Гора в объятьях облаков (СИ)

– И он может защитить от дождя?
– Да.
– Тогда, я все же хотела бы прогуляться.
Не вникая в дальнейшие разногласия между этими конкретными демонами, я медленно развернулась к дверям. У порога уже ждала вторая из зубаток, с куда более низкими и простыми гэта в руках, наподобие тех, что я надевала на фестиваль фейерверков. За спиной раздавалось недовольное бормотание и какие-то шлепающие звуки. Одноногий зонтик весьма бодро прыгал по полу, немного перегоняя недовольную зубатку. Стоило одноглазому, опередив меня, оказаться под каплями уже не очень сильного дождя, как демон стал увеличиваться в размерах. Достигнув высоты вполне себе приличной березки, зонт, с легким «пх», раскрылся, издав звук, очень похожий на вздох облегчения. Зрелище завораживало.
Купол моего нового знакомца бал в диаметре метра полтора, создавая практически шатер, со стенами из капель. Поправив меховую накидку, которая все время норовила сползти по шелку кимоно, я осторожно ступила с террасы прямо в новую пару обуви. Платье, (интересно, такой термин применим к кимоно в целом) доставляло массу сложностей. Подол, который чуть разошедшись пока еще лежал на деревянном полу террасы, при первом же шаге должен был оказаться в луже. Пусть не глубокой, но все же. Подавив мученический вздох, обернулась к сестричкам.
Видя страдание, старательно изображенное на моем лице, зубатки учтиво продемонстрировали, как держать край наряда, чтобы избежать коллапса. Конечно, к чему-то еще применить конечности теперь было невозможно. Одна ладонь придерживала накидку, вторая удерживала от незапланированной стирки кимоно. Хорошо, что зонт оказался вполне самостоятельным.
И мы пошли. Впереди медленно вышагивала я, сама себе напоминая утку. Радом, чуть позади огромная, чуть согнутая трехлапая нога. За спиной ( а я проверила, обернувшись) недовольные сестрички-зубатки, которые старались держаться не под куполом зонта. Хотя, кажется, дождь не доставлял им беспокойства, стекая по одежде и черным волосам, как по промасленным.
По дорожке мы обогнули небольшой бамбуковый забор, который внезапно оборвался, перейдя в хвойный лес, где тропинка продолжилась. Потоки воды бежали вдоль каменной кладки, капли стучали по бумажной поверхности зонта, который забавно подгибал спицы между веток. Впереди, между темных ветвей и иголок что-то блестело. Пройдя по лесу еще минут десять, мы вышли на каменистый берег быстрой горной реки, которая с шумом неслась, заглушая все звуки вокруг. Чуть выше находился водопад. Именно он был основным источником гула.
Сейчас, когда небо было затянуто темными, тяжелыми тучами, место выглядело весьма пугающим, хотя и притягивало. Мне понравились деревья по ту сторону потока, отливающие странной сиреневой листвой. Таких раньше не доводилось видеть.
– Это что за деревья?
– Печальные клены.
– «Печальные»? Весьма занимательно. Очень хотелось бы там побывать.
– Госпоже не стоит туда ходить без хозяина. Печальные клены – обиталище осужденных духов. Опасное место, – весьма сурово проговорила одна из сестричек.
– Жаль. Уж очень красиво, – грустно выдохнула, предполагая, что у хозяина усадьбы найдутся куда более интересные и важные дала, помимо выгуливания меня по столь таинственной местности. Значит, не судьба. Я уже собиралась поворачивать обратно в поместье, когда тучи внезапно раздвинулись, пропустив на землю несколько ярких солнечных лучей. Завертев головой, как ребенок, пыталась определить, где должна появиться радуга. Не угадала. Небесное коромысло появилось сразу в нескольких местах, постепенно набирая яркость. Первые, неполные арки стали образовываться у видимой части водопада. Две или три. А потом, почти в одно мгновение, над горой вспыхнула двойная, невероятно красочная дуга.
– Красатень, – само собой вырвалось у меня.
Небо довольно быстро светлело, удивляя сменой погоды, такой обычной в горах, но непривычной для меня, а радуга все висела над вершинами.
От созерцания меня отвлек тихий «пш». Обернувшись, заметила что мой зонт стал каким-то размытым и прозрачным. Испугавшись, что моя прогулка как-то навредила эфемерному существу, вполне реально защищавшему от дождя, беспомощно обернулась к зубаткам.
 
