Неандерталец

Его зажали у обрыва темнокожие. Внизу река, которая течет белой пеной между огромными камнями, напротив— стоят полукругом противники. Ловушка захлопнулась. Прыгнешь вниз— разобьешься об валуны, нападешь— просто не успеешь воткнуть копье в противника, закидают короткими копьями на расстоянии. Эти копья они специально изготавливают для убийства себе подобны— в охоте на крупного зверя они бесполезны, а в мелкого ими трудно попасть. Говорят, что за этими темнокожими пришли другие, но Эссу их еще не видел. Копья, которые они метают с помощью кривой палки, концы которой соединены кожаным ремешком, совсем тонкие, зато летят очень далеко и раны от них очень долго не заживают. Хитроумные, подлые создания. Эта равнина у реки всегда кормила много семей людей и дичи хватало всем.
Когда-то сюда пришли темнокожие, живущие очень большими семьями. Эссу даже думает, что не все члены семьи знают друг друга, хотя разве это возможно? Говорят, что не все мужчины у них ходят на охоту, а некоторые сидят вместе с женщинами в высоких домах, получая при этом лучшие куски добычи. Они их называют «самые мудрые». Опять же говорят, что сначала темнокожие мирно жили с людьми, но их становилось все больше и больше. И охотились они нечестно. Осенью их большие семьи объединялись, чтобы бить зверя. Они так ее и называют— «Большая охота». Чернокожие загоняли огромные стада быков, оленей и даже больших мохнатых зверей в ловушки и убивали их. Забрав только малую часть добычи, оставляли гнить остальные туши. Когда добычи стало мало, то они прогнали людей отсюда в горы. Но там совсем тяжело— нет большого зверя. Иногда по четыре захода солнца уходило у Эссу, чтобы добыть осторожного криворога. Опытный охотник Эрук сорвался в пропасть этой зимой, при попытке добыть его. А молодой Рэту недавно просто пропал, его так и не нашли. Дети стали рождаться редко, а те, кто все же появился на свет, не доживает и до второй зимы. Некоторые семьи уходят отсюда на закат, говорят, что там еще нет темнокожих и много добычи. Когда осенью Рэту хотели привезти себе жену из семьи большеносых, то их уже не нашли на стоянке у Круглой горы. Наверное, и семье Эссу надо было отправиться вслед за ними.
– Грэль, грэль,– темнокожие начали раскручивать свои копьеметалки.
Эссу метнул в их сторону свое копье и бросился вниз с обрыва.
Андрей задумчиво ковырял в зубах сорванной веточкой. Подумать было о чем. Кажется, этот Эссу был на редкость везучим типом, раз выжил после прыжка с обрыва— умудрился нырнуть в воду аккурат между валунами, не захлебнулся в течении горной реки, да еще и выплыл из стремнины не умея плавать. Молодец, парень. И информация, которую он донес, очень важная. Идти в горы искать сородичей кажется теперь делом бесперспективным. Даже если найдешь, то могут и прогнать. Кому нужен под зиму неумелый охотник с женщиной и двумя маленькими девочками. Гуманизмом здесь не страдают— отправят подальше, чтобы не объедали членов семьи. Это в случае, если все не ушли на запад как большеносые. А что там у нас на западе— Пиренеи и будущая Испания. Там хорошо и тепло, но надолго ли остановят невысокие горы темнокожих. Придут и туда, если уже не пришли, и начнется все сначала— снова попрячутся люди по горам, эти «настоящие люди», которые являются по всей видимости никем иными как кроманьонцами, быстро перебьют всю добычу, а куда бежать с Пиренеев— дальше океан.
Ну что за он человек такой. Что принес он в этот мир за время, как сюда попал. На руках одна женщина и двое детей, и что он сделал, чтобы им помочь. Скоро зима, а нет ни дома, ни одежды, ни еды, ни обуви—даже лапти не сплел. Внезапно проявившееся самоедство городского хипстера начало грызть Андрея изнутри. Разозлившись на собственную бестолковость, схватил большой булыжник и в ярости швырнул сквозь редкие кусты колючего шиповника в высившуюся за невысоким бугорком скалу. Ожидаемого сухого треска от удара он не услышал, камень полетел куда-то дальше и только затем до ушей дошел глухой звук.
