Одна Любовь (СИ)

— Как думаешь, она согласится? — спрашивает Демид, трещит мне на ухо.
— Да откуда я знаю?! — взрываюсь и бью по рулю.
Он поджимает губы, словно пытаясь удержать в себе мелодию, которая звучит в салоне автомобиля. Его голова незаметно двигается в такт музыке.
— Думаю, что откажет, — уже спокойнее отвечаю ему.
— И я так думаю, но все равно попытаюсь, — невесело ухмыляется брат. — Я только об одном попрошу у вас.
С гулом двигателя я останавливаюсь, припарковываясь рядом с изысканным рестораном. Мои глаза непрерывно следят за братом, его лицо кажется серьезным, что не свойственно его обычному образу жизни.
— Ты и другие мне не мешайте, — говорит он.
— Другим уже сообщил? — смеюсь я.
— Сообщу, не переживай, — выходит брат из машины.
Иду по пятам, не отставая ни на шаг. Меня раздражает его уверенная походка, его глупая улыбка, его намерение сделать то, что я не могу. Демид собирается попросить ее выйти за него замуж. Пусть просит, думаю я, все равно он обломится. Она точно откажет ему, ведь она не любит его. А любит ли она вообще кого-то? От этой мысли я даже замираю на месте. И понимаю, что хочу, чтобы она отказала ему. Моему брату, которого я кажется начинаю ненавидеть.
  
38 глава
 
Лилия
— Вы похитили меня, — заявляю я.
Феликс уверенно сидит за рулем, его взгляд сконцентрирован на дороге впереди. Рядом со мной сидит Давид, его присутствие наполняет салон автомобиля теплом и уютом. Он по-хозяйски закинул руку мне на плечо, словно это самое естественное в мире. Его прикосновение вызывает ощущение близости, как будто мы в отношениях. В его жесте чувствуется нежность и забота, словно мы спим вместе под одеялом.
— Ты полюбишь белый особняк, — говорит Феликс, увеличивая скорость.
— Не полюблю, — настаиваю я. — Мне нужно домой.
— Съешь пирожок, — Давид сует мне в рот кусочек.
Внезапно, я открываю рот, словно подчиняясь неожиданному порыву. Он начинает кормить меня, и каждый кусок, который я проглатываю, наполняет меня радостью. Еда вкусна, и мой желудок, который был пуст с утра, теперь жадно поглощает каждый кусок. Я наслаждаюсь каждым укусом, не отказываясь от предложенной еды. Ведь с утра я ничего не ела, а уже наступило утро следующего дня.
— Дом построили, — отнимает кусок пирога у брата Феликс и засовывает его целиком в рот. — Он большой, красивый, всем места хватит.
— Кому всем? — бормочу я, жуя.
Феликс, не произнося ни слова, продолжает уверенно вести машину, словно он знает каждый поворот этой дороги. Давид, сидящий рядом со мной, убирает руку с моего плеча и начинает рыться в пакете. Он достает маленький пирожок и протягивает его мне. Я принимаю его, почти не в силах сдержать свою голодную тоску.
Проехав еще пятнадцать минут, дорога начинает ухудшаться. Машина подскакивает на каждой кочке, словно мы едем по бездорожью, а не по асфальтированной дороге. Каждая кочка, которую мы встречаем, заставляет нас подпрыгивать на своих сиденьях. Но мы продолжаем двигаться вперед, собрав все свои силы, чтобы преодолеть эти трудности.
— Приехали, — отложив пакеты в сторону, Давид ободряюще улыбается мне.
Выглядываю в окно, но не вижу никакого дома. Вокруг меня только деревья, тянущиеся к небу своими ветвями, и грязь на земле, которая кажется бесконечной. Я оборачиваюсь, пытаясь разглядеть что-то, но мои глаза не могут проникнуть сквозь плотный занавес тьмы.
Поворачиваюсь к Давиду, ища у него ответы. Он смеется, его глаза светятся от веселья. Он прижимает меня к себе, его тепло успокаивает меня. Затем он указывает в сторону лобового стекла, и я понимаю, что он хочет, чтобы я посмотрела туда.
Открываю рот, удивленная и ошеломленная. Из-за кромки деревьев, как призрак, появляется белый особняк. Он отличается от того, которого я помню, но место, на котором дом стоит, безусловно, то же самое. Я уверена в этом, как будто это знание глубоко укоренилось в моем сердце.
Мы подъезжаем к особняку. Сначала из машины выходит Феликс. Он открывает мне дверь, и я выхожу наружу, встречая холодный воздух. Давид следует за нами, несет пакеты. Я медленно иду вперед, сжимаясь от холода, но продолжаю двигаться, осматривая все вокруг. Каждый шаг напоминает мне о том, что я вернулась домой.
 
