Узы вечности (СИ)
— Не легче?
Пусть он явно спрашивал о боли физической, но меня сейчас волновало другое.
— Она сказала, что раньше Андрей испытывал ко мне лишь жалость, — прошептала я срывающимся голосом, — а теперь даже отвращение.
Дико хотелось сочувствия. Именно сочувствия Руслана. Пусть и в ответ насмешливого «Нашла, о чем заморачиваться, плюнь и забудь» или высокопарного «Он не стоит твоих слез». Но Руслан ничего не сказал. Просто все так же сидел на краю дивана, смотрел на стеллаж напротив и молчал.
Я тоже некоторое время молчала, пытаясь справиться с душившими слезами обиды и разочарования. Как ни удивительно, мне это удалось.
— Руслан, — тихо позвала я.
— Что? — глухо отозвался он.
— Извини, что втягиваю тебя в свои проблемы.
— Карина, неужели ты, действительно, не понимаешь? — порывисто вдруг произнес он.
— Не понимаю что? — я робко тронула его за плечо.
— К черту твоего Деккера, вот что, — ответил почти грубо. Встал и отошел к окну.
Я молчала, не зная, что и думать. Руслан достал из кармана брюк смартфон и набрал номер.
— Сэм, Рита там в обозримой близости есть?.. Отлично, дай ей трубку… Рит, да не ори ты так, со мной она… Живая и почти невредимая… Мы в подсобке, что над спортзалом. Возьми вещи Карины и приходи… Никому ни слова… Ну Светке можно, конечно. Все, давай, — он сбросил вызов и убрал смартфон обратно в карман.
Пока он разговаривал, я надела его пиджак. Пусть он и был мне велик, но все лучше, чем в полуголом виде красоваться. Я села на диване, поморщившись, все-таки дурацкая царапина давала о себе знать.
— Руслан, — пробормотала я, собравшись решительностью, — спасибо.
А то вдруг потом как обычно разругаемся, и я так его и не поблагодарю.
Он обернулся ко мне.
— За что? — прозвучало странно.
— За помощь. Ты — настоящий друг.
Последняя фраза вызвала у него прямо нехорошую усмешку. Он вдруг быстро подошел ко мне и, осторожно взяв за плечи, поднял с дивана, вынудив встать на ноги.
— Извини, Карина, но я не занимаюсь благотворительностью, — Руслан притянул меня к себе.
Одной рукой очень осторожно держал за талию, чтобы лишний раз не причинить боль. Пальцами второй задумчиво провел по щеке и губам. Тут же по коже побежали взволнованные мурашки, даже дыхание перехватило. Руслан, наверное, ждал, что я попытаюсь его оттолкнуть или начну возмущаться. И так ведь и надо было поступить! Но я не смогла…
Губы Руслана коснулись моих. Сначала мягко и нежно, словно еще оставляя мне возможность отстраниться, если я все же против, но тут же следом настойчиво и требовательно, приказывая ответить на поцелуй.
Не знаю, целовались ли мы в то забытое нами время, но этот поцелуй был безумнее всех, что я помнила. Резкий, порывистый, как будто мы с Русланом не видели друг друга тысячи лет, и сейчас у нас есть всего одно мгновение.
Я даже не заметила, в какой момент пиджак упал на пол. Может, Руслан и сдерживал пламя, но и без стихии его прикосновения к обнаженной коже обжигали. Продолжая жадно целовать, он одной рукой зарылся в мои волосы, окончательно лишая возможности отстраниться. Хотя нежелание отпускать друг друга у нас было очень даже взаимным. Я держалась за его плечи, сминая пальцами ткань рубашки и уже совершенно себя не контролируя. Казалось, все последнее время я только и делала, что каждое мгновение ждала этого безумного поцелуя. Как же он был мне нужен… Как же был мне нужен Руслан…
Мы едва не сшибли стол и даже, кажется, задели стеллаж, с которого тут же что-то посыпалось на пол. Руслан прижал меня к стене, не желая ни на мгновение прерывать поцелуй, даже если мы оба задохнемся. Это была та жажда, которую никогда не утолишь. Только один выход: припадать к источнику снова и снова…
Но настойчивый стук в дверь нарушил блаженный дурман.
— Это я, — послышался следом приглушенный Ритин голос.
— Точнее мы, — вякнул следом Юрец.
