После его банана (ЛП)

Я провел рукой по лицу.
— Ты не представляешь, как мне больно это слышать. Ну же. Мы собираемся начать с чего-нибудь простого. Скоро я заставлю тебя готовить, как Гордон Рэмси.
— Крича на всех?
— На самом деле, на британских шоу он действительно милый. Это только американская версия, где он злой (прим. имеется в виду «Адская Кухня»).
— Хм. Что это говорит тебе о нас?
Я схватил фартук с кухни и бросил его ей. Я изобразил свой лучший британский акцент.
— Надень это на себя, гребаный осел.
У Рей отвисла челюсть. Хорошо. Очевидно, она не так часто следит за шеф-поваром Рэмси, как я думал. Я поднял руки, готовясь объяснить, что это было просто то, что он говорил все время. Затем она ухмыльнулась и с отвращением подняла его. Она попыталась изобразить британский акцент, но потерпела сокрушительную неудачу.
— Что это, черт возьми, такое? — Она понюхала фартук. — Ты его заморозил?
Я повязал свой собственный фартук вокруг талии.
— Итак, ты смотришь кулинарные шоу, но не умеешь готовить.
— Кулинарные шоу не должны учить готовить. Это просто порно с едой. Как будто было бы слишком неловко, если бы все шоу сводилось к тому, чтобы просто наблюдать, как люди едят. Мы должны немного приукрасить это и вести себя так, как будто пришли за образованием.
Я кивнул.
— Я никогда не думал об этом в таком ключе. Вроде как смотреть шоу о природе.
Она уже собиралась согласиться, но остановилась.
— Подожди, что? Как это может быть одно и то же?
— Я имею в виду, мы смотрим их только ради секса. Но мы притворяемся, что нам интересно узнавать о животных.
Я наблюдал, как ее глаза медленно расширяются, и лишь на несколько мгновений сдержал смех.
— Это была шутка, ты можешь перестать так на меня смотреть.
Рей покачала головой.
— Если ты продолжишь разыгрывать на мне свою комедийную рутину вместо того, чтобы начать готовиться к этому маленькому пикнику, у нас не хватит времени сходить на пляж.
Я хлопнул в ладоши, потирая их, пытаясь мысленно составить график распределения. Как только он у меня появился, я достал все, что нам могло понадобиться, а также приготовил небольшую стопку продуктов, чтобы помочь Рей научиться некоторым навыкам приготовления пищи.
Когда все было готово, я попросил ее встать перед разделочной доской с луком и ножом. Я встал у нее за спиной.
— Да, — прошептал я ей на ухо. — Вот так.
Она бросила на меня взгляд через плечо, который только сильнее прижал ее задницу ко мне.
— Ты вообще наблюдаешь за тем, что я делаю, или просто пытаешься почувствовать меня?
— И то, и другое. А теперь мне нужно, чтобы ты перестала держать нож так, словно это дубинка пещерного человека. — Я протянул руку, помогая отрегулировать положение ее руки, пока она не взяла нож более естественно. — Видишь? Теперь ты будешь гораздо лучше чувствовать нож.
Покончив с помидорами, я протянул ей банан и стал ждать. Она держала его перед грудью свободной рукой. После нескольких секунд смущенного молчания она подняла на меня глаза.
— Что это с тобой такое, почему ты все время даешь мне случайные бананы?
— Во-первых, это не случайный банан. Мой папа превратил селекцию бананов в науку, и он передал эти знания мне. И мои мама и папа познакомились только из-за банана, так что я всегда думал, что когда найду подходящую девушку, то захочу, чтобы все началось с банана.
Она фыркнула.
— Это просто смешно. Ты ведь понимаешь это, верно?
— Некоторые назвали бы это сентиментальным.
— Ты сентиментален из-за бананов?
— Учитывая, что, когда ты впервые взяла в руки мой банан, он оказался у тебя во рту? Или что с тех пор, как мы встретились, ты охотишься за моим бананом? Да. У меня к ним слабость. Теперь я пытаюсь понять, плохой ли это признак, что ты просто держишь его так, словно это вялый член.
Рей закрыла глаза и, смеясь, покачала головой. Когда она снова открыла глаза, я увидел, что у нее зарождается идея.
