Неандерталец

– Здесь Круглая гора…
– Что-то даже ближе получается, чем до плосколицых темнокожих, а ты говорил, что идти три перехода.
– Надо обойти горы, где разбился Эрук. Быстрее идти не получится,– пожал плечами рыжий.
Придется теперь и горы налепить для ясности.
– А где стоянка нашей семьи?
– Пять переходов,– Рэту вздохнул и показал точку севернее Круглой горы.– Рядом Белая гора и за ней большое ущелье. Там мы все и жили.
Это что же получается, когда он пойдет за Эдиной и детьми, то придется потратить десять дней как минимум, подумал Андрей. Среднее расстояния между стоянками разных семей получалось где-то сорок-пятьдесять километров. Что, в общем-то понятно— если будут жить слишком близко друг к другу, то перестанет хватать дичи. Вряд ли кто-то проводил границы территорий, которые принадлежат определенной семье, видимо они сами собой определились естественным путем, когда каждой семье должно хватить еды и тащить ее до стоянки не так далеко. При стабильном числе населения так могло продолжаться очень долго, но вот пришли кроманьонцы и баланс нарушился…
– Ух ты, как красиво,– прервали его размышления незаметно подошедшие Младшая и Ам, уставившись на фигурку «самого мудрого». —Эссу, как ты ее сделал, мы тоже хотим.
– Это грязь, которая подсохла. Эссу слепил «мудрого» из мокрой земли и оставил подсушиться,– как всегда трезвое мнение Старшей. Эта девочка имела мышление взрослого человека.
– Эссу, научи,– заканючили младшие.
– Старшая научит, а если у нее не получится, то подойдете снова,– отрезал Андрей.– А нам с Рэту нужно сейчас подвесить мясо для сушки.
Хорошо иметь ловких помощников, Андрей показал на подсушенную рыбу, а затем на мясо, а дальше Рэту и Грака сами разобрались что делать. А после куда-то исчезли, так и не появившись до того момента, пока все наконец уснули. А ведь он собирался им сказать, чтобы с утра снова шли на охоту. Ну ладно, дело молодое.
Когда проснулся у головы лежал кожаный мешок с горьким напитком. Ни Граки, ни Рэту видно не было— сами догадались, что надо пойти на охоту. Нога опять заныла, видно вчера он излишне нагрузил ее. Что же, надо взять на сегодня больничный. И ввести в их жизнь наконец-то распорядок дня, как он и собирался. Сначала умывание— загнал в «дагар» визжащих детей, даже стойкая Старшая пискнула. Затем завтрак остатками ужина. А после этого Андрей торжественно объявил, что с этого дня начинается новая эра каменного века с ежедневными занятиями в школе по графику занятие до полудня и занятие после. Даже отдельный угол на поляне под это дело выделил рядом с раскидистым старым грабом. Перегружать младших членов семьи он не собирался— утром основы письма, а после обеда— естествознание. Тем более в его время по возрасту в школу пошли бы только Старшая и Младшая.
Учебного плана у него по понятным причинам не было, поэтому понадеялся на смутные воспоминания своего пребывания в младших классах российской школы.
– Это буква «А», повторите.
– Аааааааааааа.
– Это «Б».
– Бпбпббп.
– Все, на сегодня хватит. Идите играть.
За целый час выучили полторы буквы. Первый блин вышел комом. Надо вырезать из сухого дерева все буквы алфавита, так легче детям будет их запомнить во время игры. А затем научить их на чем-нибудь писать ими. Самый древний и очевидный способ— найти вязкую глину и на ней палочкой выводить слова. Но это планы на перспективу. Когда долгими зимними вечерами они будут греться у костра в своей пещере, и у них будет больше времени на учебу. Но чтобы они могли зимой с пользой проводить время нужно уже сейчас позаботиться об этом.
Андрей с тоской смотрел на шкуры, которые он выудил с реки. Хоть убей, не знал он как их обрабатывать. Сделать мокасины мехом вовнутрь, так они так ссохнутся и загрубеют. А черт с ним.
– Старшая, идем сюда. Будем тебе «сапожки» мастерить.
Решил взять шкуру большерога, как более мягкую. Сначала нарезал ремней, затем отрезал кусок шкуры с задней ноги. Где его костяное шило, которое он позаимствовал у плосколицых? Лежит все в том же мешке.
 
Первоначальный замысел у Андрея был таков: сшить «сапоги» Старшей прямо на ней, шкура затем должна будет ссохнуться и приобрести форму ее ноги. И готовы теплые сапоги на зиму. Но тут его осенило, зачем мучить ребенка, заставляя ходить в такую жару в ссыхающейся шкуре, если можно использовать деревянную болванку по ее ноге, и сделать ее чуть больше, на вырост. Подходящие по форме кривые суки похожие на клюшку для хоккея нашлись быстро, а вот выстругать их ножом помучался. В итоге отказался от намерения сделать две разные, как на левую, так и на правую ноги. Пусть будут одинаковые, и так сойдет. У него получилось. Конечно, выглядели «сапожки» страшновато. Шкура на стопе и голени грубо закреплялась ремнями, но лучше такие, чем босиком по снегу. Если хочет, пусть сама украшает чем сможет— да хоть перьями.
