Измена. Иллюзия счастья (СИ)

Он тянется ко мне и берет за руку. На мне белая атластная перчатка, но даже она не может защитить меня от жара.
— Только один день, Аня и я буду рядом постоянно.
Это звучит двусмысленно. Не то он будет рядом со мной один день, не то он будет рядом после этого дня, постоянно.
Ладно, нет, я не так понимаю. Что за глупости себе надумала?!
Я киваю и вырываю руку, надеясь, что никто не заглянул в машину и не увидел его движения.
Он будто сам не понимает, что это не то поведение, которое должно быть у брата жениха и невесты перед свадьбой. Хотя. Может быть, здесь нет ничего такого и это я себе всё надумываю.
Выхожу из машины, приподнимаю платье. Как назло небо затянуто тучами и явно пойдет дождь. Долго постоять на улице красивой не получится.
Михаил выходит за мной, закрывает машину и берет меня под руку, ведя к людям. Вообще, это должен делать отец но здесь брат жениха. Ладно, этот спектакль ставила не я, так что просто исполняю роль.
— О, это она! — слышу я громкий шепот. Нас наконец-то замечают, поворачиваются на нас. Камеры, глаза, девушки с включенными диктофонами.
Я сжимаю руку Михаила. Вот к этому я не была готова.
  
Сколько же лжи в один день
 
— Анна, вы же современная "Золушка"? Не хотите рассказать о вашем знакомстве с Артуром Владимировичем?
— Эм, мы сокурсники, — отвечаю я. Миша же держит меня за руку, и чуть сжимает её.
— Лучше отмалчиваться, потом будет пресс-релиз. Тебе это ни к чему.
Послушно киваю.
Из шума окриков журналистов вылавливаю отдельные фразы:
— Анна, один вопрос!
— Анна?
Я сначала замираю, никогда не было в моей жизни такого, чтобы столько людей требовали моего внимания.
Мне становится жутко, неловко, кружится голова от смеси чужих духов.
Но Михаил уверенно ведет меня дальше. Я доверчиво подчиняюсь ему, и плетусь за ним. Бросаю на него взгляд. Он уверен, спокоен, силен. Похож на кота, вокруг которого вьются надоедливые мухи.
Я невпопад киваю журналистам, извиняюсь, что не могу говорить, что тороплюсь пока Миша молча ведёт меня сквозь толпу.
Наконец-то мы подходим к большим дверям, которые открывает низкого роста швейцар в красном. Я киваю в благодарость и ступаю на паркетный пол, громко стуча каблуками.
Мы оказываемся в роскошном, широком и очень светлом зале. Поднимаю голову, разглядываю потолок с золотыми вензелями по углам.
На стенах же висят картины эпохи Возрождения, и даже пол не просто покрыт паркетом а он представляет из себя какой-то причудливый узор.
— Это же музейное здание? — спрашиваю у Михаила. Тот мягко улыбается.
— Не совсем, но да, ему лет триста лет и он на обеспечении государства. Удобно для таких мероприятий.
— Фальшивых? — вырывается из меня.
Ощущаю взгляд Михаила. Странный, теплый, поддерживающий.
Вдруг, мне становится странно от мысли, что я стою в свадебном платье, явно в месте, где проводятся свадьбы. И меня под руку держит Михаил.
В черном костюме, с идеальной в своей неровности щетине и смотрит на меня взглядом полным какой-то щемящей нежности и чего-то ещё. Этого же огня.
Такого же огня, когда мы были слишком близко в то утро. Когда всего шаг отделял нас от поцелуя.
Сердце начинает стучать где-то в горле. Я не пьяная, нет, я совершенно трезвая. Но почему-то что безумно тянет меня к нему.
Я хочу коснуться этих щек, этих волос. Хочу снова ощутить терпкий, горьковатый вкус его губ. Я уже знаю, какой он. Немного дыма сигар, чуть острое ощущение алкоголя, немного кислинки граната.
Невыносимо и неправильно. Чтобы меньше искушать себя, я мягко вытаскиваю свою руку из его хватки. Он позволяет мне это, но как хищник наблюдает за тем, как мягко бреду по огромному залу. Дохожу до сцена, где подготовлены музыкальные инструменты, где расставлены белые стулья для гостей.
— Сколько гостей? — тихо спрашиваю я.
— Более четырехсот человек. Ты знакома… кажется с двадцатью, — в голосе Миши слышу печаль.
Киваю.
— Ну да. Это не мой праздник.
Налюбовавшись красотой и помпезностью огромного зала я оглядываюсь на Мишу. Он будто что-то хочет сказать, но замечает кого-то за моей спиной и кивает мне.
 
