Игры мажоров. Хочу играть в тебя (СИ)

Прохожу по коридору мимо комнаты Лии. Не знаю, мне чудится, или это я наяву слышу сдавленные рыдания?
Внизу обнаруживаю, что веселье в самом разгаре. Нахожу Оливку глазами, она раскрасневшаяся танцует в компании своих друзей. Мало похоже, что подружка падает с ног от усталости. А я сама не решусь лечь и закрыться в комнате.
Боюсь уснуть и не услышать, когда Оливка вернется.
Меня замечают, в руку откуда-то сбоку всовывают бокал с рубиновой жидкостью. Не отказываюсь, наоборот, беру с благодарностью. Теперь можно таскаться с бокалом и не привлекать внимание тусовки.
Пробираюсь через холл на террасу. Меня окутывает вечернее тепло и тонкий, почти прозрачный аромат цветущих кустарников.
Здесь почти пусто. Одна парочка сидит на перилах, оживленно болтая. И Никита, сидящий на диване и уставившийся в экран телефона.
Он не говорил, что сюда заходить нельзя, поэтому прохожу к самому дальнему диванчику. Здесь декоративная деревянная опора в виде колонны, за ней Топольский меня не увидит. Он и сейчас меня не видит, не сводит глаз с экрана. Привычно хмурый и сердитый.
Зато мне его видно, пускай и в профиль.
Прячусь за колонной и достаю телефон. Захожу в мессенджер — Демон в сети.
«Привет! Занят?»
Просмотрено. Ответа нет.
«Эй, Демон, ты здесь?»
Та же история.
Когда вижу «Демон пишет...», меня начинает потряхивать. И не зря.
«Давай не сейчас. Настроение дерьмо».
Несколько раз перечитываю. Он никогда не отказывался от общения со мной, ни разу.
«Что случилось? У тебя проблемы?»
«Можно и так сказать».
«Надо же, у меня тоже».
«Может, наши проблемы одинаковые?»
«Одинаковые вряд ли. Похожие возможно».
«Дерьмово похожие? Пусть будет так».
«Ты влюбился?»
Сама не знаю, зачем спросила. И Демон тоже не знает.
«Почему ты так решила?»
«Интуиция».
«Не обижайся, Ромашка. Хуевая у тебя интуиция».
«Ты материшься. Значит злишься».
«Наверное».
Набираюсь смелости, пишу и быстро отправляю, чтобы сообщение ушло, пока я не передумала.
«Давай встретимся офлайн? Пожалуйста...».
Пауза. Долгая, очень долгая. Наконец ответ:
«Отстойная идея, Ромашка».
«Почему? — взвиваюсь. — Я думала, ты мой друг»
«Я друг»
«Но я даже голоса твоего не знаю»
«Это что-то изменит? Если узнаешь?»
Он долго печатает. Долго-долго. А приходит убийственно мало, значит, он писал и удалял...
«Я не влюбился, Ромашка. Я разлюбиться не могу. Это еще хуевее»
Хлопаю глазами, глядя на экран. Не могу поверить. И не обманываю себя, когда чувствую легкий укол ревности. Но я же друг, откуда ревность?
«А она знает, что ты ее любишь?»
«Она мне не верит»
«Хочешь, я с ней поговорю?»
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Нет, Ромашка, это ничего не изменит. Я гребаный кусок дерьма, и вел я себя как дерьмо. Она пытается прятаться от меня в других отношениях. И главное для меня — помочь ей, сделать так, чтобы она забыла обо мне как можно быстрее».
«Но это неправильно, — с трудом подбираю слова, — а вдруг она тоже тебя любит?»
«Нет, — приходит в ответ. И прилетает следом: — Надеюсь, что нет».
Глава 14-1
Я досиживаю на террасе до самого утра. Спать не хочется, вместо этого я думаю о Демоне.
Он вышел из сети и больше не возвращался. Топольский тоже ушел почти сразу же. Парочка перебралась на диван, я слышала их стоны и вздохи, но запрет хозяина на секс никто переступить не решился.
Мне они в любом случае не мешали, я была слишком под впечатлением.
Значит, безответная любовь. Точно как моя. Не сейчас, конечно, а если взять меня двухгодичной давности.
Демон все это время казался мне отстраненным, немного циничным, насмешливым. А оказалось, что он тоже может быть уязвимым. И это поселяло в душе гнетущее, горькое чувство.
