Парни из Билокси

Возможно, самые счастливые моменты они переживали на бейсбольных площадках. Уже в восемь лет юный Хью считался ведущим игроком и с каждым годом становился лучше. Во время ежегодного отбора игроков каждый тренер хотел заполучить его в свою команду. А в десятилетнем возрасте его отобрали в лигу двенадцатилетних, что случалось крайне редко. Единственным, кто ему ни в чем не уступал, являлся его друг Кит Руди.
 
Глава 4
 
Клан Руди был основан на Пойнте почти в то же время, что и клан Малко. При оформлении документов на таможне Нового Орлеана Рудич превратился в Руди – не очень-то распространенная в Америке фамилия, но все же куда более удобоваримая по сравнению с любой хорватской.
Отец Кита Джесси Руди родился в 1924 году и, подобно другим детям, вырос рядом с консервными заводами и рыболовецкими судами. На следующий день после достижения восемнадцатилетия его призвали в армию, определили на военно-морской флот и отправили воевать на Тихий океан. На войне оказались сотни юношей из Пойнта, и сплоченная местная община возносила бесчисленные молитвы за их здравие. На ежедневные мессы собирались толпы прихожан. Письма с фронта читали вслух друзьям и знакомым, отцы обсуждали их за пивом, а матери – в вязальных клубах. В ноябре 1943 года война постучалась в дверь Боновичей с горестной вестью. Их сын, морской пехотинец Гарри, погиб в сражении на острове Гуадалканал. Его смерть стала первой для Пойнта и лишь четвертой для округа Гаррисон. Соседи скорбели и помогали семье, кто чем мог, а темная туча войны продолжала нависать все тяжелее. Через два месяца погиб второй выходец из Пойнта.
Джесси служил на эсминце Тихоокеанского флота. В октябре 1944 года во время битвы в заливе Лейте на его корабль спикировал бомбардировщик-камикадзе, Джесси был ранен. Его вытащили из моря с сильными ожогами обеих ног. Два месяца спустя он прибыл в военно-морской госпиталь в Сан-Франциско, где его лечили хорошие врачи и немало симпатичных молодых медсестер.
Там он влюбился и после демобилизации весной 1945 года вернулся на Побережье с больными ногами, брезентовым вещмешком, в который уместилось все его имущество, и девятнадцатилетней невестой. Агнес родилась и выросла на ферме в Канзасе и последовала за Джесси, тревожась и волнуясь. Она никогда не была в южных штатах и являлась жертвой расхожих стереотипов о них как о земле босоногих испольщиков, беззубой деревенщины, жестоких законов расовой сегрегации Джима Кроу и всего такого, но она была безумно влюблена в Джесси. На Пойнте они арендовали дом и пошли работать. Агнес устроилась медсестрой на базе ВВС, а Джесси перебивался случайными заработками. Проблемы с ногами после ранения не позволяли ему работать на рыболовецком судне даже неполный рабочий день, чему он был только рад.
Агнес сама удивлялась, как быстро освоилась на Побережье. Ей нравилась сплоченность иммигрантских общин, и ее приняли сразу без каких-либо предубеждений. Ее англо-протестантское происхождение никого не смущало. После восьмидесяти лет пребывания в стране смешанные браки среди разных этнических групп стали обычным явлением. Агнес нравилось ходить на танцы и вечеринки, изредка позволять себе что-нибудь выпить и принимать участие в больших семейных посиделках. Жизнь в сельских районах Канзаса была намного тише и скучнее.
В 1946 году конгресс выделил финансирование для Законопроекта о военнослужащих, и тысячи молодых ветеранов неожиданно смогли получить высшее образование. Джесси поступил в колледж с двухлетним сроком обучения и не пропустил ни одного предлагавшегося курса истории. Его мечтой было преподавать историю Америки старшеклассникам. А самой заветной – стать ученым, профессором и читать лекции в университете.
Заводить детей не входило в их планы, но послевоенная Америка переживала всплеск рождаемости. В апреле 1948 года родился Кит. Роды прошли на базе аэродрома «Кислер», где ветеранам и членам их семей предоставлялось бесплатное медицинское обслуживание.
 