— Ну что вы опаздываете, блин. Всё уже тут, — бурчит Артур и оглядывает меня.
Сердце неприятно пропускает удар. Внутри нарастает острый комок, будто ёжик вытащил игры где-то между горлом и грудью.
Когда же я прекращу так реагировать на своего жениха? На Артура? Когда я смогу простить ему всё, что он натворил?
Нет, не чтобы быть вместе. А чтобы не терять нервные клетки, каждый раз, когда я его вижу или слышу.
На нем такой же черный костюм, как и на Мише. Я даже оглядываюсь и сравниваю их.
Костюмы одинаковы, вот мужчины совершенно разные. Как так вышло, что они братья?
— Невесту нельзя видеть перед свадьбой, — зачем-то говорю я, поняв, что пауза затянулась.
— Да уж, примета плохая. Но у нас их достаточно. Идём, невеста моя.
Он протягивает мне широкую ладонь, и я понимаю, что не хочу ему давать руки. Только Мише. Хочу снова оказаться в той машине. Идти рядом с его уверенной походкой.
От страха глаза становятся мокрыми. Снова оглядываюсь на Мишу, который смотрит в упор на брата. Один мимолетный взгляд на меня и он приближается.
Он снова берет меня под руку. Я вжимаюсь в его плечо, по-детски резко и со всей своей небольшой силы.
Артур хмыкает. Встает с другой стороны, и тоже берет меня по руку.
— Это может странно выглядеть, братик, не находишь? — спрашивает он.
— Почему же? Пусть знают, что не только ты женат, но и мы помирились.
— Сколько лжи в один день, — бросает Артур.
От него исходит другой запах. Лимона, яблока. Кислый и сладкий сразу же. Будто бы он сам не определился.
— Думаю, нам надо идти, — говорю я, тихо.
Миша кивает.
Это кино. Спектакль. Просто пережить этот день.
Артур подмигивает Мише.
— Ну что, поехали?
  
Ты мне не сестра
 
Все случается как будто в американских фильмах, которые я смотрела в детстве на старом выпуклом телевизоре. Там ещё всегда была сцена, когда герой останавливал свадьбу после особых слов священника.
У нас не священник, крупная женщина в темно-розовом костюме с черным кружевным воротником.
Я иду по длинному залу в прекраснейшем белом платье, держу в руке толстый букет синих цветов. Холодная влага из цветов касается моих ладоней и слегка мочит белые перчатки. Фата прикрывает мне лицо и я сквозь белую пелену смотрю на сотни лиц, что наблюдают за мной.
Потом вспышки камер, объективов. Парень деловито переставляющий огромную видеокамеру на штативе. Кажется, он должен сделать клип после свадьбы.
Впереди стоит Артур, он улыбается, вроде бы, даже искренне. Но в глазах его я вижу грусть.
Всего четверо в огромном зале знают о том, что это фикция, ложь. Большая иллюзия счастья и любви. Я подхожу к Артуру и он снимает с меня белую пелену фаты.
Да, в чем-то это символично. Раньше это означало, что жених заберет невинность невесты. Но сейчас это означает…
Хм, пожалуй, тоже самое.
Этот человек действительно снял с пелену, из-за которой я видела этот мир немного иным. Немного лучше. Была наивнее, добрее и невиннее не только телом но и душой.
Я говорю "да" на вопрос нарядной полной женщины в розовом. Артур тоже говорит "да" и ухмыляется во все тридцать два отбеленных зуба. Не то актерская игра, не то ему смешно.
Не то… не знаю.
Самое сложное это поцелуй. Я стараюсь не думать об этом, а Артур будто это и ждет.
Зная, что я никуда не денусь, он прижимает меня за талию, властно приблизив к себе и под улюлюкание и аплодисменты гостей целует мои губы дольше положенного.
Пытается пропихнуть мне в рот язык, и меня подташнивает от склизкого и влажного касания. Сквозь запах жевачки и еды отчетливо ощущаю какую-то химию, и перегар.