Магия объединяет (ЛП)

— Черепаха больна? — Я решила уколоть их.
Мария бросила на меня взгляд, достаточно острый, чтобы пустить кровь.
— Придержи язык, злобное отродье.
Вот старая карга, которую я знаю. С миром все в порядке.
— Теперь это священное место, — сказала мне Евдокия. — Здесь легче вызывать видения.
— Я заглядывала в твое будущее. — Сиенна направилась к водопаду.
— Я не хочу знать. — Реально. Как только ты узнавал о видениях, они сковывали тебя, заставляя идти по предопределенному пути. Лучше всего было проложить свой собственный путь.
— Придется. — Сиенна повернулась ко мне спиной к каскаду.
Я вздохнула.
— Скажи ей, — отрезала Мария.
— Если ты выйдешь замуж за Кэррана Леннарта, он умрет.
Кто-то протянул руку через мою грудь и воткнул длинную иглу в мое сердце. Сиенна почти никогда не ошибалась.
— Покажи мне.
Молодая ведьма шагнула назад в водопад. Магия кружилась вокруг Сиенны, как заводящийся двигатель, и слева от водопада медленно появился свет, раскрываясь подобно быстро распускающемуся цветку. Поле битвы. Тела столкнулись, некоторые в доспехах, некоторые покрытые мехом. Оружие скрестилось, стрелы попали в цель, разрывая воздух пронзительным свистом, и магия сварила плоть. Над хаосом повис шум, подобную какофонию может создать только поле боя в разгар рукопашной схватки: крики и вопли, ворчание, скрежет металла о металл, рычание оборотней, нечеловеческие вопли, все это сливалось в ошеломляющий звук, который был голосом войны. Это поразило меня, внутренне и грубо, и внезапно я оказалась там, в сердце хаоса, сжимая меч и высматривая цель. В воздухе пахло кровью и дымом. Пепел кружился вокруг сражающихся.
За всем этим возвышалась замковая башня, знакомое наполовину законченное сооружение, которое я видела этим утром, теперь полностью построенное. Огромное серое существо, получеловек-полузверь, отбрасывало тела вампиров в сторону, когда они набрасывались на него. Кровь окрасила его мех. Он не рычал. Он просто бежал, напрягая все свое тело до предела.
Кэрран.
Башня приблизилась. На ее вершине в алой мантии стоял мой отец, держа копье, сотворенное из его крови. Мое сердце пропустило удар.
Кэрран прыгнул, вложив всю свою скорость в мощный прыжок. Он взмыл вверх, наконец, зарычав, обнажив клыки и выпустив когти.
Мой отец нанес удар копьем. Это был опытный выпад. Оно пробило грудь Кэррана.
Полилась кровь.
Он не сжимал копье. Он не пытался освободиться. Почему он не пытался освободиться? Я видела, как он получал раны, которые почти разрубали его пополам. Почему он не сражался?
Тело Кэррана приняло человеческую форму, но вместо своего нормального цвета его кожа приобрела тускло-серый цвет.
О, дорогой Боже. Lyc-V, насыщавший его тело, погиб. Весь. Сразу.
Мой отец схватил копье и повернул его. Перспектива видения изменилась, и я оказалась прямо там, рядом с Роландом. Лицо Кэррана было вялым, глаза пустыми. Земля ушла у меня из-под ног, и я упала в холодную яму. Я падала и падала, и не могла остановиться. Мертв. Он был мертв.
Мой отец хмыкнул и отшвырнул тело Кэррана в битву внизу. За полем закат разразился кроваво-красным. Атланта горела, оказавшись в горячей пасти ада. Черный маслянистый дым поднимался над руинами города, сливаясь в погребальный саван над ними.
Видение закончилось, другая реальность с битвой и трупом Кэррана разорвалась, как тонкая бумажная ширма, и я приземлилась в свое собственное тело обратно в пещеру. Мои ноги были мокрыми. Я стояла посреди бассейна, держа в руке «Саррат». От лезвия поднимались клубы бледного пара, реагируя на отголоски моего горя.
Мое лицо горело. Во рту был горький привкус.
Я вернула саблю в ножны за спиной, опустила руки в холодную воду и позволила ей остудить кожу.
Никто не сказал ни слова.
Я, наконец, заставила свои губы шевелиться.
— Это всегда копье? Копья можно сломать.