Руслан нехотя отстранился. Несколько секунд молча смотрел на меня почти черными глазами, в которых золотыми бликами затухало неведомое пламя. Едва уловимо провел кончиками пальцев по моим губам, будто силился что-то понять. Прошептал порывисто:
— Проклятье, Карина, ты когда-нибудь с ума меня сведешь…
А я была просто не в состоянии ничего сказать. Как впоследствии выразился деликатный Прядущий:
— Ты и по жизни с головой плохо дружишь, а поцелуи Руслана так вообще вызывают у тебя полнейший столбняк головного мозга.
И в общем-то он был явно не далек от истины.
Я пыталась унять лихорадочно колотящееся сердце и выровнять сбившееся дыхание. Подняла с пола пиджак Руслана и снова надела, стараясь не думать, что столько времени была чуть ли не в полуголом виде. Отстраненно заметила, что у меня больше ничего не болит, запоздало вспомнила о чудесном свойстве поцелуев Руслана. А ведь это совсем вылетело из головы… И, похоже, не у меня одной. Иначе бы Руслан не стал церемониться с раной, сразу бы поцеловал.
Руслан подошел к двери, впустил мою подругу, а сам вышел с Юркой поговорить.
— Рин, ты как? — спросила Рита, встревожено глядя на меня. — Чего-то вид у тебя какой-то… Температуры нет? Вон как щеки горят.
Щеки горели от все еще не утихших эмоций, а уж как горели от поцелуя губы и от прикосновений кожа… Но я старательно выглядела спокойной.
— В порядке, — я улыбнулась как можно бодрее.
— Фуф, хорошо, а то я так перепугалась, думала тебя чуть ли не до полусмерти эта гадина ранила! Вот, я тебе вещи принесла.
Я сняла пиджак Руслана и надела свою черную футболку от спортивной формы.
— Что там хоть происходит?
— Не беспокойся, никто из руководства разборок с тобой не жаждет, Светик мигом подшаманила своим убеждением, так что все свидетели уже забыли, — ответила Рита и мрачно добавила: — Но ты бы слышала, как Деккер орал! Когда Юрец в класс влетел с воплем, что вы на улице деретесь, Деккера ведь не было, шлялся где-то, так что о произошедшем он знает со слов Лариски. А она уж там концерт закатила… Распричиталась на всю улицу: «Ах, за что Карина так меня ненавидит?» Вопила, что подлюка ты избила ее, бедненькую и беззащитную, до полусмерти. В общем, хорошо, тебя там не было, потому что Деккер настолько разозлился, что, зуб даю, будь ты в пределах его досягаемости, тебя бы точно молнией на месте убило. Благо, Вадим вмешался и мозг ему малость вправил. Объяснил этому долбанутому, что он собственными глазами видел, как ты оборонялась, а нападала именно его благоверная. И что эта дура неадекватная тебя кинжалом таранула, причем чудом, что не насмерть. Лариска давай вякать, что она лишь свою жизнь бесценную защищала. А потом вообще плач Ярославны подняла. Мол, она вся такая бедная несчастная сиротинушка, и никого у нее в целом свете нету, и все ее, гады такие бессердечные, ненавидят. В общем, на жалость давила. Андрей, конечно, давай ее утешать, слезки крокодильи утирать, — Рита презрительно фыркнула. — Я вот думаю, это он просто идиота кусок, или влюблен в нее настолько? Невооруженным же взглядом видно, что она та еще гнида!
— Видимо, Андрея все устраивает, — я пожала плечами.
А Рита продолжала возмущаться:
— Да он вообще с катушек съехал! Я-то сразу Вадиму сказала, что на неадекватную гадину надо заявление писать, а то это же надо — на людей с кинжалом кидаться! Она ведь тебя и убить могла! А Вадим красноречиво так на разъяренного Андрея покосился и говорит, что лучше вообще не связываться. Ну да, больной на всю голову Паладин Равновесия — это жутковато, теперь к Лариске никак не подкопаться с такой защитой. Ладно, черт с ними, с этой долбанутой парочкой. Ты-то как?
— Это, конечно, удивительно, но у меня вообще ничего не болит, — пробормотала я.
— С Полянским целовалась, да? Ну так-то да, для исцеления все средства хороши.
Я кивнула. Не стала уточнять, что Руслан поцеловал меня явно без всякой благородной мысли об исцелении. Да и я об этом тоже совсем не думала. Впрочем, вообще ни о чем не думала. Второй уже необдуманный поступок за день! И если насчет драки я больше не заморачивалась, то мысли о поцелуе не давали покоя.