Развод. Прощай, предатель (СИ)

В глазах Сергея появляется блеск надежды, а на губах — улыбка.
— Правда?
— Да, — шепчу я, немного подаваясь вперед и сближая наши лица. — И я хочу ребенка от тебя.
— Готов заняться этим прямо сейчас, — улыбается он. — Я люблю тебя, Саш.
— И я люблю тебя, — успеваю ответить как раз перед тем, как губы мужа накрывают мои.
  
Глава 45
 
Знакомый вкус врывается в мой рот, и глаза сами собой закрываются. Я закидываю руки на плечи мужа и обнимаю его за шею, когда Сергей углубляет поцелуй. Сначала он нежный, неторопливый, но потом переходит в какой-то остервенелый, жадный.
— Я так соскучился, — бормочет Сережа мне в губы. — Умирал без тебя каждый день.
— Я рядом. Я здесь, — отвечаю, задыхаясь.
Горячие ладони накрывают мою грудь и легонько сжимают. Тонкая трикотажная ткань спортивной толстовки еще сильнее раздражает нежную кожу. Трется об обнаженные соски, заставляя их твердеть еще сильнее.
Развожу ноги шире, позволяя Сереже встать ближе и прижаться к моему паху своей твердостью. Он трется об меня, толкаясь, пока губами спускается на шею. Прикусывает нежную кожу, облизывает ее и снова кусает. Спускается еще ниже и прихватывает губами место соединения шеи с плечом. Ласкает, при этом грубовато сжимая мои ягодицы.
— Сережа, а как ты на самом деле любишь? — спрашиваю, когда глаза закатываются от удовольствия.
— Что именно? — он смотрит мне в глаза. В его я вижу похоть и неприкрытое желание. Его красивые глаза заволокло туманом.
— Секс, — отвечаю, чувствуя, как краснеют мои щеки. — Какой секс ты любишь? Грубый или нежный?
— Я люблю тебя. Мне плевать, каким сексом мы будем заниматься, только бы поскорее оказаться внутри тебя, — отвечает он и снова целует.
Стягивает с меня кофту и замирает восхищенным взглядом на моей груди.
— Как же, черт побери, я соскучился! — бормочет он и накрывает одну вершинку ртом, а вторую сжимая пальцами. — Вкусная моя.
После этого разговоры прекращаются. Мы можем только стонать и громко вздыхать.
Рот Сергея терзает мою грудь, а руки пробираются под резинку спортивных шорт и в трусики. Накрывают ягодицы и сжимают до боли. Оторвавшись от груди, Сережа выпрямляется. Сбрасывает с себя пиджак и галстук. Пытается расстегнуть рубашку, но так торопится, что не может нормально это сделать. Я успеваю помочь только с запонками на рукавах, после чего он делает рывок, и просто отрывает пуговицы.
Мы целуемся, как сумасшедшие. Никак не можем притормозить, чтобы насладиться поцелуем и неспешными ласками. Нет, мы слишком торопимся слиться друг с другом. И оба в таком отчаянии, что то и дело пальцы соскальзывают, мы хихикаем, но продолжаем.
Трясущимися руками расстегиваю брюки мужа и вместе с боксерами спускаю по его бедрам. Выпускаю наружу твердый, налитый кровью ствол, который, словно стрелка, указывает на меня. Дергается в моей руке, когда провожу по нему вниз и вверх. Твердеет еще сильнее.
— Я хочу вылизать тебя, — грубовато произносит Сергей и уже хочет опуститься вниз, но я задерживаю его, положив ладонь на щеку.
— Потом, — прошу. — Пожалуйста, сейчас… я хочу почувствовать тебя внутри.
Он секунду смотрит мне в глаза, а потом аккуратно снимает с меня остатки одежды. Положив ладони на мою попку, Сережа подвигает меня к краю. Берет в руку член и пристраивается у моего входа.
Медленно проникая в меня, он сначала смотрит на соединение наших тел, а потом — мне в глаза. Мы сталкиваемся взглядами, и мне даже кажется, что я слышу, как между нами потрескивает электричество.
— Я люблю тебя, — произносит он одними губами, а потом целует меня, одновременно с этим врываясь по самое основание.
Я стону мужу в рот, чувствуя, как все тело содрогается от переполняющих ощущений. Меня накрывает горячими волнами удовольствия. Каждый толчок будто вколачивает в меня жажду жизни. Я снова парю. Опять чувствую, что готова дышать на полные легкие. Готова объять весь мир!
Сергей с негромким рыком толкается резче. Ускоряется, впиваясь пальцами в мои бедра. Потом поднимает вторую руку и, положив ладонь на затылок, фиксирует мою голову. Целует жестче, входит отчаяннее, рычит громче. Все мое тело трясется от подступающего оргазма. Меня то и дело подбрасывает от вспышек удовольствия.
 