– Почему он исчезает?! – к горлу подкатывала легкая паника.
– Госпоже не стоит беспокоиться. Дождь закончился. Каса-обаке, демон-зонт подчиняется закону древних вещей. Его нет, когда он не нужен.
– Это значит, что он сможет вернуться, когда пойдет дождь? – зубатки медленно, с достоинством кивнули, а я выдохнула с облегчением. Нервы отвратительно слабые. Нужно будет попросить еще того чайку, что мне давал Рю.
Посмотрев на полупрозрачный зонт, который сильно уменьшился, сложил спицы и стоял прозрачным, почти уже не видимым, чуть поклонилась, насколько позволял тугой широкий пояс кимоно.
– Спасибо за прогулку, – касса-обаке растянул складки в кривой улыбке, выпустив длинный язык, мигнул синим глазом и исчез. Эх, странно все это и непривычно.
  
Глава 5
 
Выходило у меня отвратительно. Просто из рук вон, как плохо. Я уже по самые локти была в этой золотой пудре и лаке. Кусочки никак не хотели стыковаться, все время норовя выскользнуть из рук. И ничего подобного, что это занятие способно успокоить. И близко нет.
Хозяина не видела уже пару дней и просто страдала от безделья. Привыкнув к весьма активной жизни, нагулявшись по окрестностям вдоволь, я запросила у сестренок какое-нибудь занятие. И вот. Сижу. Ваяю. С никаким успехом.
Зубатки, страшно обрадованные просьбой, приволокли весьма объемную шкатулку, доверху аккуратно уложенную битой посудой. Исключительно фарфор. Красный, белый с голубыми узорами, черно-белыми рисунками. Множество вариантов. И маленькую коробку с кистями, лаком и золотой пудрой. Вся идея была в том, чтобы подобрать кусочки и склеить их этой самой смесью лака и золота. Так сказать, для красоты. Старинное искусство. Мне даже для примера и вдохновения принесли небольшую плошку, собственноручно склеенную хозяином много лет назад.
Я и вдохновилась. Сперва. Попросилась на улицу, на солнышко. Думала, просто на террасе какую клеенку постелем, и на полу сяду развлекаться. Ага. Не бывает тут все так просто.
Первым делом мне притащили целый постамент, похожий на мебельные поддоны, выставив по центру двора. Облагородили все это ковром. Поставили низкий столик, принесли чай, подушки. Даже принесли какое-то рабочее юката, со скромным серо-голубым рисунком. И только после этого разрешили торжественно приступить к делу. А оно не шло.
Зубатки уже дважды пытались вызвать меня к обеду, но я упрямо пыталась добиться какого-то результата. Три кусочка все же стали на свои места, даже вполне ровно и не слишком заляпано, но вот последний… Там не хватало какого-то скола, из-за которого получалась дырка. Но я очень целеустремленная.
Шиджеру.
Уже часа два сидел на крыше, с интересом наблюдая за гостьей. Девица пыталась постичь искусство кинцуги, но пока обзавелась только золотыми пальцами и парой пятен на щеке. Получалось у нее так себе, немного кривовато, зато с душой.
Ни о какой гармонии речи и не шло, Ориса шипела, фыркала и едва не искрила, но упорно старалась соединить кусочки блюдца.
– Мастер, – один из учеников осторожно высунул нос из-за конька крыши, протягивая ароматный чай и кося глазами на гостью. Взяв пиалку, махнул юноше, чтоб возвращался к своим, на другую крышу. Если хотят подсматривать, бездельники, то пусть глаза не мозолят. Хотя, гостья у меня не особо внимательная. Интересно, она представляет, сколько обитателей поместья за ней наблюдают?
Было весьма любопытно, насколько хватит ее упрямства. По другому это назвать не получалось. Но было интересно, необычно и даже как-то завораживающе.
После обеденного времени небо затянули темные тучи, обещая дождь. Покачав головой на вопросительный взгляд зубаток, ждал.
Дождь начался тихо, с мелких капель, без шума и ветра. Моя гостья даже не подняла головы, только недовольно что-то пробурчав. Я уже раскинул крылья, намереваясь спуститься вниз, раз уж кто-то не собирался заканчивать развлечение, как над Орисой вдруг с хлопком раскинул купол зонт моей бабушки. Старый бумажный зонт, который лет тридцать назад обрел душу, такую же вредную, как у бабули, добровольно оберегал кого-то от дождя. Этот старый, пыльный, древний кусок бамбука придумал себе Хозяйку. Из моих гостий.