 
Это что еще там? Злость улетучилась так же быстро, как и появилась, сменившись любопытством. Полез к скале, не обращая внимания на колючки. За бугром у основания скалы оказался вход в пещеру, куда он и угодил своим булыжником. Постоял у входа, вслушиваясь в звуки. Вроде бы тихо. На всякий случай швырнул внутрь еще несколько камней— никакой реакции. Кажется, не занято. Да и если был бы тут крупный зверь, его следы встречались бы по всему каньону. Андрей зашел вовнутрь, прошел несколько метров и остановился— слишком мало света. Надо вернуться сюда позже, сделать факелы из сухих веток и обследовать пещеру поподробнее.
На поляну он вернулся полный планов на ближайшее будущее. Андрей почти определился с тем, что зимовать они будут в каньоне и теперь срочно нужно подумать об одежде, припасах на зиму и прочих бытовых вещах. А более глобальные перемены решил отложить до весны.
Вот грязнуля, подумал Андрей.
Грака и не подумала лезть в воду в его отсутствие. Между тем дети выглядели вполне себе довольными, явно успели уже не раз искупаться и теперь снова собирались в успевшую нагреться воду. Это хорошо, к чистоте надо приручать с детства.
– Дагар, дагар,– крикнули гаги, прежде чем нырнуть.
Похоже это название каменистой запруды на грэльском. Ну а если Грака не хочет лезть в воду, то это ее дело, не жена же она ему, чтобы командовать ею. Кстати, кем она приходилась Эссу, с этим надо бы как-то разобраться.
– Грака, Эссу утром идти охота.
Белобрысая удивленно вылупила свои и без того круглые голубые глаза. Женщины здесь не ходят охотиться что ли? Или не поняла? Завтра будет видно.
Охота оказалась на редкость нудным делом. Они просто шли на небольшом отдалении от реки, чтобы не потеряться, в надежде на удачу. Андрей раньше читал, как опытные охотники по следам определяют, что за зверь прошел, давно ли и в каком направлении двинулся дальше. Так вот, здесь этот метод не действовал. В высокой траве следов видно не было вообще, самому бы не влезть прямо в пасть какому-нибудь саблезубому тигру.
Что-то он делал неправильно, может есть специальные места для охоты— у водопоя или в ложбине между холмам. В этой степи добычу можно увидеть, только наступив на нее. Андрей все больше раздражался бесплодному хождению. Хорошее настроение, которое был у него утром, улеттучилось. А говорили, что в каменном веке водилось столько зверя, что только ленивый мог остаться без добычи. Может все-таки на рыбалку сходить?
А одежду тоже из рыбы будешь делать, ехидно спросил он сам себя.
Под давлением скептического взгляда Граки, которая, кажется, с самого начала не верила в эту затею с охотой, он повернул в сторону реки и решил возвращаться обратно вдоль ее берега. Наверное, судьба, так зло подшутившая над ним закинув в тело этого древнего человека, в качестве компенсации выдала большой кредит везения. Из-за закрывавшей все пространство высокой травы он сначала увидел только рога. Это было нереально— таких рогов не бывает в природе, их размах составлял метра 3-4, не меньше. Это какую голову надо иметь, чтобы носить такое украшение. Не меньше чем у слона, наверное. Обладатель этого чуда направлялся в ту же сторону, куда и они— к реке.
Грака вдруг собралась, как кошка перед прыжком.
– Большерог,– прошептала она.– Эссу, идти копье.
Что за большерог такой? Какое-то копытное, бык или олень? Из-за проклятой травы по прежнему видны только огромные рога. Возможно, опытный охотник прокрался бы ближе и нанес удар копьем в упор в бок, благо ветер дул им навстречу и учуять их раньше времени обладатель шикарных рогов не должен. Но Андрей никуда «идти» вопреки совету Граки не стал, а просто метнул свое копье метров с двадцати туда, где по его предположению должно было находиться туловище зверя.
Вроде попал. Большерог подпрыгнул, заревел, а затем рога стали быстро удаляться в сторону реки.
– Скорее, за ним.
Грака шипела за спиной, наверное, ругая его за преждевременный бросок. Рога в последний раз показались над травой, а затем вдруг исчезли. Это был большой олень коричневого окраса и с белой грудью. В холке, пожалуй, под два метра. И как только он носил свои рога и для чего они ему. Копье Андрея угодило прямо в массивную шею, которая по форме напоминала таковую у лося. Своим оружием он задел какую-то артерию и бедняга просто истек кровью— белая шерстка стала почти красной. Бросок получился на редкость точным, но не только это стало причиной удачной охоты. В боку у животного торчал дротик, получается, что он просто добил ослабленного потерей крови оленя. Большерог засучил в агонии ногами и затих. Грака вприпрыжку скакала вокруг него, а Андрей думал, как бы перетащить эту гору мяса в каньон. Одним разом сделать это было нереально.