— Иногда это меч, — сказала Сиенна. — Иногда стрела. Источником всегда является Роланд, а Кэрран всегда умирает.
Черт возьми.
— Что, если я не выйду за него замуж?
 
— Это еще хуже, — сказала Сиенна.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я заглядывала в твое будущее более пятидесяти раз за последний месяц. Я думаю, что иногда ты колеблешься, потому что не уверена, стоит ли тебе выходить за него замуж. Тогда видение меняется. Ты хочешь увидеть или хочешь, чтобы я тебе рассказала?
Я собралась с духом.
— Покажи мне.
Она шагнула обратно в водопад. Передо мной снова развернулась битва, кровь и дым кружились вокруг меня. Я развернулась. Позади меня горела Атланта.
Крик заставил меня обернуться.
Мой отец стоял на том же месте на вершине башни. Перед ним, на стене, стояло на коленях существо, закутанное в лохмотья. Оно держало ребенка когтистыми руками.
Мне нужно добраться до башни.
Я бежала так, как никогда в жизни не бегала. Воздух в моих легких превратился в огонь. Тела отскакивали от меня. Моя магия, сияя, вспыхивала позади меня.
Мой отец протянул руку, его лицо исказилось от горя. Пожилой воин, который преклонил колени передо мной во дворе этим утром, вручил ему кровавое копье.
Нет!
Я была почти у башни.
Мой отец стиснул зубы, его лицо сверхъестественно прояснилось передо мной. Слезы навернулись на его глазах. Он вонзил копье. Ребенок закричал, его крик разорвал мою душу. Мой отец поднял оружие, как флаг.
Мой малыш дернулся, пронзенный копьем. Его боль резала меня, как нож, и продолжала резать и резать, отрывая кусочки от моей души. Он звал меня, тянулся ко мне своими маленькими ручками, а я ничего не могла сделать.
Его маленькое сердечко стукнуло в последний раз и остановилось.
Во мне взорвался жар. Мое сердце разорвалось.
Вода. Холодная успокаивающая вода. На этот раз я нырнула, пытаясь немного уменьшить тепло, исходящее от моей кожи. Я оставалась под водой, пока воздух в легких не закончился. Когда я вынырнула, в пещере было тихо.
Я добралась вброд до скалистого уступа и выбралась на один из больших темных валунов. Сиенна вышла из водопада, ее волосы прилипли к голове, лицо побледнело, она добралась до другой стороны пещеры и рухнула на спину.
— Ты в порядке? — спросил Роман.
— Она видела, как умирал ее ребенок, — сказала Евдокия. — Пусть она отдохнет.
Отдых был роскошью, которую я не могла себе позволить.
— Есть ли какая-нибудь версия этого, которая не заканчивается сожжением Атланты и смертью моего сына или Кэррана?
— Нет, — сказала Сиенна. — Мне так жаль.
— Как давно ты это видишь?
— Последний месяц.
— Почему ты мне не сказала?
Сиенна вздохнула.
— Я надеялась, что ошибалась.
— Ты могла ошибиться? — спросил Роман. — Это всего лишь возможности, а не факты.
— Предсказывать будущее — все равно, что заглядывать в узкий конец воронки, — сказала Сиенна. — Чем дальше в будущем происходят события, тем больше возможностей ты видишь. Чем ближе мы подходим к самому событию, тем яснее и конкретнее становится наиболее вероятное будущее. Эти видения слишком детализированы. Они почти несомненны. На данный момент произойдет то или иное. Сын или отец отдадут свою жизнь, Атланта сгорит, а остальные из нас пострадают. Я не вижу никаких других возможностей. Поверь мне, я пыталась.
Она повернула голову и посмотрела на меня.
— Я пыталась, Кейт. Если Атланта сгорит в этой битве, я умру.
— Мы все умрем, — сказала Евдокия. — Все в этой пещере, кроме Кейт.
— Я не могу увидеть тебя в этой битве, — сказала Сиенна. — Это скрыто от меня.
Если она видела это в таких подробностях, то эти видения должны были прийти из самого ближайшего будущего.
— Сколько у нас времени?
— Максимум год, если ты не выйдешь замуж за Кэррана, — сказала Сиенна.
Это означало приговорить нашего сына к смерти.
— А если я это сделаю?
— Две недели.
Две недели? Что мне делать? Как мне это исправить?