Острые углы (СИ)

Ребята постарались на славу, всё было красиво и стильно: в черно-золотых цветах.
И свечи на торте, и сам торт — черный с золотистой надписью, шары, скатерть, посуда. Так что Алька, в своем коротком золотом платье, прекрасно вписывалась в праздничную обстановку, как и Лера — в черном.
— И ты молодец. Удачно оделась, — похвалила Алина. — Матюша должен был проследить, чтоб ты обязательно была в черном.
— Ага, он проследил.
— Тортик, кстати, диетический.
— Диетических тортиков не бывает.
— Готово. Все сюда! Именинница будет загадывать желание. Алекс, давай быстрей!
Матюша снова наполнил их бокалы шампанским. Юлик сдул золотистые конфетти с черных тарелок. Алекс, который уходил в спальню, чтоб освободиться от пиджака и галстука, тоже вернулся в гостиную и встал рядом с Леркой.
— Нет, не так, — скомандовала Соломатина. — Все загадывают желание, а я задуваю. Пусть сбудется у каждого из нас. Это же мой день рождения — значит, будет, как я хочу.
Все торжественно замерли, выполняя ее распоряжение. Лера пробежалась взглядом по лицам друзей. Алька мечтательно возвела глаза в потолок. Юлик нахмурился, будто решал сложнейшую задачу. Матюша довольно улыбался.
— Загадал? — спросила она Лёшку.
— Угу, — кивнул он.
— Все готовы?
Лера глубоко вдохнула и задула свечи под поздравительные крики. Но свечки зажглись снова.
— Че за фигня, — удивленно засмеялась она.
— Извини, сестра. Придется тебе постараться, — ухмылялся брат. — Тем более на каждого по желанию… Раз пять как минимум.
Лерка принялась дуть. Огоньки гасли и загорались. Она смеялась, снова их задувала, а они снова вспыхивали. Всех охватил какой-то детский восторг при виде этого зрелища. Друзья стали помогать Лере, тренируя свои легкие и способность радоваться мелочам.
Матюше пришлось побегать, чтоб найти черно-золотые незадуваемые свечи, как требовала Алька, но оно того стоило. Навеселившись вдоволь, они убрали оплывшие огарки и разрезали торт.
— Алекс, чего это ты сегодня такой задумчивый? — весело спросила Алина.
— Устал наш Алекс, — иронично сказала Лера. — Весь вечер от блондинок отбивался.
— Надеюсь, не от тебя?
— Что ты. Я прилично себя веду, на шею ему не бросаюсь.
Полевой собрался было попробовать торт, но так и замер, не донеся вилку до рта.
Лера, хоть и не повернулась к нему, но почувствовала, как его взгляд прожег висок.
— Прилично? — переспросил он.
— Да не смотри ты на меня так, я аж подавилась, — кашлянула она.
— Рассказывай, Лёха, что она опять натворила, — усмехнулась Аля.
— Да ничего особенного, — невозмутимо ответил за него Матюша. — Танцевала босиком.
— И всё? — хмыкнула Аля. — Подумаешь…
— Вот именно. Ромео то ниже меня, стеснялся… Вот и пришлось туфли снять, — легко рассказала Лера.
Всеми своими нервами она почувствовала, как Полевой снова напрягся. Ей даже не нужно было смотреть ему в лицо, чтоб это понимать. Слышала, как он вдохнул и красноречиво задержал дыхание, прежде чем выдохнуть.
— Ладно, расскажите тогда, что меня еще ждет, — сказал он. — Я хоть подготовлюсь.
— Бесполезно, Лёха. Теперь уж как пойдет, — смеясь, махнул рукой Матвей. — Ее главное к спортивной машине не подпускать. А то папа как-то подарил ей «феррари» на свою голову…
— Ого. Хорошо покаталась?
— Да расх*ярила я ее в хлам, — хохотнула Лера.
— «Феррари»? В хлам?
— Ага. Я, видишь ли, в то время не на шутку увлеклась стритрейсингом. Папа, как узнал о моих подвигах, сразу устроил меня на курсы экстремального вождения, купил спортивную машину и приставил инструктора. Машину я расхерачила. Мужик, который со мной ездил, за сутки поседел. Остыла я к стритрейсингу, в общем.
— Всё правильно папа сделал, — одобрил Полевой. — Не можешь предотвратить безобразие — возглавь его.
— Да, папа у нас вообще мастер каждый наш выхлест превращать в повод похвастаться.
