Кодекс Наемника. Том 2 (СИ)

Улыбнувшись, я сделал залп в сторону одной из пусковых. Если мой план сработает, то сейчас будет маленькое чудо. Снаряды приближались медленно, как мне казалось, они будто вязли в космическом пространстве. Но так сейчас работало моё восприятие. Я так видел всё происходящее. Вот оно — искусственное замедление времени для человека. Он это умеет делать сам, но как… я этого не знал. Но моё сознание было разогнано до предела. Это факт.
— Бам! — голосом, полным наслаждения, произнёс я, а уже через мгновение в шахте пусковой установки взорвалась ракета, которая вот-вот должна была покинуть контейнер.
Пошла цепная реакция. Вырвало часть брони. Но, как показывает практика, за пусковыми, кроме автоматики, ничего нет. Но часть линий уже повреждена, а внешний слой брони уничтожен. Так что следующий шаг был крайне разумный, и мне даже не пришлось командовать. Мира всё и так поняла.
Четыре ракеты направились в сторону расщелины. Расстояние было такое, что уже было невозможно перехватить наш подарок. А враг старался, было видно, что одну из ракет мотало из стороны в сторону, но всё равно она продолжала лететь так, как положено.
Прогремела ещё цепочка взрывов. Пока техники, инженеры, связисты пиратов пытались придумать, как нас остановить, я подорвал ещё одну пусковую установку. А ещё спрашивают, зачем в школе математику учат? Да вот зачем! Чтобы в бою считать время перезарядки у корабля противника! Чтобы быстро рассчитать скорость полёта снаряда, расстояние и время, необходимое для подлёта. Чтобы взять и устроить противнику сюрприз!
Ещё часть брони вырвало. В этот же миг я заметил, как начинает раскрываться торпедная шахта, или как там она. Сразу туда я дал залп, причём сразу всем. Торпеду было сложно уничтожить, но… реально. И при этом туда же направилась одна из ракет, которые опять выпустила Мира. Она буквально читала мои мысли. Ну и видела, куда я стреляю, так что решила поддержать, зная особенность торпед.
На этот раз взрыв был ещё эпичнее, ещё красочнее. Все три пусковые установки просто вырвало у эсминца. Основная опасность была уничтожена. Но сам корабль был ещё цел. И, судя по всему, начинает набирать скорость, готовит свои двигатели к прыжку.
— Ну уж нет, — оскалился я в довольной улыбке, охотничьей, чувствуя азарт, чувствуя, как играет адреналин в моей крови.
Тут же был отдан нужный приказ. Тут же мы направились в сторону двигателей корабля. Он уже не стрелял по нам. Видимо, повредили главную магистраль системы заряжания. И это была просто отличная новость. Пока летели, снова взглянул в сторону фрегата. Тот тоже пытался сбежать, понял, что дело не выгорело. Точнее, капитан корабля понял, что надо делать ноги. Но его продолжали прессовать пятнадцать мелких птичек. Постоянно щит фрегата проседал. А ещё он был развернут к нам хвостовым отделением, где не было пушек.
— Молодцы, — улыбнулся я. — Так держать!
Сейчас пилоты патрульных кораблей меня не слышали. Они просто делали то, что от них требуется. И нам бы надо было заняться этим. Выйдя в хвост корабля противника, мы тут же развернулись и начали стрелять по всем местам, откуда выходили пламенные или плазменные языки. Если повредить эту часть, то они не смогут сбежать. Да, это не уничтожит корабль, но… долго же он тут точно не сможет висеть.
Лазеры, кинетика, ракеты. Всё было пущено в ход. У одной лазерной установки в ход пошли последние излучатели. Всё, больше не будет запасов. У рельсы оставалось ещё несколько комплектов боеприпасов. Но их хватит на несколько минут активной стрельбы, а потом всё, мы останемся только с ракетами, которых тоже осталось мало.
Но двигатели противника перестали работать, как я и рассчитывал. Стоит повредить одну часть, как что-то пойдёт не так на этом кустарном производстве. В любом случае дело осталось за малым. Жаль, что нигде не удалось повредить топливную систему… но не всегда же должно везти.
