Суженая для генерала (СИ)

Разделяй и властвуй – этот принцип победителя был известен человечеству еще с древнейших времен.
Сначала солдаты Дарданской армии сочли эти брошюры проискам врага. И они были правы, но вскоре многие из них начали замечать у себя один из основных симптомов болезни – непрекращающийся зуд и красный высыпания на коже. Медленно, но неумолимо распространялись беспокойные настроения.
Это было одним из самых сложных пунктов в плане Мэй. Как заставить пять тысяч солдат испытывать один и тот же симптом? Без чужой помощи она бы не обошлась.
Чтобы сделать зудящий порошок потребовалось очень много кленовых семян или двухкрылаток, как их называют в народе. В этом мире плоды клена использовались для приготовления противомикробных лекарств и препаратов, а также для изготовления средства от мочекаменной болезни и заболеваний почек.
Запасов двухкрылаток хватило для создания зудящего порошка, но процесс был весьма трудоемкий. Крылья было необходимо растереть, чтобы получить серебристые волоски, которые их покрывали. Именно они при контакте с кожей и приносили человеку дискомфорт.
Большинство обычных солдат, не обладающих высокими званиями или привилегиями спали на голой земле. Не у всех даже были спальные мешки. Покрытая зудящим порошком почва под утро принесла свои первые плоды. Солдаты выглядели невыспавшимися.
Стоящие во главе армии быстро узнали о брошюрах и выходке противника, скрывающегося за воротами города, и отдали приказ о запрете оказания медицинской помощи симулянтам. В то, что опасная болезнь может существовать на самом деле не верил никто. В глазах генералов это была лишь пропаганда, чтобы заставить их бойцов притвориться недееспособными и отлежаться на больничных койках, дискредитировать армию.
Однако солдаты, реально испытывающие симптомы, пребывали в смешанных чувствах.
В время пути из столицы до провинции Лаес им пришлось обойти армию Шаринварда и вплотную приблизиться к захваченным ею территориям. То, что они встретили на пути, их поразило. Они не видели трупов крестьян и скрывающихся в лесах партизан, разграбленных обозов купцов или сожженных полей, о которых им рассказывали министры и посланники императорского дворца. Нет. Вместо этого перед ними предстала совершенно противоположная картина.
Фермеры возделывали свои поля и хвастали, что в этом году площади посевов заметно увеличились, встреченные караваны купцов перевозили полные телеги товаров, их глаза блестели от надежды на крупную прибыль – налог был отменен и они смогут продать все по более низкой цене и при этом получить хорошую прибыль. В городах кипела жизнь. На дорогах было полно людей, которые возвращались домой, в захваченные районы из которых бежали, жизнь там оказалась лучше, чем в той части страны, в которой правил их легитимный правитель.
Все это не могло не смущать солдат. Они были такими же простыми поданными. Детьми крестьян, ремесленников и купцов. Их правда была односложной. Если жизнь стала лучше, то зачем им сражаться, зачем класть свои жизни ради мнимого, недосягаемого образа великой державы? Как было бы здорово вернуться в родные места, помочь отцу и матери засеять поле пшеницей чтобы осенью собрать урожай, который можно было бы оставить в свое полное распоряжение?
Эти мысли, скрытые в самих сердцах, никогда бы не переродились во что-то большее, если бы не попали в благодатную почву из разочарования командованием, растерянности и неопределённости по отношению к поступающим приказам и решениям главнокомандующих, и нежелания рисковать ради сомнительной победы.
Все это вольнодумство зрело, не имея права и достаточной мощи вырваться наружу. Но это было лишь временно. Как пчелиный улей, по которому раз за разом наносили удары палкой, армия, численностью пять тысяч человек, негодовала и скрывала свой гнев, который был направлен вовсе не на противника, пока он не достигнет определенной точки.
Так Дарданская империя теряла бойцов еще до начала сражения.
Это была великолепная стратегия. История знала немало примеров, когда несмотря на то, что одна сторона уступала другой в численности и технической оснащенности, в конце концов одерживала победу. В конце концов все мы люди, и психологический фактор оказывает на нас огромное влияние. Когда мы верим, во что сражаемся, то стоим насмерть. Но когда этой веры нет, когда нет духа и понимания важности возложенного на тебя долга – тогда настаёт пора поднимать белые флаги.
 
