Одолжи мне свою жену

Хирург улыбнулся.
– Жизнь вашей жены вне опасности, мистер…
– Логан, – хрипло выдавил Дейв.
– …мистер Логан. Ей повезло. Мы наложили ей гипс на сломанную руку и ввели успокаивающее средство. У неё также легкое сотрясение мозга. Сейчас она спит, так что до утра поговорить вы с ней не сможете. – Он снова улыбнулся. – Вы и сами выглядите не блестяще, мистер Логан. Советую вам поехать домой и как следует выспаться. Утром возвращайтесь сюда.
– А не могу я взглянуть на неё – хоть на минутку?
– Если вам от этого будет лучше, то – пожалуйста.
Энн лежала в боксе и Дейву разрешили посмотреть на неё только через стекло. Свет в боксе был приглушен, но Дейв различил до боли милое и родное лицо Энн, частично скрытое повязкой. В этот миг он с особой остротой почувствовал, как любит свою жену, самого близкого человека на свете. Он ясно осознал, что Энн – часть его самого, что без неё он жить не может. «Боже, – подумал он, – не позволь мне забыть этот день»!
Прежде чем уйти, Дейв договорился о надлежащем уходе и о том, чтобы у постели Энн дежурила сиделка. Нора отвезла его домой, поцеловала на прощанье и сказала:
– Спокойной ночи, Дейв. И не забудь – я всегда в твоем распоряжении.
Дейв улыбнулся.
– Спасибо за все, Нора. Надеюсь, что теперь я стану совсем другим человеком. Я жду, не дождусь, пока вернется моя Энн.
Остаток ночи он проспал, как убитый, а в девять утра уше входил в знакомый вестибюль.
Сиделка, дежурившая в палате Энн, при виде его воскликнула:
– Ого, что-то вы рано!
Чуть поворчав, она упрятала в стенной шкаф сумку, которую принес Дейв, дала ему белый халат и вышла, оставив наедине с Энн.
Дейв нерешительно приблизился и остановился у изголовья кровати. Прекрасное лицо Энн было бледным, как полотно. Но, увидев Дейва, она улыбнулась.
– Привет, бандит, – прошептала она.
– Здравствуй, моя родная. Ну, как ты? Тебе очень больно?
– Нет, просто я чувствую себя очень несчастной.
– Бедненькая моя! И почему это не со мной случилось? Я бы все отдал, чтобы оказаться на твоем месте.
– Ничего страшного, – слабо проговорила Энн. – Бывает и хуже. Я ещё легко отделалась. Я ведь уезжала от тебя, Дейв. Если бы не скала, в которую я врезалась, я бы забрала детей и уехала куда глаза глядят.
В глазах её заблестели слезы. Дейв почувствовал, что в его горле застрял комок.
– Не плачь, родненькая, – выдавил он и, взяв её тонкую бледную руку, лежавшую поверх белоснежной накрахмаленной простыни, начал покрывать её поцелуями. Он почувствовал слабое пожатие её пальцев. – Энн, этой ночью я понял, что люблю тебя больше всего на свете. Я понял, что почти погубил тебя, погубил нас обоих. Во всем, что случилось, виноват только я.
– Нет, Дейв, – покачала головой Энн. – Я тоже перед тобой виновата. Я была… с другим мужчиной, на ранчо Вэнса Мура. Я почти позволила ему овладеть мной. Почти… Мне самой хотелось этого. Я тоже плохая.
– Энн, теперь все это позади. Это было какое-то временное помрачение, но теперь все осталось в прошлом. Кануло в Лету. Понимаешь? Может быть, какие-то другие люди, такие, как Донна Бронсон и Эвери, и могут так жить, но только не мы с тобой. Это не для нас, Энн, милая. Мы с тобой совсем другие.
Энн улыбнулась сквозь слезы.
– Значит, все кончено? – пролепетала она. – Правда?
– Да, мое сокровище! Клянусь тебе!
Она стиснула его руку.
– Жаль, что нельзя сделать так, чтобы ты доказал это прямо сейчас. Ничего, Дейв Логан, погоди только, пока я вернусь домой и сниму этот гипс…
Он нагнулся и поцеловал её.
– Я потерплю, – со смехом сказал он. – Хотя мне уже давно не терпится.
Энн улыбнулась, а её мягкие губы поведали Дейву, что она разделяет его нетерпение.