– Старшая, ты будешь ходить в «сапожках» когда выпадет снег.
– А Младшей и Ам когда сделаешь?
– Завтра сделаем и им, надо только найти подходящее дерево.
Рэту с Гракой пришли неожиданно быстро. Оказывается, ни на какую охоту они не пошли, а притащили огромный кусок соли. И что теперь есть, спрашивается. Попытку использовать на обед сушившееся мясо он пресек сразу.
– Рэту, возьмите корзины и идите хоть рыбы наловите. И лук возьми, может птица попадется.
Рыбалка не задалась, добытчики принесли только пару костистых рыб с черной спинкой, похожих на леща, зато они смогли подстрелить уже знакомую ему серебристую птицу. Без крупной добычи им тяжко придется, а ведь их всего шесть человек. Будь семья побольше— легли бы сегодня спать голодными. А если на день или два охотничья удача отвернется от них? Но про это и думать не хочется. Как же ему везло с самого начала, только в первую ночь после своего пробуждения в пещере ничего не ел, а судя по беззаботности Рэту и Граки, скудный ужин здесь скорее норма, чем исключение.
Пока Грака готовила еду, вместе с рыжим решили заняться уточнением «карты». Впрочем, кто-то еще до них успел ее улучшить, вместо шести палочек на том месте, которое обозначало их стоянку, красовались шесть фигурок. Андрей поразился точности воспроизведения скульптурок. Черты лица и пропорции фигур получились вполне себе похожими на оригиналы, а глиняный «Эссу», вдобавок ко всему, еще и опирался на палочку, изображавшую его костыль. Все трое «зодчих» с вымазанными глиной руками и лицами гордо стояли в ожидании похвалы.
– Молодец, Старшая, прекрасно получилось.
– Я только тебя слепила, Эссу, Ам— сама себя, а остальных- Младшая.
Андрей пригляделся повнимательней— пожалуй фигурки Младшей выглядели поживее, зато у Ам— самое детализованное, а Эссу вышел каким-то важным стилизованным болванчиком с палочкой. Надо бы похвалить девочку.
– Младшая, Эссу покажет тебе, что еще можно сделать из глины. Это очень интересно. Можно вылепить Брр, Гррх или большерога.
…а потом надо бы ей показать, как делают горшки. Гончарный круг он, конечно, не осилит, но пусть лепит из колбасок, как это делают дети в детском саду. Супа в таком горшке не сваришь, но можно хранить что-то сыпучее. Зерно или сушеные ягоды.
Чем дальше от места расположения стоянки рыжих, тем все менее точными были сведения Рэту. По его словам за Белой горой проходило глубокое ущелье, по которому текла горная река. За ним сразу начиналось обширное нагорье, перерезанное извилистыми долинами. Судя по всему, это Центральный массив. Он сам его недавно, в XXI веке, пересекал на машине, перед тем как решил заночевать в маленьком городке, чтобы уже затем очнуться в пещере. Горы не очень высокие, зато площадь занимают довольно большую. О семьях, которые обитают за ущельем, Рэту ничего конкретного не сказал. Наверное, река препятствовала тесным контактам. А вот по направлению на север сведений у него было больше. По его словам туда на десять переходов простирается травянистая равнина, по которой несет свои воды их река, в итоге впадающая в совсем уж огромную реку без берегов. Сам Рэту там не был, но говорят, что пить воду этой реки нельзя— горькая. На равнине у безбрежной реки живут несколько семей длинноногих, которые любят рыбу, вот прямо как Эссу.В сторону восхода солнца людей вроде нет, только темнокожие. За уничтоженной семьей Ам в трех переходах располагается ближайшая стоянка их победителей. Это большое племя, которое состоит из девяти семей. Охотники из всех этих семей раз в год собираются по первому снегу на Большую охоту. Племя многочисленное и занимающее лучшие места для охоты. Впервые о них услышали, по словам стариков много зим назад, когда они прогнали с равнины семью Ам. А еще раньше на равнине жили только люди, а не темнокожие. В их числе большеносые, семья Граки, семья Рэту и другие, уже исчезнувшие. Говорят в центре равнины есть обширное место поросшее лесом и земля там совсем мягкая— можно утонуть в ней, если потерять осторожность. В этом лесу круглый год обитают звери, которые никуда не уходят, поскольку на месте всегда достаточно еды, и охотнику вовсе не нужно ждать как на равнине, пока стадо быков или бизонов пройдет по их землям, чтобы добыть еду для семьи.