз-другой закрыть грудную полость на 5--10 минут, т. е. как бы несколько постепенно приучить сердце к новой обстановке. Второе. Казалось, что в очень морозные дни нынешней [1883 г.] зимы собаки, употребленные для опытов прямо co двора, большею частью не годились для этих опытов. Они или умирали после перерезки спинного мозга и вскрытия грудной полости, или представляли различные неприятные особенности: очень низкое давление, периодическую сердечную деятельность, паралич сердечных нервов. Факт очень напоминал наблюдение Голя [72] над лягушечьими сердцами. Заметивши это, мы поставили за правило за день до опыта содержать животное в теплом помещении - и дело, очевидно, поправилось. При соблюдении указанных предосторожностей вы располагаете прекрасной возможностью в продолжение 2 4 часов работать при вполне раскрытой грудной клетке над сердцем и легкими, имея в аорте до конца 40-70 мм давления.
Считаю нужным несколько подробнее остановиться на анатомическом расположении веточек. Все веточки n. vagus в области нижнего шейного узла и несколько ниже можно представить в виде двух групп: наружной и внутренней. Начиная от только что упомянутого узла и ниже, отходят кнутри следующие веточки: верхние внутренние, числом 1-3, большею частью тонкие; как легко видеть, они скоро теряются в стенках находящихся здесь больших артериальных стволов [14]. На 1-1.5 см ниже узла отходят, большею частью рядом, две толстые ветви: одна из них n. laryngeus inferior, другая - главная сердечная ветвь. Эту последнюю легко проследить до ее последних окончаний. Она идет позади v. cava superior, прободает перикардий, идет далее параллельно восходящей аорте, пересекает легочную артерию, будучи спаяна с нею рыхлой соединительной тканью. Лежа на легочной артерии, она представляется или в виде веера очень тонких разветвлении, или в виде 2 -3 довольно толстых стволиков. Далее эти заворачивают под артерию, огибают ее основание с внутренней стороны и выходят к основанию левого и правого желудочков, около передней продольной борозды. Здесь они рассыпаются по передней поверхности желудочков, причем некоторые разветвления могут быть легко прослежены далее половины длины желудочков. Иногда эта главная сердечная ветвь спаяна в месте отхода с n. laryngeus inferior; тогда от общего ствола их на высоте art. subclavia отделяется n. laryngeus, а значительная часть ствола продолжается к сердцу в виде главной ветви. В иных случаях эта ветвь в месте происхождения разбивается на 2 более тонкие веточки. Ниже описанных ветвей, более толстых, берут свое начало 2 стволика менее значительные [15]. С наружной стороны прежде всего бросаются в глаза две толстые ветви: верхняя - от шейного узла (верхняя ветвь ansa Vieussenii) и нижняя - на 1.5-2 см ниже (нижняя ветвь той же петли). Под каждой из них отходит по пучку более тонких веточек [16]. Это постоянная часть картины наружных разветвлений. Дальнейшее - варианты по разным животным. Иногда, начиная с узла или совершенно примыкая к стволу n. vagus, так что приходится отпрепаровывать, или только держась параллельно ему, идет вниз сильная ветвь [17]. В иных случаях, вместо наружного, она принимает более переднее положение и приближается к внутренним веточкам. Нередко от нижней ветви петли, не доходя 1-3 мм до ее слияния со стволом n. vagus, начинается довольно толстая ветвь; это на небольшом расстоянии от своего начала имеет как бы узелок, из которого вниз к сердцу проходят 2-3 дальнейшие веточки. В случае существования только что описанных вариаций пучки, упомянутые выше под каждой ветвью петли, соответственно состоят из меньшего числа и более тонких веточек [18]. Конечно, и это описание приблизительное, потому что расположение в действительности видоизменяется до бесконечности. Мы имеем в этих индифферентных отношениях как бы настоящую игру природы [19]. Число веточек, если быть прилежным, можно доводить хоть до 20 и больше. Но такое обилие не всегда полезно, потому что чем больше веточек, тем тоньше они, тем больше шансов так пострадать им при вашей препаровке, что они сделаются негодными при опытах. Описанные ветви, как покажут дальнейшие опыты, представляют довольно определенные, стойкие функции, и мне казалось все время, что полная препаровка их вплоть до сердца, под контролем физиологического опыта, должна составить настоятельную и плодотворную тему [20]. Можно основательно надеяться, что она даст существенный материал для решения вопросов внутрисердечной иннервации, которые так безуспешно в продолжение такого длинного периода решались на маленьком лягушачьем сердце [21]. 21].