Сделав ещё несколько залпов для уверенности, мы развернули свой корабль, отлетели на небольшое расстояние, а затем сделали ещё несколько залпов в сторону открытой бреши. Да, у нас ракеты были маломощные, но даже если сотни и тысячи раз ударить шариком в бетонную стену, то бетон начнёт крошиться. И сейчас я рассчитывал на то, что наши комариные укусы подействуют хоть как-то.
 
Первая цепочка взрывов. Почти ничего не произошло. Лишь слабые следы вторичной детонации. Что-то зацепили, но что-то некритическое. Вторая цепочка взрывов. Вот теперь эффект был интереснее. Где-то начало что-то постоянно взрываться. Но и это было не всё. Умирающего гиганта надо было добить, иначе он мог потом вернуться и доставить нам ещё больше хлопот. Третья цепочка взрывов и…
— Есть! — сжал я кулак, прижимая к себе руку локтем. — Хрен вам, черти поганые!
На этот раз вторичная детонация радовала глаз. Она буквально разорвала эсминец на две части, которые начали медленно удаляться друг от друга. Одна — в сторону планеты, куда, скорее всего, и упадёт, вторая — в сторону светила. Но на светило часть кораблика не упадёт, нет. Начнёт дрейфовать по какой-то своей орбите, которую ей задало это движение. Но я даже не унывал. Такое дерьмо, а не корабль, нам точно не нужно было.
— Хорошо, что всё закончилось, — расслабился на пару мгновений Фрай.
— Закончилось⁈ — возмущённо, хором, одновременно, в унисон спросили мы с Мирой, так же одновременно развернувшись в его сторону, а потом продолжила его жена: — Ты головой стукнулся⁈ Какой закончилось⁈ — тыкнула она пальцем на фрегат пиратов, который медленно удалялся от нас. — Ещё есть одна цель!
— А… точно… — сделал виноватый вид Фрай, а потом начал снова работать со своей аппаратурой.
С боекомплектом была полная беда. Для рельсотронов оставался всего один боекомплект на обе пушки. Рабочим оставался только один импульсник, да и у него только половина зарядов. Ракет оставалось только на три залпа. Да и у патрулей, судя по всему, начались проблемы с боеприпасами. Ракеты ещё летают, но активной стрельбы не наблюдалось.
Доведя нос, мы набрали полную скорость и начали приближаться к противнику. Стрельба со стороны патрулей почти полностью прекратилась, но была, чтобы поддерживать в стимуле экипаж корабля. Но было понятно, что у нас просто не хватит боезапаса, чтобы уничтожить эту махину. Патовая ситуация, но… нужно делать вид, что у нас всё хорошо! Они же знают, что мы не можем их уничтожить, так пускай продолжают бояться.
Сократив дистанцию, мы открыли огонь. Полетели ракеты, я начал давать редкие попеременные очереди, чтобы казалось, что я работаю постоянно. Нагрузка на щиты эсминца повысилась. Сильно. Наверное, даже критически. Патрульные тоже начали дожимать остатки всего, что у них было. Полетели последние ракеты, после чего шли доклады об опустевшем боекомплекте, отрабатывали последние очереди из пулемётов и пушек, лазеров.
И в один миг, когда вот-вот должны были закончиться боеприпасы у нас… эсминец сбросил щит. Просто взял и сбросил, но вместе с этим по всем нам ударил мощнейший электромагнитный импульс. У нас он вывел из строя часть систем, рельсотроны продолжили работать. Двигатели почти полностью отказали, но мы могли маневрировать. А вот патрули… они полностью замерли.
Вылетели две ракеты. Я улыбнулся. Мира тоже. Но перезарядки не было. Но и этого должно было быть достаточно. Я буквально зажал кнопку пуска боеприпасов. Я наблюдал через экран камеры прицела с крайне высоким разрешением, как боеприпасы вереницей взрываются возле двигателей. Ракеты вот-вот должны были попасть…
Но противник скрылся. Он просто улетел, оставив нас и ещё пятнадцать кораблей поменьше болтаться в пустоте. Я даже не понял, что сейчас произошло. Несколько секунд сидел в оцепенении, пытаясь осмыслить увиденное. А потом Фрай тихо прошептал:
— Победа⁈ — в этом одном слове было столько всего разом, но было понятно, что это не утверждение, а вопрос.
— Похоже на то, — медленно кивнул я. — Связь как?
— Дерьмовая, но есть, — ответил тут же связист. — Почти все станции… сгорели. Нужно менять. Влетит в копеечку.