Игры мажоров. Хочу играть в тебя (СИ)

— Вы больные, — меня трясет.
— Возможно, — продолжает он улыбаться, — но поверь, таких, как ты, единицы. Тебе показать список желающих получить на руку браслет?
Он достает из кармана телефон, проводит пальцем по экрану, и я вижу длинный список чисел. Феликс свайпит несколько раз, а список не кончается.
— Список закодирован, но ты видишь, сколько их? Они все чего-то хотят. Денег, секса. Кто-то даже идет сюда за любовью.
При этом Коннор снова грязно ухмыляется, а мне приходят на ум Нора и Лия. С Лией ясно, но неужели Нора была влюблена в этого громилу?
— С тобой все иначе, Маша, ты не хотела ничего, — Феликс прячет телефон и наклоняется так низко, чтобы его слышала только я. — Поэтому на тебя объявили охоту. Не представляешь, как мы кайфанули, когда наблюдали за тобой, ты круче любого наркотика. Ты несколько раз смогла избежать ловушки, но попалась на самом простом. На деньгах. И на наркоте.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он берет меня за локоть и подталкивает к столу, стоящему под стенкой. На нем веером лежат листы бумаги.
— Ты подпишешь с нами договор, а потом выберешь кого-то из нас. Кого-то одного, — он добавляет прежде, чем я открываю рот. Но я все равно спрашиваю, высвобождая локоть.
— Это правда, что на меня поставили полмиллиона?
— Правда, — кивает Феликс, — такова общая сумма ставок.
— Но, — непонимающе качаю головой, — если я должна выбрать одного, то какой остальным смысл делать ставки?
— Потому что потом начинается самое интересное, — Феликс подает мне ручку. — Что будет дальше, зависит только от тебя. А мы будем за тобой наблюдать.
Глава 22
Маша
Ну и где же они?
Подавляю зудящую невыносимую потребность оглянуться на окна. Они здесь огромные, от пола до потолка. И беззастенчиво, кричаще открытые, как-то даже чересчур для тайного клуба. Портьеры отодвинуты и присобраны, не будь гостиная так ярко освещена, я могла бы различить звезды в черных расчерченных прямоугольниках.
Вот прямо сейчас стекла брызнут осколками, разлетаясь под напором вваливающихся одинаковых фигур в черной полевой форме с закрытыми лицами и автоматами наперевес. Мне даже чудится звон разбитого стекла.
Но никто не вламывается, окна равнодушно смотрят черными глазницами, а Феликс с той же насмешливой улыбкой вкладывает в мои руки ручку. И беспокойство внутри уже уверенно поднимает голову.
Чего они тянут? Как для меня, уже сказано более чем достаточно, или они так не считают? Ждут, когда я подпишу договор? Пальцы немеют, бросаю ручку на стол и хватаю первый попавшийся лист.
— Я хочу ознакомиться с текстом договора, — бормочу, наклоняя голову и прячась за волосами, свесившимися на лицо.
— Не думаю, что ты увидишь там что-то новое, — говорит Феликс снисходительным тоном, — но конечно же мы подождем.
Какое благородство. Меня распирает от самых разных чувств, но инстинкт самосохранения призывает воздерживаться от комментариев. Для меня пока еще ничего не закончено, и это особенно злит. Все-таки стоило оговорить с Томом границы, за которые я не готова заходить.
Вчитываюсь в договор и с изумлением понимаю, что имел в виду Феликс. Мне действительно знаком этот текст. Он точь-в-точь совпадает с тем, что мы уже подписывали с Оливкой, когда обслуживали вечеринки у Никиты и Райли.
Растерянно кладу лист на стол и беру следующий. Сомнений нет, это действительно тот самый договор. Предмет договора — услуги. Перечень и объем определяется приложением.
И даже пункт есть, что наниматель имеет право расширять или уменьшать перечень услуг, если это не выходит за рамки принятых договоренностей.
В тех случаях это означало, что если кто-то пьяный потопчет дорогущий газон, то приводить газон в порядок тоже будем мы. Что скрывается под этим пунктом, не совсем представляю.
— Что-то не так? — голос Феликса звучит вкрадчиво, а я недоверчиво вчитываюсь в каждое слово.
