В банде только девушки

— Заткнись! — Лина большими прыжками выскочила на дорогу. — Можешь не радоваться, у меня джинсы. А в самую крапиву все равно тебе лезть.
— Это еще почему? — возмутилась сестра.
— Потому что машину нужно выталкивать из куста. А я буду за рулем. К тому же масса твоего тела много больше моей вместе с машиной, так что тебе легче.
— Ну, конечно! Раскатала губы! — на сей раз Алиса не нашлась с ответом.
Ей оставалось лишь злиться, потому что, даже откинув обидную вторую причину, названную Линой и больше похожую на оскорбление, она понимала, что первая весьма существенная. Машину нужно вытаскивать из ямы, при этом кто-то должен рулить, а кто-то толкать. Рулить она не умела, выходило, что лезть в кусты, густо заросшие крапивой, придется именно ей.
Она нехотя открыла дверцу, спрыгнула на землю, скривилась, почувствовав, как острые иголки жадно впиваются в голые руки и лодыжки. Попутно прокляла себя за то, что столь легкомысленно пустилась в трудное путешествие в коротких и легких бриджах. Блеснуть хотела, дурочка. Обрадовалась, что сбросила пару килограммов, сразу бриджики обтягивающие натянула. А могла бы не выпендриваться, надеть, как Лина, джинсы. Ну и пусть бы толстили! Какая теперь разница, в кустах-то?!
— Слушай, уже темнеет. — Лина закинула голову, вглядываясь в сереющее без солнца небо. — Может быть, пора тело закопать?
Алиса моментально забыла о крапиве. Ее мелко затрясло.
— М-может, еще п-проедем п-пару кил-лом-метров? — выстукивая зубами каждое слово, пролепетала она.
— В ближайший час мы вообще никуда не поедем, а там совсем ночь наступит. Что тогда? — веско заметила Лина.
Алису затрясло еще сильнее. Она обхватила плечи руками:
— Х-холодно что-то…
— Сейчас и согреемся заодно. — Алиса решительно двинулась к багажнику.
— Да что ты, железная, что ли?! — завывая на гласных, вскрикнула более нежная сестра.
Лина остановилась, посмотрела на нее в упор и тихо, но внятно ответила:
— Я не железная, я ответственная. Терпеть не могу оставлять на завтра то, что нужно сделать сегодня.
— Правильно, ты у нас отличница, — Алиса вознамерилась разреветься, — ты у нас красный диплом получишь.
— Ага… или пятнадцать лет в колонии строгого режима, — проворчала сестра, открывая багажник, — …если нас тут кто-нибудь застукает.
— Фу… — Алиса заглянула под крышку.
— Перестань, ради бога! — взмолилась Лина, на глазах которой выступили настоящие, а не показные слезы.
— Как ты думаешь, это наш Бычок? — Алиса двумя пальцами откинула край покрывала, в которое было завернуто тело.
— У него зеленый свитер… — задумчиво проговорила сестра и всхлипнула: — Но как он очутился в моем багажнике?
— Он же говорил, помнишь, что у него дело возле той треклятой стекляшки. Он собирался его закончить и поехать с нами. Он же курьер, должен был доставить что-то на фирму.
— Может быть, он не знал, как опасно его дело. И его, наверное, убили, как ненужного свидетеля. — Лина опять всхлипнула.
— Точно, я такое как раз недавно по телику смотрела. Кино про наркомафию. Там нанимали пацанов, чтобы они доставляли товар в офис. А пацаны и знать не знали, что они везут. Вот один решил поинтересоваться, и его тут же пристрелили. Жуть какая-то! Я думала, такое только в кино бывает.
— Чушь. Такого в жизни действительно не бывает. Это фантазии режиссера.
— А это что? Тоже фантазии режиссера? — Алиса обеими руками ткнула внутрь багажника.
— Ты еще про тень в своей спальне вспомни, — проворчала Лина.
— И что? И что?! — возмутилась Алиса.
— А то! Тебе мужики даже в пустой комнате мерещатся!
— Я бы очень хотела, чтобы мертвый мужик в твоей машине был всего лишь моим миражом! — Алиса погрустнела.
Лина вздохнула и, наконец, согласилась:
— Я тоже.
— Слушай, а что у него за чемодан на груди? — Сестра показала на большой кейс из матово поблескивающего металла, лежащий на груди покойника.
— Хочешь проверить? — ехидно, поинтересовалась Лина.
— Все равно вытаскивать… — Алиса потянулась к кейсу.
В этот момент кусты распахнулись, и из них на дорогу кубарем выкатился огромный ком мокрой одежды.