Я не ревновала его, может, совсем чуть-чуть. Скорее, мне было непонятно его стремление следить за мной, помогать. Теперь все встало на свои места.
 
Демон пытался отвлечься, искал себе занятие, которое могло бы помочь ему избавиться от своих неразделенных чувств. Но похоже это не сильно помогло.
Только... Почему я?
И снова сомнения грызут душу. Демьян идеально подходит по всем параметрам. Он не похож на человека, который попал в инвалидное кресло из-за болезни. Слишком хорошо натренировано его тело. Когда смотришь, как он в нем сидит, складывается ощущение, что парень просто сел отдохнуть. Вероятнее всего, он не может ходить из-за травмы.
Но тогда получается, что его из-за этого бросила любимая девушка? Или там все намного сложнее? Конечно, если Демьян это Демон...
Может, я похожа на его подружку, и он стал следить за мной не только от скуки?
— Мари, ты здесь? Я обошла весь дом, тебя нигде не было, — Оливия находит меня, уже когда за окнами светает. — Кит сказал, что ты здесь. Знаешь, он такой странный.
— Обычный избалованный засранец, — встаю и вскрикиваю. В затекшую ногу впиваются тысячи иголок.
— А почему он называет тебя Машей? — подруга придерживает за руку, пока я пережидаю, когда пройдет онемение. — Ты же Мария?
— Да, Мария. И он не Кит, а Никита. Это наши полные имена, а коротко будет Маша и Ник. Вот ты Оливия, а я называю тебя Оля, чтобы короче, поняла?
— Поняла, но... Вы оба странные, — признается Оливка, и я лишь пожимаю плечами. Никто и не спорит.
Оливка пришла меня искать, чтобы идти спать. Она зевает и трет покрасневшие глаза, но по лицу видно, что подружка довольна. На миг накатывает зависть — почему я так не умею? Отключиться от всего, не перегружать мозг, а просто оторваться под музыку. Моя Оливка совсем не пьяная, хотя я сама видела, она пила вино.
Со мной сложно, сложно и скучно. Никита тоже это понял. Я вечно загоняюсь по любому поводу, когда другие живут легко и не загружаются фигней. Хотела бы я так уметь. Как тот же Саймон.
Только сейчас осознаю, что за всю ночь вообще о нем не вспомнила. И он меня больше не искал.
— Так он же уехал, Мари, — отвечает подруга, когда я спрашиваю о приятеле. — Вызвал такси и уехал, я еще удивилась. Вы не поругались?
— Нет, мы не ругались, Оль. Но он, наверное, обиделся, — не скрываю, что расстроена. Я не хотела ссориться с Саймоном, тем более из-за Топольского.
— На тебя? Но за что?
— Я его оттолкнула. А тут еще Топольский вошел и нас увидел. Саймон пришел сюда, в нашу комнату.
Оливка понятливо хмыкает и идет в душ, а я ложусь поверх неразобранной кровати. Впервые за всю ночь думаю не о Демоне, а о Никите. Так странно осознавать, что он совсем рядом, здесь, в этом же доме. Наверное, спит.
Представляю, как он лежит, закинув руки за голову, на такой же белой постели. Раздетый. Один... И снова мысли бегут по кругу, как загнанные лошадки.
Лия не стала бы просто так предъявлять Никите претензии. Он в самом деле с ней не спит. Что тогда значит этот браслет и вообще все эти договоренности?
Но видимо в этот раз я сумела достать даже собственный мозг, потому что он отключается, и я так и засыпаю на не расстеленной кровати.
***
В понедельник между лекциями несколько раз сталкиваюсь с Лией, и она кажется мне заторможенной. Мы с Оливкой, когда проснулись у Топольского в доме, оказалось, что клининг уже был, и внизу все убрали.
Гости разъехались, это мы вдвоем спали почти до полудня, даже неловко стало. Мы отказались от такси и пошли погулять по городу. Раз уж Никита захотел заплатить нам за несделанную работу, я решила устроить себе настоящий выходной.
Оказалось, что не думать о Демоне, Топольском и Саймоне не так уж и сложно. В кампус вернулись поздно вечером, и эту ночь я спала как убитая.
— Ты заметила, что с девушкой Кита что-то не то? — шепчет Оливка. Не я одна, выходит, заметила.