Путь к дому (СИ)

— А зачем мама вообще сюда пошла?
— Хотела спасти.
— Кого?
Селена швырнула огрызок в сторону:
— Нашего новоявленного бога.
— Это кого?
— Эль, если я сейчас тебе все тут расскажу, то ты все равно ничего не поймешь.
— Ну да, ну да, я же тупенький…
— Ты не давал мне еще повода сомневаться, — Эль уже привык к колкостям сестры, но Селена поняла, что на сей раз перегнула палку. — Эль, в том, что случилось здесь когда-то давно, виновата я сама. Я была не умнее тебя, и тоже наделала кучу глупостей. Давай лучше поищем место для ночлега. Тут неподалеку есть город, и если ты соблаговолишь претвориться осликом… ну, или горбуном, на крайний случай, я буду очень признательна!
Сквозь городские ворота прошла нищая старуха с умильной обезьянкой на плече, бродяжка остановились у харчевни. Старая женщина все присматривалась, широки ли окна у выбранного для ночлега дома? Сочла, что в случае нужды выбьет их вместе с рамой — кладка была ветхой, с выпавшими от старости кирпичами. Удовлетворившись этим, старуха сняла комнату, предварительно крепко поторговавшись о цене. Эль поначалу не понял зачем, а потом сообразил. Так будет меньше вопросов и подозрений. Самым унизительным был момент оплаты, Селена заставила обезьянку полдня показывать фокусы на площади. Сама же играла на шарманке. Но им подавали, а старуха выглядела настолько жалко и убого, что даже местные нищие обошли её стороной.
Эль, конечно, не понимал. Зачем все это? Селене стоило просто один раз улыбнуться и любой оказался бы у её ног. Абсолютно любой! Она слыла невероятной красавицей даже в мире Старших, не даром сам Кастиэль Покоритель Миров потерял в свое время от девушки голову… Но именно это Селена прятала сейчас даже больше, чем уже приличный срок!
Спрашивать не стал. Все равно она не раскажет, так, может, хоть покажет?! Потом, после того как они доберутся до этого невероятного, никогда в их семье не произносимого даже мыслью места. Дальнеземья.
Но почему-то Эль о нем знал. И ему сейчас казалось, что знал о нем всегда.
Теперь Селена спала. А Эль стерег её сон. Он чутко следил за всем, что происходит вокруг: где-то скрипнула половица, пьяные гости устроили шумную драку на улице, птица слишком быстро подлетела к окну. Эль спел мощную паутину, как кокон кутавшую его и сестру защитными чарами, очень боясь, что кто-то потревожит долгожданный отдых.
Эль начал беспокоиться, Селена спала уже вторые сутки, не просыпаясь. Он бы разбудил, но пока девушка спала, ожоги на руках заживали, и румянец возвращался на нежные щеки. В какой-то момент девушка настолько расслабилась в коконе Эля, что перестала удерживать образ старухи. Эль был рад, значит, чувствует родную магию, значит… доверяет.
На заре третьего дня Селена очнулась, Эль так и не сомкнувший все это время глаз, протянул её кружку с водой. Девушка с благодарностью выпила.
Светильник едва тлел. Селена не стала зажигать новый.
— Ты готов, Эль?
— Да, пойдем. Там еще осталось несколько яблок, так что можно не работать обезьянкой…
— Яне об этом, — хитро сощурилась девушка.
— Но здесь небезопасно! — Эль растерянно раскинул руки, словно указывая каждой, на явный грех безопасности маленькой комнатки.
— Теперь везде небезопасно, даже в мире Аэлин, — улыбнулась Селена.
— Тогда давай скорей дойдем до Дальнеземья!
— А вдруг ты не захочешь со мной туда? — пошутила Селена. И Эль замер. Неужели все так плохо?
— Садись, начнем здесь, продолжим после. К Дальнеземью мы должны быть уже готовы. Никто не знает, что ждет нас там.
— А я думал… Дом.
— Может быть. А может и нет.
Селена осторожно коснулась иглы указательным пальцем, тонкая капля зашипела на еще не погасших углях.
— Вдыхай, — предложила девушка. Эль вдохнул, Селена последовала за ним.
Драконовы сны. Пробуждение.
