Квотербек, пошел к черту! (СИ)

— Судя по всему, очень горячего соседа, — произносит Рокси.
— А теперь нужно выпить мне. — Я тянусь за бутылкой, но мама успевает ее забрать.
— С тебя уже хватит.
— Мне двадцать один, если ты забыла.
— Давай дальше. — Машет она, требуя продолжения.
— Я не знала кто он, я не слежу за спортом. Вот же, наверное, посмеялся над идиоткой.
— А квотербек это из какого спорта?
— Футбол. Американский футбол.
— Уф! Да он должен быть горячее ада. — Рокси делает глоток виски и отдает бутылку мне. — Это же та игра, где куча мускулистых грубых парней устраивают бои без правил за мяч? С такими огромными штуками на плечах?
— Да.
— И с такими задницами, как орех?
— В следующий раз, мам, доставай сразу абсент, чтоб меня с первого глотка на хрен убило на неделю, — злюсь я.
— Я вся во внимании. — Мама состраивает милую гримасу настоящего ангелочка, только я-то знаю, что за ней скрывается еще та язвительная стерва. Собственно: яблочко от яблоньки. Мы не только внешне похожи с Рокси, но и некоторыми чертами характера. К примеру, быть еще той язвой.
— В общем да, он горячий парень, и я решила, а почему бы нет, один раз живем, ну и он меня трахнул, а утром сбежал и даже не попрощался.
— Почему ты не взяла у него номер телефона? Или свой не написала прежде, чем он трахнул тебя?
— Потому что я не собиралась с ним и дальше зажигать. Я предложила схему двух незнакомцев в «поезде». Хотела провести с ним эти дни в Ванкувере, а после вернуться домой и начать жизнь с нуля.
— Ты точно моя дочь? Или тебя подменили в роддоме?
— Иногда мне хочется тебя сильно ударить. — Я отламываю маленький кусочек пирога и кидаюсь им в мать.
— Ты сказала горячему парню, что не хочешь ничего, кроме секса без обязательств, а потом злишься, что он ушел без объяснений? — Приподнимает Рокси одну бровь. — Я сейчас не понимаю от чего я больше в шоке. От того, что ты отшила обалденного парня, который, наверное, трахается как бог, еще и при деньгах; или твое удивление тому, что он слинял, хотя ты сама же сказала открытым текстом, что ничего от него не ждешь и ему ничего не светит с тобой.
— Это не значит, что он должен был взять и уйти. Ничего не сказав.
— А чего ты от него хотела? — Хмурится Рокси. — Что он после твоих слов скажет: хэй, детка, я знаю, ты холодная стерва, но я все равно увезу тебя в страну чудес? Так что ли?
Я стискиваю зубы.
— Нет!
— А мне кажется — да! Ты ждала именно этого.
— Нет, я не собиралась… — Я сильно прикусываю нижнюю губу, пытаясь сдержать эмоции, а главное — не заплакать.
— Эй, милая. — Мама видит мое состояние и быстро спрыгивает с барного стула, и подходит ко мне, крепко обнимая. — Прости.
Я обнимаю маму и прижимаюсь щекой к ее плечу.
— Харли, ты теперь знаешь, кто он. Можешь прийти на его игру. — Гладит меня по волосам Рокси.
— Зачем? — шмыгаю я носом.
— Ну, к примеру, набить ему его красивое лицо. Это у тебя получается на высшем пилотаже. И практика большая. Ты уже в чемпионской лиге.
Я усмехаюсь и постепенно успокаиваюсь. Отстраняюсь от матери и вытираю свои влажные щеки.
— Я не собираюсь его искать, — отвечаю я. — И не собираюсь бить морду этому мудиле. И вообще, пошел он к черту!
— Это уже тебе решать, мы еще не жили в Южной Америке, — улыбается Рокси. — Если что, земной шар большой, а через десять лет можно совершить кругосветку.
— Я люблю тебя, мам. — Я снова вытираю влажные глаза.
— Я тоже люблю тебя, милая. — Рокси обнимает меня. — Он тебе понравился, да?
— Он просто козел! — отвечаю я. — Как и все мужики. Ничем не отличается от других, даже если у него классная задница. И вообще, я уже подумываю уйти в монастырь после университета.
— В мужской?
— При условии, если там все будут кастрированные.
— И в кого ты такая жестокая? — усмехается Рокси, выпуская меня из объятий. — Пошли посмотрим какое-нибудь кино. — Мама берет бутылку виски. — А ты бери пирог. Сегодня у нас будет день ненависти к мужикам.
Я улыбаюсь. Спрыгиваю со стула и подбегаю к маме сзади, крепко ее обнимаю и целую в щечку.