- Полюбуйтесь, - бросил на колени Колданну смятую бумажку генерал Рон. Это была одна из обнаруженных утром брошюр.
Жрец приподнял бровь, и, не прекращая завтрак, развернул послание. Стоило его глазам пробежаться по тексту, как на поалевших от горячего чая губах расползлась ленивая усмешка.
- Вы можете дать мне разумное объяснение? Чего добивается эта женщина? Какие между вами отношения? Почему она заботиться о вас и пытается саботировать армию? На чьей действительно вы стороне?
- Ты боишься, что я и Мэйрилин на одной стороне и обманываем тебя?
До Колданна дошло. Он был слеп. Жаден до ее внимания и ласки. Он совсем позабыл, что она была такой же коварной, как и он сам, и прекрасно играла чужими чувствами.
«Мэй, ты знаешь, как использовать чувства людей в качестве оружия против них сами. Я отнёсся к тебе слишком легкомысленно».
- А это не так? – прищурился генерал Рон.
Но Колданн, не обратив внимания на его вопрос, рассмеялся.
- Не поддавайтесь этим уловкам, генерал. Все это, - он потряс брошюру в руке, - не более чем фикция. Дешевый обман, чтобы дискредитировать армию и дать солдатам предлог для дезертирства. Поверьте мне, генерал.
- Поверить тебе! – взревел Рон. – Хорошо! Я поверю тебе, если ты сейчас же отдашь приказ атаковать город!
В сердце генерала горело пламя. Он отказывался верить словам Колданна. Его мысли захлестнула ярость от бесстыдного поступка ложными болезнями саботировать его армию. Это задевало его самолюбие. Как и тот факт, что он, опытный воин и бравый полководец был вынужден подчиняться какому-то не внушающему доверия юнцу, который и в седле-то не мог усидеть.
Просьба генерала Рона в глазах Колданна была слишком самонадеянной и отчаянной. Сам жрец раскусил тактику Мэй по сеянию разногласий. Его ответом было не предпринимать никаких действий и продолжать осаду города, заставив в конце концов просить ее о пощаде. Мнение генерала таким образом полностью противоречило воле Колданна.
- Ты изначально не планировал атаку, так ведь? Твои слова и поступки совершенно противоположны. Это ведь был твой план, отправиться сюда, зайти армии Шаринварда в тыл… Ты – шпион? Змей-искуситель, заманивший нас в эту ловушку?
Генерал Рон махнул рукой, и ожидающие его приказа приближенные окружили Колданна. Каждый из них смотрел на жреца как хищник, смотрящий на свою добычу и готовый ее разорвать. Казалось, что один приказ генерала, и они без промедлений отрубят Колданну голову.
- А вы смелый, генерал Рон! – заслонил хозяина своей фигурой Бран.
- Это – приказ самого императора с его личной гербовой печатью, - слуга достал свиток. – Может быть, вы имеете что-то против?
Не повиноваться воле императора в империи означало предательство. Преступник должен быть казнен.
Приказ с печатью не напугал людей генерала. Армия Шаринварда оккупировала столько территорий Дарданской империи. Теперь в провинции Лаес – в самом сердце тыла врага была их армия. Колданн медлил и не хотел нападать. Это не могло не вызвать у людей опасений: вдруг он ожидает подкрепления Шаринварда, чтобы оно одной атакой уничтожило пятитысячное войско?
Никто из них не хотел умирать!
Если бы не из-за того, что Колданн предложил этот чертов план и убедил императора в его успехе, разве зашли бы они так глубоко в стан противника? Теперь жрец отклоняет просьбы генерала Рона. Как они могли ему верить?
  
Глава 14
 
«Новая встреча»