Назад в СССР (СИ)

Я решил не врать и кивнул в знак согласия.
— Не удержался, а у вас там Дип Парпл, товарищ сержант.
— Разбираешься?
— Да не особо разбираюсь, просто пару рок-групп знаю и все.
— Каких?
Мне пришлось поднапрячься и вспомнить тех, кто примерно из групп соответствовал по времени.
— Лэд Зеппелин, Пинк Флойд, Куин.
Правда, из всех перечисленных я сам любил и когда-то слушал только Пинк Флойд.
В глазах Осина зажглось подозрение. Я мысленно поругал себя за то, что сболтнул лишнего. Наверняка, к западному року в начале восьмидесятых относились с неодобрением.
— А наши тебе нравятся?
— Конечно. Кино, Алиса, Аукцион
Осин махнул головой будто хотел стряхнуть морок.
— Что-то я не одну не слышал, что за ВИА такие?
— Это еще очень молодые… — я сделал паузу, чтобы подобрать слово, — ансамбли… Из Ленинграда, — фух, отлегло души, понял я, что чуть не назвал нашу Северную Столицу Питером.
— Не выдумываешь? — Осин покосился на меня, но начал смотреть на меня с долей уважения. В его глазах я приобретал образ знатока музыки.
Хотя какой из меня знаток? Так — слушатель.
— Они еще прогремят на всю Россию.
— А в наших союзных республиках? Что не прогремят?
Эх, знал бы ты сержант, какая жопа ждет союзные республики. Сотни тысяч, если не миллионы, сгинут, пропадут, сопьются, не перенесут и не примут капитализм, погибнут в бандитских разборках и войнах между братскими и не очень соседними народами по всему бывшему Союзу.
— Ну и в республиках тоже прогремят, я думаю.
— Ладно, ты это. Вот что. Считай, что я с тобой профилактическую беседу провел. Веди себя поскромнее, не высовывайся. На тебя тут один товарищ начальству пожаловался, — он показал уже знакомый мне жест пальцем вверх, символизирующий власть предержащих, — не маши красной тряпкой перед быком. Правда, то же начальство тебя выгораживает.
Хотелось бы мне знать, что послужило причиной смены его отношения ко мне. Его поход к начальству сбил с него спесь.
— Пойдешь к нам в дружинники на период Олимпиады?
— Товарищ сержант, я не знаю. Мне поступать нужно, времени совсем мало — не хотелось мне общественной нагрузки, ее многие избегали
— Ну ладно. Вот тут вот распишись, он дал мне ручку и бланк, — я должен отправить твою карточку в отдел по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних, они будут решать, что с тобой делать. Хотя, тебе месяц дня рождения, до восемнадцати?
Я кивнул в ответ. Он захлопнул папку и вздохнул.
— Скорее всего пришлют мне обратно осенью. Вы свободны, гражданин Бодров, пока. Не попадайся мне на глаза больше.
— Могу идти?
— Иди, будут хорошие записи — заходи.
Пока в общении с ментами можно ставить точку. Выйдя под козырек у входа в отведение, я огляделся. Пока я был в кабинете у Осина, дождь усилился. Крупные капли дождя падали на пыльный асфальт вызывая сотни маленьких «фонтанчиков» из пыли.
Я вышел в дождь со странным чувством. С одной стороны, я испытывал облегчение. Пока в общении с ментами можно ставить точку.
С другой стороны, мне казалось, что сержант пожелает разобраться в обстоятельствах. Захочет узнать, кто кого бил, почему вызывали скорую.
Но он отнесся к своим обязанностям прохладно. Мне самому было интересно, кто именно и чем ударил Максима Бодрова по затылку.
Если серьезно подумать, то произошло два убийства. Одно в моем времени, меня убили ножом в парке, второе в восьмидесятом году, когда какая-то мразь ударила Макса сзади по затылку. После чего мое сознание переместилось в сегодняшнее тело.
Мне хотелось прогуляться по набережной, чтобы обдумать все последние события и решить, как я буду действовать дальше без комсомольского билета.
Надо начать работать, чтобы помогать деду и бабушке.
Дождь усилился и лил с неба как из ведра.
Я простоял минут пятнадцать под козырьком у входа и понял, что ливень кончится не скоро. Сверху вниз от возвышенности в сторону моря по улицам бежали мощные потоки воды. Я давно такого не видел. Прогулка отменялась.
 