Я нахмурил брови, склонив голову набок.
Она сняла кожуру с банана, облизывая губы.
 
— О, этот большой, сочный банан выглядит таким аппетитным. Я просто хочу…
Рей открыла рот и пододвинула кончик банана поближе. Я поймал себя на том, что загипнотизирован, наклонившись вперед. Затем она повернулась и положила его на разделочную доску.
 О боже. 
Она взяла нож точно так, как я ее учил, и принялась нарезать его на кучку маленьких кружочков. Она повернулась, сделав небольшой реверанс.
— Как это было? — спросила она.
— Страшно.
 Глава 19 
 Рей 
Нам потребовалось чуть больше часа езды, чтобы добраться до особого местечка, которое, как поклялся Майлз, будет пустым. Он вывел нас на небольшой песчаный участок, приютившийся между двумя скалистыми выступами. Как и обещал Майлз, на пляже не было полуодетых пожилых мужчин.
Размахнувшись, Майлз развернул большое одеяло на безопасном расстоянии от воды. Он немного повозился с углами, чтобы убедиться, что они ровно прилегают, затем поставил корзину в центр.
Я засунула руки в карманы куртки и села, слегка дрожа.
— Я не думала, что будет так холодно.
— Вот почему каждый хороший пикник включает в себя горячий шоколад. — Я могла бы поклясться, что он пробормотал что-то о большом, горячем члене, как только повернул голову, чтобы порыться в корзинке для пикника.
Я уставилась ему в спину, пытаясь понять, не почудилось ли мне это, но когда он обернулся, на его лице было убедительное непроницаемое выражение. Он достал термос и две складные чашки, которые наполнил, а затем посыпал сверху зефиром.
Мало-помалу мы разобрались с едой в корзине. Если не считать случайных замечаний о том, каково что-то на вкус, мы почти не разговаривали.
Тишина казалась правильной.
Я попыталась вспомнить, приходила ли я когда-нибудь на самом деле на пляж вот так ночью, и не была уверена, что приходила.
Я перекусила чем-то вроде вяленой ветчины, которая была одновременно соленой и бархатистой на вкус, и смотрела в сторону океана. Мы отъехали достаточно далеко от города, чтобы я для разнообразия понаблюдать за звездами. Они отбрасывали размытое, волнистое отражение на океан, смотреть на который было невероятно расслабляюще.
Как только мы закончили есть, Майлз отодвинул корзину и устроился рядом со мной. Он вытащил еще одно одеяло и накинул его на нас обоих.
Я наблюдала за ним, когда он небрежно протянул руку надо мной, чтобы убедиться, что я должным образом прикрыта. Кроме того, казалось, что при этом он касался почти каждого дюйма моих ног, что, как я предположила, было неслучайно.
— Что? — спросил Майлз. Серебристый свет звезд не полностью освещал его лицо. Оно лишь очерчивало белыми контурами изгибы его носа, щек и губ.
— Я пытаюсь понять тебя.
— Как обучающийся на психолога, я бы сказал, что ты уже должна была суметь это сделать.
— Я не хочу показаться неуверенной, но не мог бы ты просто сказать, почему выбрал меня? Я имею в виду, из всех других девушек, которые могли бы быть у тебя, почему я?
Я ожидала, что с его губ сорвется саркастическая шутка, но он откинулся назад, опираясь на руки, блуждая глазами по моему лицу, прежде чем ответить.
— Тебе нужны все маленькие ответы или только один большой?
— Можно и то, и другое?
— Да. Но вот что есть на самом деле. Маленькие причины заключаются в том, какая ты зануда в своих маленьких очках и в том, как ты ходишь, словно извиняешься перед всеми в комнате за то, что отнимаешь у них немного воздуха. Мне также нравится, что ты такая целеустремленная. У меня такое чувство, что если бы тебе пришлось выбирать между твоими целями и мной, ты бы все равно выбрала свои цели. Может быть, это должно быть оскорбительно, но я восхищаюсь этим. Ты просто та, кто ты есть. В этом нет никакого обмана. Ты настоящая.
Я сглотнула. Да. Я настолько настоящая, что позволяю небольшой лжи о статье разлагаться до тех пор, пока она не станет секретом века.