Арвендейл. Трилогия

— Где она?
— Кто? — невинно поинтересовался гном.
— Ну… Ликкета!
— Так вот как, значит, ее зовут… — понимающе кивнул гном. — А мы-то гадали…
Лицо Троя побагровело.
— Где она?
Гном вздохнул.
— Да не знаю я, но… будем искать.
— Так ты же сказал?.. — растерянно произнес Трой.
— А что, был другой способ поднять тебя с постели?
Трой поник, но расстаться с надеждой было нелегко.
— А откуда тогда ты узнал про бандитов? — спросил он.
Гном усмехнулся.
— Нашел задачку! Когда молодой парень, возвратившись поздно ночью, сначала час точит и правит свой радаганский нож, глупо лыбясь при этом, а на следующий день надевает свой лучший камзол и принимается носиться по округе, приставая к девицам и стучась в двери окружающих домов, так ли сложно догадаться, что произошло?
Трой пошел к двери, шаркая ногами, и весь его вид — опущенные плечи и понурая голова — являл собой живописную иллюстрацию всей глубины отчаяния и безнадежности, в какую только может быть ввергнуто человеческое существо.
Гном проводил его взглядом и удивленно покачал головой, будто не веря, что одна короткая случайная встреча могла оказать на молодого десятника столь… разрушительное действие.
— Эй, Трой…
Тот остановился.
— Не стоит… если уж тебе так это надо, мы ее отыщем.
Трой резко развернулся и с недоверием уставился на гнома. Гном кивнул, подтверждая то, что только что произнес, и пояснил:
— У меня и этого старого пейсастого ворожея в столице немало знакомых, а Эл-Северин только притворяется большим городом. На самом деле он большая деревня, где все всё про всех знают.
Трой выпрямился, лицо прояснилось. Гном усмехнулся по себя. Ну что за чудо природы эти влюбленные! Всего лишь пара слов, проблеск надежды, не на ответную любовь, а всего лишь на возможную новую встречу, и мир из юдоли горя и скорби вновь превращается в место, где вполне возможны радость и счастье.
— А теперь, коли, мы уже придумали, как решить нашу… маленькую проблему, может быть, ты, десятник, — тут голос гнома приобрел ядовитые нотки, — все-таки соизволишь посетить сотника?..
По большому счету его поход к Дарголу был совершенно бесполезным (косвенным подтверждением тому стал тот факт, что гном, обычно не пропускавший ни единого совещания, на этот раз и не подумал идти вместе с Троем). Сотник собрал десятников, чтобы сообщить, что через две недели сотне предстоит долгий поход, поэтому-де, пока есть время, надо исправить снаряжение и перековать лошадей. А то десятники сами об этом не знали…
Вечером того же дня десяток был ознакомлен с основными приметами разыскиваемого лица. После того как Трой полчаса описывал предмет своего внимания, гном, вышедший подышать на крыльцо, спросил у идша, покинувшего стол чуть раньше:
— Ну что, понял что-нибудь?
Идш тяжело вздохнул:
— Тут сложно что-либо понять. Ну как, скажи мне, искать в толпе молоденьких девушек ту, у которой «глаза будто звезды» или «улыбка, от которой сердце заходится». И отчего влюбленные так сильно глупеют?
Гном хмыкнул:
— Да уж, остается благодарить богов, что мальчик не получил классического образования, а то бы он нас вообще засыпал поэтическими эпитетами.
— Это точно, — согласился идш. — Слава богам, что обошлось без мадригалов…
Следующие несколько дней интенсивных поисков никаких результатов не принесли. Гном и идш подняли на уши всю столицу, таверна «Дубовый лист» превратилась в настоящий проходной двор. Нет, какие-то результаты были… Регулярно то там, то здесь обнаруживалась очень симпатичная девушка, но это вновь и вновь оказывалась не та. Гном даже стал подозревать, что некоторые из его знакомых, прознав о том, что за молодой господин разыскивает предмет своей любви, просто пытались реализовать свои собственные матримониальные планы, то есть свести потенциального жениха со своей племянницей, золовкой или крестницей, авось, сладится. Вот и сегодня Трой вернулся с одной из таких встреч…
За окном уже стемнело, когда в комнату Троя тихонько постучали.