 
— Ты самая клевая мама на свете!
— А ты еще сомневалась? И ты меня сейчас задушишь! — Шлепает она меня по руке.
— А это тебе за мешок для трупов.
— Бери пирог и пошли в зал, коза!
— Хорошо.
Глава 18
Ченнинг Райнер. Спустя неделю
— Чувак, проснись! — Лиам слегка бьет меня носком кроссовка по ноге, отрывая меня от экрана телефона. — Пиво? — Протягивает друг бутылку охлажденного.
— Спасибо, — отвечаю я и забираю «Бад Лайт».
Уже неделю я живу на нашей съемной вилле. До начала нового учебного года остается всего несколько дней.
— Ты уже неделю дрочишь свой телефон. — Друг косится на экран моего мобильника. — Что ты ищешь? — Лиам подгибает колено и садится на подлокотник кресла, нависая надо мной. — Ты подсел на Марвел? Или это ДС?
— Я откуда знаю, — рычу я и жму на кнопку «домой».
— Так это ты уже второй час сидишь и разглядываешь фотки персонажа «Харли Квинн», а не тусишь с нами в бильярдной. Я понимаю, когда твоя жизнь трещит по швам, это дерьмово, брат, но друзья всегда с тобой, как говорится, в горе и радости, так что идем. — Тормошит меня за плечо Лиам.
— У меня нет желания играть в бильярд, — отвечаю я не самым дружелюбным тоном.
— Зато есть желание копаться в телефоне.
Я импульсивно откидываю свой телефон на журнальный столик.
— Все, доволен? — огрызаюсь я. — Теперь я не в телефоне. — Поднимаю руки
— Молодец, сынок, — усмехается друг и делает глоток из бутылки, — а теперь поднимаем свою попку и переставляем ножки. Правая-левая, правая-левая, и спускаемся вниз, — произносит Лиам издевающимся тоном, будто сюсюкается с младенцем.
— Хочешь, чтоб я надрал тебе задницу? — Я приподнимаю одну бровь и кидаю взгляд «ты идиот, или как?» на друга.
— Если это заставит отлепить твою задницу от кресла, то я согласен.
Лиам встает с подлокотника и вытягивается во весь свой рост.
— Дело ведь не только в Гейл и «рейнджерах», верно? — Лиам снова отпивает пиво. — Кто она?
— Харлин Квин, — отвечаю я, уже предвкушая насмешки друга.
— Ты сохнешь по Марго Робби? — изумляется друг.
— Нет. В Канаде я познакомился с девчонкой. Ее имя Харлин Квин. И не Харли Квинн.
— Вот это родители стебанулись, — чуть ли не давится Лиан, а после начинает ржать.
— И нахрена я с тобой говорю, пьяное ты дерьмо?
— Ладно, не настолько я и пьян, — уже серьезно отвечает он. — Это реально ее имя и фамилия? Серьезно?
— Это двойное имя, — отвечаю я.
— Может, псевдоним?
— Вряд ли. — Пожимаю я плечами. Харлин не была похожа на тех, кто шутит на такую тему.
— И что ты хочешь найти в интернете? И вообще, я не понимаю, зачем ты ее ищешь? Ты потерял ее номер телефона.
— У меня нет ее номера, как и адреса, и фамилии.
— Это уже интересно, — ухмыляется Лиам. — Она сбежала от тебя, как Золушка?
— Скорее, Золушкой был я.
Лиам хмурит свои брови.
— Ты сбежал? Увидел ее утром без макияжа?
— Господи, Лиам! — Я толкаю его в плечо и встаю с кресла, поднимая свой телефон со столика. — Мы случайно оказались соседями по квартире, мы оба были не против секса, я ее трахнул, она не захотела продолжения, и я ушел.
— Ченнинг! — восклицает друг, а я уже жду новую порцию издевки. — Да ты, приятель, раскрываешься мне все больше и больше с новой стороны. Ты так ужасен в постели, что девушки отшивают тебя и сбегают, не оставив даже трусиков?
— Мне так и хочется врезать тебе по твоей самодовольной физиономии, да не хочется марать об тебя руки. У Харлин до секса были правила: никаких имен, телефонов, секс на одну ночь, и мы расходимся по своим сторонам.
— Постой, — хмурится Лиам, — «никаких имен», ладно, я спущу это на фигуральное выражение и не буду издеваться, но, чувак, ты — Ченнинг Райнер. Тебя знает каждая собака. Если уж ты не можешь ее найти, то она-то может. Отправь ей послание через свои соцстранички. Выстави фотку своего грустного члена и подпиши: он по тебе скучает, соседушка.