Назаров, посмеиваясь, уплетал торт.
— Так, ребята! Хватит есть, пора танцевать! Матюша, оформи нам красивую музыку! — всполошилась Алька, проглотила остатки шампанского и, забрав у Юлика тарелку, утащила его танцевать.
 
В этот раз они отодвинули не только диван, но и стол, накрыв праздничный фуршетик на барном островке, так что для танцев осталось полно места.
Пока Матвей переключал музыку и в комнате установилась минутная тишина, Лера решила ответить на телефонный звонок. Звук она давно отключила, но экран мигал уже не первый раз, сообщая об очередном входящем.
— Привет, это Радик. Ты так внезапно ушла, даже не попрощалась.
— А, Ромео, это ты, — удивилась Лера.
— Я думал… что мы продолжим в более интересном месте.
— Нет, мы с тобой не продолжим, — сказала она, разразившись неудержимым смехом.
Вот осмелел Ромео, вернее, в конец обнаглел!
В эту минуту комната наполнилась энергичными ритмами, стало совершенно неслышно, что там плел Радик, и Лера сбросила звонок.
Хотя она бы в любом случае его сбросила.
— Охренеть, — возмущенно выдохнул Полевой. — Ты ему еще и телефончик дала?
— Ничего я ему не давала.
— И ты его даже не заблокируешь? Я в черном списке оказался раньше, чем твой номер набрал.
Лера знала, что недовольство друг другом, которое они оба тщетно пытались с себе утрамбовать, всё равно вырвется наружу. И раз это произошло, самое время перенести разговор в более тихое место, где они хотя бы смогут друг друга услышать.
Поставив тарелку с недоеденным тортом на стол, она подошла к стеклянной стене и раздвинула створки окна. Свежесть и прохлада ворвались в комнату. К звукам музыки добавился шум набегающих на берег волн.
— Веселитесь, котики! Мы пошли подышать.
— Когда вернетесь, будем петь под караоке. Лерка, будем же? — спросила Аля.
— Обязательно! Матюша, тебе придется потерпеть наши вопли.
— Конечно, сестра, — обреченно согласился брат. — Я взял с собой беруши.
Валерия рассмеялась, чувствуя легкость, что от Матвея не приходилось больше ничего скрывать. И спасибо ему, что не затянул с нотациями. Затем она посмотрела на Полевого, взглядом приглашая его выйти. Он понял ее намерение, и они двинулись к морю, но не по песку, а по деревянным мосткам, поскольку Лера была на каблуках.
— Не пойму, чего ты взбесился, — спокойно сказала она, остановившись на краю причала, у самой воды.
Лёшка помолчал.
Ни ей, ни даже себе он не мог объяснить, что именно его так взбудоражило.
Увидел, как она сняла туфли, и не то чтобы вышел из себя — его просто вынесло.
Вынесло из себя напрочь. Самое поганое, что в этой ситуации он ничего не мог сделать. Ни себя обозначить, ни ее от чего-то удержать.
— Сняла туфли, пошла танцевать… Что за выходки, Лера?
— Пошутила просто. Ну, перестаралась немного, — она снова засмеялась, вспомнив комплименты Ромео и его старания ей угодить.
— Ты б еще платье сняла! — рявкнул он, приняв ее смех за насмешку.
Лерка оборвалась и утихла.
— Ты ревнуешь, что ли?
— Нет, — соврал он.
Всегда считал, что ревность признак неуверенности в себе, чем он совершенно не страдал.
— Правда, ревнуешь? — улыбнулась она. — Да ну, брось, Леший. К этому Ромео?
— Не ревную я! — рыкнул он.
Соломатина оглядела его пристальным взглядом, словно выискивая доказательства.
— А чего ты тогда на меня орешь? Сам весь вечер с какой-то мартышкой флиртовал.
— Не флиртовал я с ней, — проворчал он.
— Комплименты весь вечер отвешивал, — добавила она ровно.
— Ничего я не отвешивал. Не придумывай.
— Почему это? Ты себе уже вон сколько всего придумал, а мне нельзя, что ли? Я тоже хочу.
Он глубоко вздохнул, словно бы пытался взять себя в руки, и объяснил спокойно:
— Это директор фонда, которому мы помогаем. Мы просто оказались за одним столиком.
— Ой, какого, мне интересно, фонда? — начала измываться она. — Фонда одиноких дамочек, скучающих по крепким мужским членам?