Сезон охоты на кротов
– По телеку увидел… Только что.
– Может, это не тот Костя Юрьев?
– Не гони. Я Филе позвонил, он подтвердил, что уже три дня как.
Филя – Филипп Сосновский – зам Юрьева, он не мог ошибиться.
– Черт…
Илантьев шумно выдохнул и вытер разом вспотевших лоб.
Смерть Юрьева – это плохо. Илантьев в памяти восстанавливал все последние договоренности с бывшим партнером по бизнесу. Если Костя все сделал, как они оговорили. То проблем не будет, а если нет…
– Черт, – он снова повторил. – Так… Жека, скажи юристам, пусть проверят по базе юрлиц, закрыто ли «Аллюр-строй» и «Сегмент-монтаж».
– Ты че, Тох, думаешь… – Жека осекся. – Понял, сейчас дам задачу. Кого лучше подключить? Марину или Федотова?
Марина была замом Илантьева по правовым вопросам. Федотов – штатный юрист.
– Марину введи в курс дела.
Марина – не местная, приехала в город из Владивостока, и пока не успела обрасти знакомыми. Он ей доверял больше, чем пронырливому Федотову.
Глава 8. Бывшая жена
Москва, вторник
Обухов ожидал истерику и слезы – вдова Юрьева по телефону, когда он назначал ей встречу, едва держалась: тяжело и отрывисто дышала, всхлипывала, говорила упадническим тоном, то и дело срываясь на визг.
Обухов прогнал от себя навязчивую мысль – чаще всего такая нарочитая скорбь говорит о причастности к убийству, но одного взгляда на женщину ему хватило, чтобы окончательно отказаться от этой версии. Алла Игоревна оказалась женщиной дородной и отечной, с рыхлой кожей, не знавшей дорогих косметологических процедур. Волосы, пережженные гидроперидом, торчали на висках, словно пакля, а сквозь глубокие залысины просвечивала красноватая кожа головы. Мужчине стало ясно, что отрывистая речь и тон вдовы Юрьева, были, скорее всего, вызваны не душевными переживаниями, а хронической болезнью. Женщина не выглядела заплаканной, не давила из себя слезу и не демонстрировала горе, хоть и дышала так же одышливо. «Гипертоник», – догадался Обухов.
– Проходите, – Алла Игоревна посторонилась, пропуская мужчину внутрь квартиры. – Хорошо, что позвонили перед приходом, не люблю сюрпризы.
«Оно и понятно», – Обухов огляделся. Квартира, имевшая когда-то стильный дизайнерский ремонт, сейчас выглядела старомодно и уныло: потемневшие обои, кисловатый запах скопившейся в раковине посуды и давно не стиранные портьеры. Жилище требовало обновления и хозяйского внимания: вещи были разбросаны, на кухонном столе стыдливо замерли грязные кружки в окружении тарелок с остатками еды, засохшим хлебом и недоеденным салатом.
– Сестра недавно ушла, – сообщила женщина, поймав удивленный взгляд следователя и прикрывая дверь в кухню, – проведывала меня. Я с этой погодой чертовой, магнитными бурями и вспышками на Солнце измаялась – давление зашкаливает, пульс…
Она оправила домашний костюм, тоже изрядно поношенный и не слишком свежий, махнула рукой и направилась в гостиную, приглашая Обухова последовать за ней. «Смерть мужа в качестве причин для высокого давления не названа, – отметил он про себя, усмехнувшись. В памяти всплыла известная фраза из кинофильма «Покровские ворота»: «Высокие, высокие отношения!». Он прошел следом за хозяйкой в гостиную, сел на предложенное кресло у стены. Алла Игоревна села напротив, подобрала ноги под себя.
– Мои соболезнования в связи со смертью вашего мужа, – начал Обухов с привычной в таких случаях фразы.
Вдова отмахнулась:
– Да уж какие соболезнования. Кобелина он… – Она вздохнула. Поймав недоумение на лице следователя, пояснила: – Мы с Костей уже несколько лет как не живем вместе. Он же все по бабам шлялся, с каждым разом все моложе да моложе брал, стыдоба. Уже на девочек восемнадцатилетних заглядывался.
Следователь нарисовал в блокноте пометку «ревность», после следующей реплики вдовы добавил к ней пометку «банкротство».
– Просрал весь бизнес, вот эта квартира, – она обвела траурным жестом зал, – это все, что у меня осталось. И то благодаря тому, что на мою мать была записана, ко мне по наследству и отошла. А то б и ее прибрал, урод.
– Прибрал? Вы хотите сказать, он отбирал какие-то вещи у вас? – Обухов решил, что это может быть мотивом. – В связи с чем?
Женщина рассмеялась:
– Так знамо дело, для бизнеса! Нормальные мужики все в дом несут, а этот – из дома. Как фирму свою треклятую открыл, из дома и компьютер утащил, и принтер, и шкафы книжные, и чайник с микроволновкой – уют для своих сотрудников… Ох уж я и плакала, ох и кричала. Все без толку…
Обухов откинулся на спинку кресла, наблюдал за хозяйкой, особо не вслушиваясь в поток сварливой речи.
– Хорошо, я понял. Вашему мужу угрожали?
Женщина замерла, уставилась на следователя, округлив глаза.
– Так откуда ж я знаю! – она всплеснула руками. – Говорю ж, три года уже не живем с ним, последний раз видала года полтора назад, когда он из квартиры меня выселял.
– Почему? – Обухов поставил знак вопроса рядом с пометкой «ревность», в самом деле, если Юрьев с женой не живет три года и уже много месяцев не видится с ней, то у той вряд ли возникнет спонтанное желание заказать его убийство.
Женщина между тем продолжала:
– Так за долги продал ее, паскуда… Он же разорился вдрызг, Костя! – Женщина явно нащупала почву для злословия, глаза у нее загорелись, на щеках выступил лихорадочный румянец. Кисловатый запах пота, шедший от хозяйки, усилился. – Влез в какие-то махинации, потом взял кредит и… пошло-поехало!
– Что именно пошло-поехало? – Обухов сделал пометку в блокноте «махинации», соедини тонкой линией с словом «банкротство» и обвел.
– Все, говорю ж! – женщина снова махнула рукой и деловито отвернулась. – Машины, дача на море, дом шикарный – все продал, чтобы как-то рассчитаться с долгами. Я говорила ему – идиот, хоть с партнеров своих что-то возьми, вместе же натворили дел, а так хоть какое-то личное добро можно сохранить, если разделить, значится.
– А он что?
– А он: это мое дело, не суйся. А что значит его дело, наживали вместе, я ночами не спала, уют создавала, детей ро́стила. А он… выставил меня на улицу, будто я мебель какая.
Она так и сказала «ро́стила», с ударением на первый слог, а Обухов посмотрел на нее – одышливую, злую и неряшливую, в вытянутом домашнем костюме, от которого кисло пахло потом и несвежим бельем, и не мог представить, чтобы она такой стала за три года без мужа. Но и представить, чтобы она всегда была такой, что Юрьев женился на ней – тоже не мог. Он видел его фото, просмотрел несколько видеороликов в соцсетях – Константин был импозантным мужчиной, по нему издалека видно, из какого теста он сделан. «Именно на этом «издалека видно» все мошенники и творят свои схемы», – отметил про себя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.