«Проснись!», — тихо шепнуло внутри. Мутные и неясные сны отступали. Показалось, что она снова видит море. Только по-иному. Видит алый шар сквозь смеженные веки. Алый шар обжигает и дарит тепло, которого так не хватает. Алый шар рождается из черной глади воды, а небо — прозрачное, светлое. Алый луч будит ее, затекая под веки огнем.
 
Сильвия резко и хрипло вдохнула. Алый луч все еще жег глаза, пытаясь сбежать от луча, она открыла их. Все виделось мутным, как сквозь красную пелену, голова закружилась до тошноты.
— Тихо-тихо, не так резко! — перед глазами заскакали алые искры. Веки изнутри жгло. Сильвия непроизвольно зажмурилась, острая резь прошла через мгновение, но под веки словно бы песка насыпали.
— Занавесь окна, — послышался чей-то тихий Голос. Волна ужаса накрыла с головой. В висках заколотила кровь. Бежать!
Сделала рывок, но глупое, беспомощное тело упало на пол, нелепо перекатившись через бок. Удар резкой болью отдал вниз живота.
— Сил, пожалуйста, успокойся! Можно, я помогу? — Сильвия снова попробовала открыть глаза — красный свет почти ослепил. Она дернулась и застонала.
— Ты позволишь помочь? — спросил Голос уже ближе. Сильвия невольно сжалась, непослушное тело отдало болью.
Руки осторожно подняли ее. Так легко, словно бы она легче пуха, а вовсе не повисший мешок картошки. Сильвия испытала мучительный стыд. Кажется, она еще и описалась! Руки бережно положили ее на кровать, едва касаясь стянули рубашку. В какой-то момент руки случайно едва задели грудь. Показалось, что вместо груди раскаленные камни. Сильвия застонала.
И тут ее оглушил крик, требовательный и пронзительный.
Что это?
Сильвия попробовала открыть глаза, пытаясь найти источник звука. Но теперь глаза застилало марево.
— Они голодные. Мы не успели вовремя, прости… Они заспались, поэтому так много молока. Очень больно? — в голосе слышалось искреннее раскаяние и сочувствие. — Давай, ты сначала их покормишь, а после я тебя одену, а то все будет в молоке, — аккуратно придерживая за плечи, произнес некто.
Минутная тишина. Легкие шаги, едва заметное дуновение ветерка. Сопение и фырчанье. Руки неизвестного аккуратно положили Сильвию на спину.
Что происходит? Где она? Кто они?
Воспоминания вовсе не спешили на помощь, рваным и нелепым одеялом они метались перед глазами. Это все какая-то чушь!
Она княгиня Силь, жена конунга Сига… А разве Сиг не умер?
Умер! Как это ужасно! Он умер! Слезы сами собой потекли по щекам.
Вдруг что-то очень теплое, с нежной и тонкой кожей, прижалось к телу.
— Прости, иначе они просто захлебнуться и наглотаются воздуха, а потом мы не сможем их унять из-за колик!
Второй теплый комочек тяжестью лег на солнечное сплетение. Фырчанье и сопенье повторилось. Сильвия оторопела. Сначала один голодный нос упорно принюхивался и тыкал ей в каменную грудь, затем второй…
ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.
В сознании все окончательно поплыло. Абсурд. Сильвия хотела было тряхнуть головой, но не вышло.
Руки, принадлежали голосу, помогли сначала одному комочки, а затем и второму достигнуть цели — сосков. Острая, режущая боль пробила молнией.
Сильвия застонала. Все ее тело, такое непослушное, словно бы чужое, болело, абсолютно все! Это казалось неправдоподобным, но даже ноготь на мизинчике левой ноги, и тот ныл! Неадекватность ситуации была настолько очевидной, что Сильвия едва не рассмеялась как безумная. Но смеятся было непозволительной роскошью — голова бы точно лопнула и растеклась переспелой тыквой по плечам….
С невероятным трудом Сильвия подвинула руку, желая убедиться в правдивости происходящего. Касание вышло неуклюжим, комок, жадно присосавшийся к груди, обиженно всхлипнул, но соска не отпустил. Скорей вцепился отчаянней.
В эту секунду в голове не осталось ни одной мысли. Только звенящая тишина.
И в этой тишине, озвончаемой посасыванием с прицокиванием и усердным сопением, прошло все кормление.
Наконец оба комочка насытились. Тянущие ощущения в груди сменились приятной легкостью. Комочки продолжали в полусне оглаживать маленькими ладошками теплую грудь. Сильвия чувствовала их прикосновения, как через слой ваты.