Бракованные женихи для землянки (СИ)

Я закусываю губы от удовольствия, разгибаю шею, потому что не могу противостоять естественным импульсам моего тела. С Айтом у меня попросту не получается быть зажатой и играть какую-либо роль. Рядом с ним я чувствую себя максимально естественной. Мы как будто идеально дополняем друг друга: что бы я ни сделала, это отзовется удовольствием в его теле, и наоборот. 
Я не вижу своего любовника, но безошибочно нахожу его мускулистые плечи и провожу по ним пальцами, наслаждаясь рельефом. 
— Я пойду за тобой на край света, — шепчу своему любовнику в запале. 
И тут же чувствую над своим ухом горячее дыхание. 
— Не надо. 
Его толчки становятся сильнее, и я чувствую, что уже близка к сильнейшей в моей жизни разряде. 
Приподнимаю голову, стараясь заглянуть Айту в глаза. Я понимаю, что мой любовник или муж — сейчас я уже не могу толком понять — уж точно не хочет от меня избавиться; мне просто нужно понять, что именно он имеет в виду?
Радужки Айта светятся гораздо ярче, чем раньше, и сейчас я шестым чувством осознаю, что это и есть признак состоявшейся брачной связи в его народе. Отрываю одну ладонь и нежно прислоняю ее к щеке рыжего. Он кажется мне удивительно красивым в этот самый момент. Самим совершенством, наверное. И я отчетливо понимаю: что бы ни произошло дальше, какая бы великая сила ни разделила нас с ним, я всегда буду помнить этот день. Мне очень хочется сказать ему спасибо за то, что это было. 
В этот самый миг у меня, наверное, получается полностью отпустить Дорна. Да, пережитая боль — это ужасно. Но если все время думать о ней, можно упустить нечто удивительное. Даже если Айта у меня отберет его родная планета, я никогда не пожалею о том, что мы оказались вместе. 
— Я люблю тебя, — получается в качестве признания. 
В этих словах все, что я хотела сказать. 
Он часто дышит, а потом целует меня холодными губами. Долго, страстно, так, что удовольствие, смешанное с болью от того, что я понимаю: пока что мы еще не можем принадлежать друг другу до конца — переполняет меня до краев и, будто бы вспарывая кожу, рвется наружу. 
Все это заканчивается оргазмом. Айт держит меня в своих руках, крепко-накрепко прижимая к собственному телу. Я чувствую, как его член пульсирует у меня внутри, извергаясь. При этом меня удивляет то, что мой муж — теперь у меня нет в этом ни малейшего сомнения — не стонет от удовольствия. Сейчас он сосредоточен на том, чтобы заботиться обо мне, чтобы дать мне до конца пережить радость нашего единения. 
Быть может, это еще одна традиция этих суровых мужчин, выстроивших свою удивительную цивилизацию в безжизненных песках. Хорошо если так, потому что сейчас мне хотелось бы, чтобы Айт кричал вместе со мной, чтобы наши стоны стали чем-то единым, как и разгоряченные тела. 
— Я тоже. — С этими словами мой муж отрывается от меня. 
Затем он покидает мое тело, и меня ошеломляет то, что я чувствую пустоту в этот момент. Мы словно бы только что соединились не только телами, но и душами. 
Айт присаживается на колени около меня, и я машинально подтягиваю ноги к животу. Сердце бешено колотится под горлом. Мне кажется, нам обоим надо сейчас пережить этот момент и снова почувствовать себя самими собой, потому что наше объединение было обжигающим. Наверное, еще немного — и я бы сгорела в удовольствии и неге. 
Вид прекрасного тела Айта, блестящего от пота, немного меня успокаивает. Я начинаю понимать, что пустота, которую я ощущаю без него, не так уж и пугающа. Он здесь, рядом, и он точно захочет прийти ко мне вновь. Тогда я подарю ему новою ночь, а за ней, вероятно, дочь или сына. 
Его член все еще налит кровью. Раньше я не испытывала к виду чужих половых органов ничего особенного. С другими мужчинами я просто занималась любовью, отдаваясь ощущениям, и стыдливо отводила глаза, когда появлялась возможность разглядывать их целиком. Но Айт кажется мне прекрасным во всех своих проявлениях. В нем нет ничего пугающего и уродливого, а вид его возбуждения как будто эхом пробуждает желание во мне. 
 