Поднимаю глаза на Феликса.
— Что это означает, объясни.
— Все очень просто, Маша. Ты можешь плохо справляться со своими обязанностями, и если твой наниматель заскучает в твоем обществе, ему захочется разнообразия. Дальше все зависит от его фантазии и желания. А мы смотрим, насколько ты сумеешь адаптироваться в новых условиях.
 
Как будто мы обсуждаем что-то до ужаса обычное и повседневное. Меня снова потряхивает, держать себя в руках становится все труднее. Потому что приложение больше напоминает сюжет порнофильма.
Вот сейчас я очень жалею, что у меня с собой нет автомата. Никогда не думала, что способна убить, но в эту секунду уверена, рука бы не дрогнула. Поднимаю лист на уровень глаз Феликса.
— Это то, что у вас называется полный прайс?
Наверное, мой взгляд слишком говорящий, потому что Феликс серьезно кивает.
— В твоей ситуации только так, Маша.
Не могу удержаться, чтобы не оглянуться на окна. Мне чудится, или за окном треснула ветка?
И снова стекла не брызжут, а спецназ не вламывается и не кладет всех лицом в пол. Похоже, хотят, чтобы я отыграла спектакль до конца. И я снова нависаю над каждым листом. Лишь бы камера не подвела и отсняла с нормальным качеством.
Беру ручку, медленно обвожу взглядом парней. Все равно Коннор мерзкий, даже если лицо красивое. Так же медленно ставлю подпись на договоре и на приложении.
Ну все, где вы там, вваливайтесь уже...
— Выбор за тобой, — Феликс протягивает браслет и кивает на парней.
Беру с опаской. Кажется, стоит только к нему прикоснуться, на коже сразу проявится ожог. Но ничего такого не происходит, и я с недоумением кручу в руке металлический ободок.
— И как я должна выбирать?
— Как тебе нравится. Все выбирают по-разному.
Я уже открыто смотрю на двери. Им прикольно за этим всем наблюдать? К Феликсу обращается парень, который вручал приглашение.
— Я оплачиваю ей обучение до конца триместра.
— Этот триместр и следующий.
— До конца года.
Они начинают торговаться между собой, не обращая на меня никакого внимания. Внезапно ощущаю на шее чужое дыхание. Оборачиваюсь и отшатываюсь с брезгливостью.
— Выбирай того, кто будет тебя лучше ебать. У меня самый большой член, детка, — ухмыляется Коннор, — не хочешь покататься на нем, чтобы убедиться? Или пососи, попробуй на вкус.
— Саймон сказал, она девственница, Коннор, — обрывает его Райли, — она на такое не согласится.
Я не краснею, багровею. И от стыда, и от возмущения. Пока сознание не взрывается недоумением.
— Саймон? — я оказывается сказала это вслух. — При чем здесь Саймон?
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И расширяю глаза, потому что она наконец-то распахивается, эта чертова дверь. Пусть дверь, пусть не окно. И пусть это не спецназ, а всего лишь Саймон с Томом, который почему-то без формы, я все равно готова броситься ему на шею.
— Саймон! — восклицаю радостно и подавляю разрастающийся внутри страх. Потому что все идет не совсем так, как я думала. И лица у них такие... И одеты они так же, как все...
— Уже выбрала? — Саймон скользит по мне равнодушным взглядом. Том открыто скалится.
— Саймон? — говорю тише, все еще не веря. Все еще надеясь. И даже когда эти надежды разбиваются вдребезги о ледяные глаза приятеля, я по инерции жду...
— Значит он... — киваю на Тома и говорю шепотом, на большее не хватает сил, — не полицейский?
— Я тебя предупреждал, что ты делаешь неправильный выбор, Мария, — глаза Саймона не просто буравят, они вколачивают меня в стены ледяными кольями. Он поворачивается к остальным. — Давайте заканчивать, чего ждете?
Вдруг со стороны лестницы доносится шум, затем быстрые уверенные шаги, и в гостиную врывается парень в черной футболке и черных джинсах.
— Что за хуйня, Феликс, почему вы собрались без меня?
Несколько раз моргаю, чтобы прогнать застилающую глаза пелену. И сглатываю подступивший к горлу ком.