 
При раздражениях сердечных веточек удобно употреблять электрод следующего устройства. Это каучуковая палочка, на конце суживающаяся. Сквозь нее пропущены 2 проволочки, отстоящие на 2 -3 мм одна от другой. Отступя на 5 мм от конца, палочка имеет поперечную щель, проникающую до половины толщины; на дне щели выступают проволочки. Щель в 1.5-2 мм ширины. Кладя раздражаемую ветвь на шель, мы легко избегаем опасности ненароком раздражать близлежащие веточки.
Между опытами над веточками главную убедительную силу, в смысле исследуемой гипотезы, надо признать за следующими. На нормальном, неотравленном животном я имею несколько веточек, которые с большей или меньшей резкостью замедляют или останавливают сердцебиения. Отравляю животное ландышем и во многих случаях нахожу теперь, что одни из них или понижают давление, или выравнивают кривую, не изменяя ритма [22], между тем как другие или совсем не действуют так, или слабо [23]. Очень часто это преимущественное [24] действие принадлежит анатомически определенной единице, главной сердечной ветви, которая до отравления часто замедляет сердцебиение только очень незначительно. К сожалению, в этих опытах ландыш - далеко не верное средство. Между тем как в опытах над шейным n. vagus ослабляющие волокна легко изолируются при помощи ландыша, т. е. его парализующее действие более или менее ограничивается замедляющими волокнами, здесь, на животных с обнаженным сердцем, паралич зачастую быстро распространяется на все сердечные волокна, даже ускоряющие [25], и только в счастливых случаях наблюдается то, что приводится ниже.
1 - й о п ы т. Животное отравлено кураре, экстирпирован пищевод; перерезаны известные нервы; отпрепарованы сердечные ветви. Взяты на нитки три номера: № 1 - главная сердечная ветвь, № 2 и 3 - внутренние нижние, довольно тонкие. Давление 50 мм. Число сердцебиений в 10 секунд 29. Раздражение № 2 и 3, 8 см, сейчас же остановило сердце; раздражение № 1 только замедлило сердцебиения в 10 секунд на 1 удар. 3 минуты спустя раздражение № 1, р. 7 см. замедлило сердцебиения на 2 удара в 10 секунд. Теперь впрыскивается 2.5 куб. см t-rae ландыша, наполовину разбавленной водой. Через 30 секунд давление начинает подниматься; 2 минуты спустя оно достигает 150, но здесь происходит свертывание крови, и кривая прерывается на 3-й минуте.
Опыт заслуживает подробного обсуждения.
Тремя перерывами опыт разбивается на четыре отделения. В 1-м -- № 3 понижает давление на 6%, 1 - на 30 %, оба не изменяя ритма. Во 2-м - обнаруживаются небольшое замедление и ослабление депрессорного действия, хотя исходный уровень остался почти тот же [26]. В 3-м - ветви совсем не действуют на уровень; замедляющий эффект еще более возрос. В 4-м после нового отравления ландышем --- № 1, без всякого изменения в ритме, производит громадное, навсегда остающееся понижение. Таким образом оказывается, что депрессорный эффект в течение времени после отравления ослабляется и, наконец, совсем исчезает; с этим ослаблением идут рядом два обстоятельства: усиление замедляющего эффекта и понижение кровяного давления. С новым отравлением депрессорное действие возвратилось, кровяное давление поднялось [27] и замедление исчезло. Как понимать эту связь явлений? Так как во 2-м отделении опыта депрессорный эффект стал резко меньше. хотя исходное давление почти осталось то же, что в 1-м отделении, то исключается мнение, что размер депрессорного действия зависит от высоты давления [28]. Тогда, рассматривая изменение в ритме как знак той или другой степени отравления, надо сказать, что депрессорный эффект в известных границах тем сильнее, чем значительнее отравление, и наоборот. На вопрос: почему так? можно дать два объяснения. Или само сердце меняется с отравлением, делается более чувствительным к ослабляющему влиянию, или для ослабляющих волокон существуют антагонисты, которые парализуются ландышем. Ввиду опытов, которые будут изложены ниже, я склоняюсь ко второму [29] мнению и анализируемые факторы представляю так [30]. Сначала № 1 не действует на уровень потому, что антагонисты уравновешивают друг друга. При отравлении усиливающие волокна парализуются и действие ослабляющих обнаруживается с резкостью. С исчезанием отравления, индикатором чего является наступающее замедление при раздражении, усиливающие снова несколько оправляются и до некоторой степени нейтрализуют действие антагониста. Последний факт опыта - надолго оставшееся понижение после раздражения № 1 - очень часто, как указано выше, встречался в опытах над шейным блуждающим нервом, хотя и не в такой резкой форме.