Я решил не ждать и отправился в путь прямо под дождем. Через несколько секунд я был весь промокший до нитки. Но это только веселило меня. То, что, можешь позволить себе в семнадцатилетнем возрасте, не всегда позволяешь себе позже, когда ты уже состоявшийся мужчина.
Я не хотел отказывать себе в удовольствии побродить под проливным летним ливнем. Давно забытое ощущение. Стена воды не позволяла мне видеть дальше пары десятков метров перед собой. Я уже отошел от милиции на порядочное расстояние, как с неба хлынул новый, еще более сильный поток воды.
Ветер разгулялся и направлял дождь в самые разные стороны. Ливневая канализация давно не справлялась с объемом прибывающей воды.
Город надвое разделяла река, берега которой были укреплены черным тесаным камнем. Из одной части в другую можно было попасть через три автомобильных моста, и множество пешеходных, часть из которых давно требовали ремонта.
Добраться до дома я мог по одному из таких пешеходных мостов. Подойдя ближе, я увидел, как вода в реке со страшной скоростью прибывала.
Она уже доходила до уровня моста и вот-вот должна была переливаться через береговые укрепления. Видимо, циклон обрушившийся на город только усиливался. Такие стихийные бедствия бывали не часто, но местные хорошо знали, что находится на улице в такое время довольно опасно.
Я видел женщину-отдыхающую, которая вышла из булочной на противоположном берегу и пыталась перейти улицу под зонтом. Это была большая ошибка.
Сначала зонт вывернуло потоком ветра, потом закрутило вместе с теткой, под конец просто выдернуло его из рук. Зонт полетел куда-то в небо, подхваченный потоком воздуха.
Мне предстоял выбор или рискнуть и быстро проскочить по мосту, где вода уже доходила до колена. Или вернуться назад и искать укрытие.
Я решил проскочить. Я чувствовал всю мощь потока, который едва не сбивал меня с ног, несмотря на то, что я крепко вцепился в ограждения, когда шаг за шагом двигался.
Держась за перила, я перебрался по мосту на другую сторону. Сам мост уже и не казался надежным, потому что он вибрировал под ударами воды. Меня не покидало ощущение, что мост может отправиться в свободное плавание.
Река вышла из берегов и стремительно понеслась по улицам. Я оглянулся на другой берег, как бы оценивая правильность принятого решения. То, что я увидел в следующую минуту, заставило меня немедля броситься обратно.
Поток двигал припаркованный у моста зеленый «Москвич» в сторону русла реки. Меня заставила двигаться обратно не машина, а детская мордашка и две ручки, припавшие к заднему пассажирскому стеклу. Больше в салоне никого не было.
Два голубых глаза, мальчишки лет шести, смотрели на меня.
  
Глава 9
 
Поток двигал припаркованный у моста зеленый «Москвич» в сторону русла реки. Меня заставила двигаться обратно не машина, а детская мордашка и две ручки, припавшие к заднему пассажирскому стеклу. Больше в салоне никого не было.
Два голубых глаза, мальчишки лет шести, смотрели на меня.
— Блин, — вырвалось у меня. Я схватился за поручни и рванул в сторону зеленого автомобиля.
Машину начало понемногу смывать. Но было не трудно догадаться, что через несколько минут она окажется в бушующем русле реки, несущей свои бешеные воды сверху, со стороны гор.
Вода уже доходила почти по пояс. Ограждение едва виднелось над водой. Было трудно идти. Мост содрогался под мощным натиском разбушевавшейся стихи.
Откуда-то сзади раздался мужской крик.
— Э, давай назад! Захлебнешься! Тебя в море унесет. Дурак!
Я даже не стал оглядываться и пробирался дальше. Я не испытывал страха, а чувствовал скорее легкое возбуждение. По телу пробежалась знакомая волна адреналина.
Путь назад занял вдвое больше времени, чем в первый раз. Но все же мне удалось проскочить до того момента, как перила полностью ушли под воду.