Демон в университете магии (СИ)

С тех пор, как пропал отец, жизнь стала в десятки раз хуже. Чуть ли не каждый студент норовил пнуть худосочного сироту, чтобы самоутвердиться. В этом жестоком мире правили только деньги, связи и магическая сила. А ни первого, ни другого, ни третьего у меня не было.
Да ещё фигурой я пошёл в тонкокостную матушку. Рельеф такой, что можно порезаться, а мышц — с гулькин нос.
Зло скрежетнув зубами, я проскочил ещё один лестничный пролёт и помчался по коридору. Не заметил загиб на ковровой дорожке, споткнулся об него и грохнулся на колени. Господи, сегодня всё, что ли, против меня⁈
Поднявшись на ноги, я пробежал ещё несколько метров и влетел в пустую тёмную библиотеку. В нос пробрался запах пыльных книг, теснящихся на полках шкафов, а взгляд упал на нож для резки бумаги. Он лежал на журнальном столике с изогнутыми ножками. Я схватил его, забежал за один из шкафов и обессиленно плюхнулся на пол, хотя рядом стояло мягкое кресло. Промокшие брюки тут же прилипли к ногам. Они ещё и испачкались, как и рубашка. Но меня сейчас это мало волновало. Душа выла и стонала, отчаянно желая кардинально изменить ситуацию. Сила! Мне нужна была сила!
Перед глазами опять встал листок дедушки. Руны. Они замечательно отпечатались в моей памяти. Я много раз смотрел на них, испытывая страстное желание провести ритуал. И мне даже удалось понять, что руны кого-то призывали в наш мир. Кажется, ангела мщения. А сейчас мне ещё сильнее жаждалось призвать это существо, наплевав на все опасности.
К сожалению, руны были чем-то непонятным, запретным. Их, по слухам, принесли в наш мир демоны. И случилось это сравнительно недавно. Магия пришла в наш мир три века тому назад, а руны всего-то каких-то двадцать-тридцать лет назад.
Особый отдел уничтожал и изымал любые изображения рун, и втолковывал всем и каждому, что с рунами лучше не связываться. Цена будет страшной… Либо смерть, либо темница.
Однако эмоции душили меня похлеще виселичной петли. Отчаяние, обида, злость на весь белый свет и страх за себя и сестру.
— Да пошло оно всё к чёрту, — прошипел я, решительно расстегнул рубашку и уставился на свой впалый живот и плоскую грудь.
Будет больно, будет очень больно. Но всё же я плотно стиснул зубы и начал выводить руны. Острый кончик ножа заскользил по телу. А бледная кожа обагрилась кровью. В глазах потемнело от боли. В голове же стало тесно от когда-то услышанных слухов. Большая часть из них утверждала, что руны вроде как можно напитать магической энергией, а если её нет, то придётся отдать сколько-то лет жизни.
У меня магического источника не было, поэтому руны высосут годы моей жизни. Сколько? Да чёрт его знает! Может, лет десять-пятнадцать. Но сейчас я был доведён до такого состояния, что мне уже было плевать на всё. Даже боль притупилась.
Однако, когда финальная руна оказалась нанесена на мою грудь, я испытал ни с чем не сравнимую вспышку боли. Аж рот распахнулся, но из него вылетел не оглушительный вопль, а надсадный хрип, открывший дверь во тьму. Мрак затопил моё сознание. И я уже не почувствовал, как моё тело безвольно привалилось к креслу.
Сколько я пробыл во тьме? Не знаю. Но когда мои веки нехотя поднялись, на улице снова грохотал гром и сверкали молнии в ночи. А чуть в стороне от меня на коленях стояла моя сестра Мария. Её бледное лицо искажала гримаса ужаса, белокурые волосы разметались по хрупким плечам. А в небесно-голубых глазах застыла смесь страха, отчаянной надежды и громадного изумления.
— Ты чего? — прохрипел я и взволнованно посмотрел на руны. Они превратились во вздувшиеся багровые шрамы. Неужели получилось⁈ Но где же ангел мщения?
— Мишка, ты живой? — ахнула она, прижав руки к груди, скрытой скромным платьем, закрывающим плечи.
— Ага, а тебя это не устраивает? — слабо усмехнулся я. И только сейчас сообразил, что прекрасно вижу без очков. С глаз будто убрали шторы. Да и не только с глаз. В груди горел яростный огонь, руки и ноги подрагивали от избытка энергии. А вот в голове царствовал настоящий бедлам, словно ураган подхватил все мои знания и принялся кружить их по черепной коробке.