Наконец Сергей отрывается от моего рта и, снова схватив за бедра, вколачивается быстрее. Я задыхаюсь и практически умираю, глядя на соединение наших тел. Это так красиво, что меня переполняют еще более мощные эмоции.
Сережа врывается в мое тело. Делает несколько резких рывков, и у меня в глазах темнеет. Шум крови в ушах едва позволяет расслышать негромкий сдавленный стон мужа, и я чувствую, как он изливается внутри меня.
Ложусь спиной на столешницу и улыбаюсь, пытаясь восстановить дыхание. Сережа наваливается сверху, держась на локтях.
Открываю глаза, и мы смотрим друг на друга с широкими улыбками на губах.
— Я люблю тебя, — хрипло произносит он. — Сашка, люблю больше жизни.
— И я люблю тебя, — провожу пальцами по его виску, а потом зарываюсь ими в волосы, откидывая назад растрепавшуюся челку. — Тебе пора подстричься.
— Думаешь? — хмыкает он.
— Уверена. И побриться.
— Поможешь?
— С чем?
— С бритьем. Я бы усадил тебя на себя сверху, вошел бы в тебя и кайфовал, пока ты меня бреешь.
— Это опасно, — смеюсь я.
— Не опаснее, чем заниматься сексом на столе в кухне.
— Ты сумасшедший.
— Это ты свела меня с ума, — отвечает он бархатным голосом и нежно целует. — Но это единственный вид сумасшествия, от которого я предпочел бы не лечиться.
Я улыбаюсь еще шире и перебираю шелковистые волосы мужа.
— Так что ты там говорил про гриль?
— Я предлагал пожарить мясо, но теперь мне лениво. Давай лучше закажем в грузинском ресторане шашлык и что там нам еще захочется.
— Давай, — отзываюсь с готовностью.
Через час мы уже расположились в гостиной на шкуре перед камином. На журнальном столике расставлена еда, а в бокалах налито безалкогольное вино. Мы ужинаем и разговариваем. Наконец-то без всяких тайн. Откровенно отвечаем на вопросы друг друга. Да, многое нам слышать больно и обидно. Но если бы не состоялось этого разговора, то мы не смогли бы двинуться дальше. Достаточно того, что раньше мы многое недоговаривали. Думаю, именно эти недомолвки и привели к тому, что мы расстались. С этого дня мы обещаем рассказывать друг другу все без утайки и доверять, в первую очередь, своему партнеру.
  
Эпилог
 
— Добро пожаловать домой, — произносит Сережа, когда дверь дома открывается. Он заносит сверток и продолжает: — Сынок, это твой дом.
— Приехали! — слышу со стороны гостиной голос свекрови, и через пару секунд она уже появляется в прихожей.
У нас с мамой Сережи не сразу сложились теплые отношения. Когда мы женились, она отговаривала моего мужа от этого брака. Ей казалось, что Виолетта ему больше ровня, чем я. Марину Дементьевну сложно осуждать. Виолетта тогда была дочкой партнера ее мужа. Девочкой, которая по статусу подходила Сереже. А я… сиротка без связей, статуса, образования и средств.
Марина Дементьевна тогда думала, что я специально окрутила ее сына ради его состояния. И только потом, когда я не одну бессонную ночь провела у его постели в больнице, она поняла, что я люблю его.
А теперь, когда на свет появился Димочка, она окончательно прониклась. Ну, может, не настолько, чтобы называть меня дочкой. Но, по крайней мере, она начала уже называть меня по имени. А то, что мы назвали сына в честь ее умершего мужа, еще больше растопило сердце Сережиной мамы.
— Вы ж мои золотые, — суетится она, забирая из рук Сережи нашего сына. — Какой сладкий мальчик. Димочка, золотой мой. Саша, ты как? — она поднимает взгляд на меня.
— Хорошо, спасибо.
— Давайте-давайте, проходите. Я всем родственникам запретила приезжать. Рано еще на нашего красавчика смотреть. На крестинах посмотрят. А пока вам надо отдыхать, а Димочке — обживаться в новом доме. Да, мой золотой?