— Я буду тебе верен до гроба, — произносит мой муж, и я тянусь рукой к его щеке. 
Сейчас у меня слов нет. Мы закрепляем клятву нашей верности друг другу длинным и чувственным поцелуем. 
Потом Айт поднимается с нашего брачного ложа. 
— Я вернусь, — произносит он, но мне не нужны его заверения. 
Я знаю, я чувствую, что то, что произошло между нами, не оставит ему иного выбора. Нам вместе слишком хорошо для того, чтобы он мог когда-нибудь забыть об этом. 
— Ни о чем не волнуйся, — это последнее, что он говорит мне, прежде чем скрыться среди кадок. 
Впрочем, мне кажется неправильным сейчас его оставить. Я нагоняю Айта и также без слов, как верная жена, помогаю ему облачиться в форму. Наконец те чувства, та нежность, которую я испытывала к Дорну, могут быть правильно использованы и поняты. 
Айт не мешает, он принимает мою заботу так же, как я как принимала его нежность во время оргазма. 
Я отступаю на шаг и запахиваю разорванное платье, когда последняя пуговица на его одежде застегнута. Мы расстаемся без слов, потому что слова сейчас не требуются. Мы все уже сказали друг другу другим способом. 
Я смотрю в спину Айту без страха, хотя и понимаю, что где-то там его ждет схватка с нашим общим врагом. 
Нервная дрожь меня пробирает только тогда, когда мой муж скрывается среди зарослей и я понимаю, что, может быть, он ушел навсегда. 
В это самое время знакомый голос звучит за моей спиной. 
— Ты в порядке?
Это Дан. Я оборачиваюсь, когда рука блондина ложится мне на плечо, и крепко сжимаю его пальцы. Настоящая любовь — это думать о том, что будет с твоей половиной, даже когда ты уйдешь. Именно поэтому, как я теперь понимаю, Айт предложил свадьбу. Потому что если он не вернется, будет кому обо мне позаботиться. И этих мужчин я выбрала сама. 
«Они тоже знают это», — читаю я по лицу Дана. 
— Идем. — Поводит головой блондин. — Для вылета уже все готово. 
Я подчиняюсь ему без слов. 
  
Глава 13. Эпилог
 
Свадьба проходит тихо. Как выяснилось, Айт позаботился о том, чтобы безопасность была на уровне и в отель, выбранный мной и мужчинами, вообще никого не пустили, кроме, кажется, охраны. Впрочем, все эти наемные личности старались как можно меньше отсвечивать среди персонала, хоть я и подозревала, что частично служащие отеля состояли из тех, кто должен был нас охранять. На этой планете вообще трудно осознать, где безопасники, а где те, кого они защищают. 
Словом, атмосфера вышла немного скованной. 
По законам Виеты для регистрации брака от меня требовалось только подписать несколько актов о том, что я беру ответственность за мужей, а те гарантируют взамен, что будут заботиться о моем имуществе и приумножать его, что немаловажно. 
Для торжественной церемонии пришлось организовать защищенный канал связи с той самой планетой, откуда я еще недавно улетела. Сказать, что у меня тряслись руки — не сказать ничего. 
Больше всего странностей заключалось в том, что в какой-то момент мне пришлось говорить все с теми же дамами, которые организовывали аукцион. И эти женщины еще и поздравляли нас всех с тем, что союз оказался удачным. Хотя поначалу это, вроде бы, даже и не задумывалось как союз. 
От представителей Виеты в большом и пышно украшенном зале присутствовали голограммы, которые выглядели почти реальными, так что торжественная атмосфера планеты матриархата передавалась хорошо. 
Самым смешным, наверное, было слушать пожелания. Главное на Виете, как я уловила — это умеренная плодовитость, забота и любовь, которой надлежит окружать отпрысков. 
В конце заиграл торжественный гимн и нас осыпали голографическими изображениями местных семян. 
Наконец-то трансляция выключается, и я могу перевести дыхание, глядя на моих новоиспеченных супругов. 
— Почему они даже не предложили нам поцеловаться? — Ведь есть же такой обычай на Земле.