 
— Типун тебе на язык, дурачок. Что ты такое говоришь? — обомлела перепуганная сестра, выгнув бровки. — Просто я испугалась. Жутко испугалась. Мне показалось, что твоё сердце не бьётся. Я буквально только что пыталась услышать твоё сердцебиение.
— Показалось, — проронил я, мучительно хмуря лоб.
— А откуда у тебя эти шрамы? Раньше у тебя их не было. Что происходит? Отвечай!
— Упал. И катился… по гвоздям. Они из ступеней торчали. На редкость хреновая была лестница, — иронично выдал я, принявшись застёгивать рубашку. Пальцы двигались с необыкновенным проворством, как у самого опытного гинеколога.
— Михаил! — повысила голос Мария, вздёрнув подбородок. — Перестань разговаривать со мной в таком тоне. И говори правду своей старшей сестре.
— Ты старше всего на год. А что касается правды… Я пока сам мало чего понимаю.
— Тогда просто расскажи, что произошло. Ты ушёл из зала, а потом пропал на несколько часов. Я искала тебя. А когда нашла, то ты уже лежал тут весь в шрамах. Над тобой опять кто-то издевался? Это Артём и Виктор⁈ Они пытались найти тебя. И лица у них были очень злыми! А у Артёма ещё и нос был разбит! — на одном дыхании выпалила сестра, загоревшись праведным гневом. — Но я не пойму, как они смогли соорудить свежие шрамы? Они же первокурсники и не владеют такой магией.
— Нет, это не они. Однако эти гады ещё получат своё, — прорычал я, ощутив дикую волну гнева, родившуюся где-то глубоко в душе.
— А-а-ах! Что за вульгарные слова! Миша, что с тобой? Ты словно сам не свой. В тебя будто бес вселился! Или… — сестра ахнула и в ужасе прижала ко рту ладошки. — Ты использовал те руны! И не смей отпираться! Теперь-то я поняла, что мне напоминали твои шрамы! Зачем⁈ Зачем ты это сделал?
— Знаешь, иногда бывают удивительно реалистичные кошмары. Бежишь от кого-то, прячешься. А потом просыпаешься в холодном поту и радуешься, что всё было не по-настоящему. Так вот, кажется, я наконец-то проснулся. Скинул оковы долгого муторного кошмара. И даже не в ритуале дело, а в том, что я решился поставить на кон свою жизнь, — прохрипел я, чувствуя необыкновенную свободу, будто пёс, сорвавшийся с цепи.
— Что же ты натворил… — прошептала сестра и торопливо огляделась, словно кого-то искала.
— Нет, ангел, кажется, не появился. Видимо, я что-то сделал не так.
— Миша, мне страшно. В тебе что-то поменялось, — сглотнула Мария и тихонько добавила: — Ты как себя чувствуешь? Я помню, дедушка как-то говорил об одержимых. Ты же не стал одним из них?
— Прекрасно себя чувствую. А что касается духов и одержимых — видать, это всё детские сказки.
— Нет! За эти сказки особый отдел расстрелял нашего дедушку, а потом они ещё целую неделю обыскивали наш дом в поисках его тайников. Оккультные знания — это тебе не жук лапкой потрогал. Если бы они были враками, то за них бы аристократов не расстреливали.
Я хмыкнул и уже разинул рот, чтобы дать достойный ответ, но тут вдруг до моих ушей донёсся скрип двери, скрытой рядами шкафов с книгами.
— Кто-то идёт, — в ужасе прошептала Машка, вытаращив глазки. — Если тебя увидят в таком виде, то начнутся расспросы. У тебя же рубашка кровью кое-где заляпана, да и штаны все в грязи. Лучше сиди тут. Я сама разберусь.
Сестра вскочила на ноги и начала поправлять платье. Оно зашелестело на фоне быстро приближающихся шагов и мерного тиканья часов.
— Мария Геннадьевна! Мария. Ау? Вы здесь, душа моя? — прозвучал ласковый голос Миронова.
— Опять он. Что за приставучий упырь? Он же весь вечер вьётся вокруг тебя, как кот около валерьянки, — прошептал я, скользнув взглядом по рубашке. Да, в таком виде лучше не показываться, хотя в полутьме пятна засохшей крови легко могли сойти за грязь.
— Мы дома поговорим о твоём лексиконе, — сурово пообещала сестра и скрылась за шкафом.
— Ах вот вы где, моя милая, — сказал Миронов с приторно-сладкими нотками в голосе. — А чего же вы от меня прячетесь уже который час? Хм, и почему у вас следы слёз на лице? К вам кто-то приставал? И почему платье помято? Кто это был? Этот слизняк Алексей Перфильев⁈ Я вызову его на дуэль! Только скажите.