 
Сестры разом вздрогнули и застыли.
Ком вытянулся и превратился в дрожащего от страха и усталости Джефа.
— Кто это? — Лина округлила глаза.
— А это твои пятнадцать лет в колонии строгого режима. — Алиса молниеносным движением захлопнула багажник.
— Вы кто?! — хрипло спросил Джеф, тоже опасливо косясь на девушек.
— Лесные нимфы. — Лина оправилась от первого шока. Она очень надеялась на то, что парень не успел заметить страшное содержимое багажника и трясется по какой-то иной, одному ему известной причине.
— Значит, вы не из массовки? — Кажется, у него отлегло от сердца. Он даже порозовел.
Сестры переглянулись. Где-то вдалеке обозначился быстро нарастающий шквал женского писка.
— Куда едете? — Парень снова побелел и порывисто оглянулся на зеленые заросли, откуда только что появился.
— Мы никуда не едем, — Алиса усмехнулась. — Мы не можем.
— Почему?! — В его голосе послышалось отчаяние.
— Потому что застряли, объяснила Лина.
— Тогда можно, я у вас в багажнике какое-то время полежу? — Он решительно двинулся к машине.
— Нет! — в один голос взревели сестры.
— Один лежит уж… — начала было Алиса, но Лина ее перебила, сорвавшись на крик:
— Он не открывается!
— Вы его только что захлопнули, — обиженно заявил парень.
— Знал бы ты, сколько нам усилий пришлось потратить, чтобы его открыть. — Лина почти не соврала, если учесть, что они забрались в самую глушь Подмосковья, чтобы свершить это действо.
— А может, все-таки попробуем уехать? А то ведь растопчут. — Джеф еще раз оглянулся на лес. В глазах его блестела тревога, которая тут же передалась девушкам.
— Ну, если только вытолкаем… — Лина кивнула на передние колеса «девятки», сидящие в кустах по самый бампер.
— Это мы быстро. — Джеф подскочил к машине. — Ну?!
Сестры последовали его примеру. Все дружно подхватили автомобиль.
— Раз-два, — корчась от натуги, скомандовал единственный мужчина, — раз-два, взяли! Е-еще взяли!
— Тебе бы полком командовать, Гайдар хренов! — выругалась Алиса, явно намекая на малолетний возраст Джефа.
Но тому сейчас было плевать на ехидные замечания. Эти сопливые дурехи понятия не имели, каково спасать собственную жизнь, корчась под сотней тел обезумевших поклонниц. Повторения мерзкой бойни Джеф испытывать не желал. А куча визжащих, одуревших от погони девиц стремительно приближалась. Поэтому он решил не обращать внимания на оскорбительные слова белобрысой девчонки, которая может помочь ему выбраться живым из треклятого леса. И пускай потом Борис ругается, что он сбежал со съемок. Нужно было лучше своих дуболомов-охранников обучать, как беречь «звезду».
— И-и раз, два! Пошла, пошла, родимая! — вне себя от радости заорал Джеф, когда машина медленно покатилась задними колесами по дороге.
Через пять минут «девятка», взревев отдохнувшим мотором, понеслась прочь. А еще спустя минуту, ломая кусты и вминая в землю длинные стебли крапивы, дорогу перелопатил ураган тонконогих девиц. С криком и истеричным гиканьем толпа понеслась дальше. Ее направление можно было угадать по качающимся кронам деревьев. За толпой брела съемочная группа во главе с режиссером, за ними охранники. Завершал процессию отупевший от раскаяния продюсер Борис. Он трусил, спотыкаясь и падая, сочиняя на ходу невнятные оправдания, которыми придется умасливать отца Джефа, когда тот узнает, как прошли съемки.
Когда шум затих в глубине леса, на дорогу, цепляясь за надломленные ветки кустов, выполз изрядно потоптанный агент 0014.
— Ну и работенка! — проскулил он, потирая глубокую царапину, оставленную на щеке шальным каблучком. — А еще говорят, что Чечня — горячая точка!
* * *
Продавщица сельпо Людка по-хозяйски оглядела полки, уставленные всякой дрянью, которую продавала день за днем своим не слишком разборчивым покупателям. Она глубоко вздохнула, ознаменовав тем самым окончание рабочего дня, открыла кассу и, сунув нос в засаленные купюры, разложенные по пластмассовым отсекам, принялась с увлечением подсчитывать, сколько она сможет изъять в собственный карман без ущерба для репутации честного продавца. В столь интимный момент для человека, связавшего свою профессиональную биографию с наличностью, дверь магазина открылась. Людка недовольно уставилась на припозднившихся посетителей. Их было двое.