Двадцать восемь дней спустя в том же крыле медицинского комплекса базы ВВС родился Хью Малко. Их семьи были знакомы по общине иммигрантов на Пойнте, и отцы общались, хотя близко не дружили.
Через пять месяцев после рождения Кита Джесси и Агнес удивили родственников известием о том, что уезжают учиться. Во всяком случае, Джесси собирался учиться точно. Ближайшим высшим учебным заведением был четырехлетний государственный педагогический колледж в Хаттисберге, что в семидесяти пяти милях на север. Они уедут на пару лет, а потом вернутся. В семье Рудич/Руди он стал бы первым человеком с высшим образованием, и родители по праву испытывали чувство гордости. Упаковав вещи в свой «Меркьюри» 1938 года и забрав с собой Кита, Джесси и Агнес направились на север по автостраде номер 49. Они сняли в кампусе крошечную студенческую квартирку, и через два дня Агнес устроилась медсестрой в группу врачей. Подгоняя ее рабочий график под его занятия, им удавалось управляться с уходом за маленьким Китом своими силами и не нанимать няню. Джесси старался посещать как можно больше занятий, и учеба давалась ему легко.
Через два года он получил степень бакалавра, и они подумывали, не стоит ли остаться ради степени магистра. Сомнениям положила конец беременность Агнес. Когда она поняла, что ждет второго ребенка, они решили, что время учебы закончилось и Джесси нужно начинать работать. Они вернулись домой и сняли дом на Пойнте. Когда в старшей школе Билокси не оказалось вакансий учителя истории, Джесси приложил все силы, чтобы занять место преподавателя прав и обязанностей граждан для девятиклассников в Галфпорте. Его первая зарплата составила две тысячи семьсот долларов в год. Агнес снова стала работать медсестрой на базе ВВС, но беременность протекала тяжело, и работу ей пришлось оставить.
Беверли родилась в 1950 году. Джесси и Агнес сошлись во мнении, что двоих детей им пока достаточно, и решили отнестись к проблеме планирования семьи со всей серьезностью. Джесси наконец устроился преподавателем истории для старших классов в Галфпорте и получил небольшую прибавку к зарплате. Агнес подрабатывала, и, как и большинство молодых послевоенных пар, их семья едва сводила концы с концами, мечтая о лучшем. Несмотря на предпринятые ими меры предосторожности, все опять пошло не по плану – и Агнес забеременела в третий раз. Лора появилась через четырнадцать месяцев после Беверли, и в доме стразу стало слишком тесно. Родители Джесси жили всего через пару домов от них, а тети и дяди – практически через дорогу. Когда Агнес требовалась помощь или просто небольшой перерыв, ей достаточно было крикнуть, и кто-то обязательно откликался. Жившие в квартале матери и бабушки гордились тем, что помогали друг другу растить детей.
Излюбленной темой, которую Джесси и Агнес тихонько обсуждали в редкие спокойные минуты, была мечта жить не на Пойнте. Хотя они не представляли, как бы со всем справлялись без помощи общины, и были ей за это очень благодарны – временами она становилась слишком навязчивой. Про них было всем известно абсолютно все. Никакого личного пространства. Если по какой-либо причине они пропускали воскресную мессу, то днем к ним обязательно наведывалась целая толпа родственников и друзей узнать, кто заболел. Если у кого-то из детей поднималась температура, то это сразу становилось самой главной и обсуждаемой новостью общины. Но больше всего их удручало даже не отсутствие личного пространства, а теснота. Дом был слишком мал для их семьи и, по мере того как росли дети, становился все теснее. Но о каком бы то ни было улучшении жилищных условий они могли только мечтать. С тремя маленькими детьми на руках Агнес не имела возможности работать, что было настоящим ударом по семейному бюджету. При работе на полную ставку она получала больше, чем Джесси. Ему платили меньше трех тысяч долларов в год, а повышение зарплаты школьным учителям никогда не являлось приоритетом.
Им оставалось только мечтать. И, как бы это ни было трудно, они старались максимально воздерживаться от сексуальных отношений. О четвертом ребенке не могло быть и речи.