— Ну кто там еще?
Из-за двери послышался голос хозяина «Дубового листа»:
— Извините, молодой господин, но тут к вам пришли.
За дверью послышался шорох, дверь задрожала от брошенного сапога из шкуры брага.
— Да пошли все к темным богам!
И тут звонкий женский голосок с нескрываемой насмешкой произнес:
— Так вот, значит, как? А мне все уши прожужжали про то, как господин Трой мечтает меня снова увидеть.
За закрытой дверью послышался шум, шлепанье босых ступней, потом что-то упало, и через пять секунд дверь распахнулась с такой силой, что содрогнулась вся таверна.
Трой замер, не веря своим глазам. В узком коридорчике, ведущем от лестницы к двери комнаты, стояла Ликкета. Девушка смерила выросшее перед ней взъерошенное чудовище насмешливым взглядом и, царственно задрав носик, проследовала в комнату.
— Ну что, вы даже не пригласите леди присесть?
Трой суматошно кинулся поднимать опрокинутый стул и поправлять скомканную постель.
— Вот… это… садитесь, пожалуйста.
Ликкета приподняла пышные юбки и грациозно опустилась на стул. Трой зачарованно уставился на сидящую перед ним девушку. Она ничем не напоминала его деревенских подружек или разбитных служанок из придорожных таверн, которых он встречал до сих пор. Она была… чудом.
— Ну и? — Ликкета улыбнулась. — Так и будем сидеть? Вы собираетесь как-то развлечь девушку?
— Я… это… — Трой густо покраснел. Он совершенно не представлял, что и как делать. У него не было никакого опыта в ухаживании. Ну, пару раз гуляли с Селией у овинов… В этот момент в распахнутую дверь просунулась величаво вздернутая борода гнома. Войдя внутрь, он церемонно поклонился девушке и, повернувшись к Трою, чопорно произнес:
— Господин десятник, все готово.
Трой тупо воззрился на побратима. Гном едва заметно подмигнул ему левым глазом, (который был заслонен от гостьи его здоровенным носом) и добавил:
— Позвольте сопроводить вас и вашу гостью к праздничному столу.
Трой (поняв, что его десяток пришел ему на помощь) облегченно выдохнул, немного помешкав, шагнул вперед и протянул гостье руку… вернее, попытался протянуть, потому что гном дернул его за рукав и прошипел на ухо:
— Сапоги-то надень.
Трой ошалело опустил голову и с ужасом обнаружил, что свой красивый камзол он натянул, а вот обуться забыл.
— Леди изволит проживать в Эл-Северине? — светским тоном поинтересовался гном, усаживаясь на кровать таким образом, что девушка была вынуждена отвернуться от десятника.
— Да, я здесь родилась.
Похоже, она все поняла и деликатно развернулась к гному.
— А кому, уважаемая леди, мы обязаны счастьем видеть вас в нашей скромной обители?
Трой, уже почти натянувший сапог, замер, пытаясь разобраться в том, что такое сейчас сказал гном и не сказал ли он чего обидного… но Ликкета только весело рассмеялась.
— О, как вы завернули! Прямо как мо… наши придворные. Слухам, уважаемый гленд, слухам… Меня некоторое время не было в городе, я сопровождала принцессу Лиддит… а когда вернулась — оказалось, что вся столица взбудоражена. Все ищут некую леди, которая само совершенство… Представьте себе, каково было мое удивление, когда выяснилось, что это — я! — И Ликкета весело рассмеялась…
Вечер прошел просто на ура. Трой чувствовал себя на седьмом небе и откровенно пялился на Ликкету (правда, лишь в те моменты, когда думал, что она этого не замечает). А Ликкета очаровала всех. Она напропалую кокетничала с гномом и идшем, а с остальными вела себя ровно и доброжелательно. К тому же в ее кокетстве не было никакого жеманства, зато были юношеский задор и милая непосредственность. Более того, опытному кавалеру и сердцееду могло бы показаться, что девушка несколько переигрывает, что ее кокетство несколько неуклюже и наигранно, как будто она играет в то, чем ранее никогда не занималась, либо занималась очень мало. Но за тем столом не было ни одного опытного сердцееда…