Величественный белый особняк с ярко-синей крышей возвышается среди увядшей зелени. Он окружен пышными деревьями, которые создают ощущение уединения и спокойствия. Сад, окружающий особняк, буквально оживает от разнообразия когда-то прекрасных цветов.
Крыша особняка окрашена в яркий синий цвет, который контрастирует с белоснежными стенами здания. На крыше расположен купол, увенчанный фонарем.
Ведущая к входу в особняк дорожка пролегает через весь сад, словно приглашая гостей внутрь. Она обрамлена аккуратной живой изгородью, которая добавляет уют и организованность общему виду усадьбы.
Этот особняк — истинное воплощение элегантности и изысканности.
Вдыхая полной грудью свежесть осеннего воздуха, я наслаждаюсь великолепием природы. Деревья, одетые в яркие осенние краски, словно художники, расписывающие этот мир. Земля, покрытая пестрым ковром из опавшей листвы, будто бы витраж, создающий уникальный рисунок под ногами. Мне нравится, как солнечный свет играет на стеклах окон и отражается от крыш, придавая окружающему пространству особую атмосферу.
Я снова вернулась в прошлое, в те места, от которых когда-то стремилась убежать. Бежала я от них, от этих людей, которые были частью моей жизни. От своего счастья, которое казалось мне тогда таким недостижимым. Но вот я снова здесь, возвращаюсь к своим корням, к своей истории, к своему счастью, которое, как оказалось, всегда было со мной.
Погружаясь в захватывающую красоту пейзажа, я почти не замечаю фигуру мужчины, скромно выходящего из величественного особняка. Он останавливается, его взгляд устремлен прямо на меня, и он не отводит глаз. Я встречаю его взгляд, и мое сердце начинает биться быстрее. В этом мужчине я сразу узнаю Захара.
  
39 глава
 
Демид
— Господи, ну что же ты за дьявольское создание, — плотнее прижимаю орущего зверя к груди. Как хорошо, что он в полотенце.
— Садись, давай, и поедем, — Ярослав уставший сидит, помахивая рукой из-за стекла.
Осторожно, я кладу сверток на заднее сиденье, из которого доносятся дьявольские звуки, словно сам принц тьмы решил там обосноваться. Как только замечаю, что полотенце начинает шевелиться, мгновенно закрываю дверь.
Обхожу машину, сажусь рядом с братом, время от времени с опаской поглядывая в сторону заднего сиденья. Животное, выбравшись из-под полотенца, забилось в угол и шипит, испуганно посматривая на меня. Его глаза сверкают в полумраке.
— Надо за переноской заехать, — говорит брат.
— Ага, только ты это чудовище будешь сажать в переноску, я умываю руки, — отстраняюсь от источника всевозможных проблем.
Ярослав улыбается и заводит машину. Мы уже целый час ездим по городу в поисках ресторана, где должна была быть Лилия. Но мы так и не нашли ее там. И это неудивительно. Феликс только что прислал нам сообщение, что они убедили Лилию переехать в белый особняк. Я не могу поверить в такую новость после всего, что мы с ней пережили.
Как она могла согласиться на такое?
— Хорошо, что квартиру не пришлось взламывать, — улыбается Ярослав, подъехав к маленькому магазинчику.
С уверенностью кивнув, мы осознаем, что последнее, что нам нужно, это уголовное наказание. Феликс любезно предоставил координаты владельца дома, и мы без проблем открыли его ключом. Аккуратно собрали все вещи Лилии, которые, как нам показалось, могли принадлежать ей, и в конце нашего визита выразили свою благодарность очаровательной даме в возрасте, которая была настолько любезна, что позволила нам войти.
— Ладно, я пошёл, — отстёгивает ремень безопасности Ярослав.
— Нееет, я с этим чудовищем не останусь, — в оправдание моих слов кошка зарычала и замахнулась лапой.