Искусство французского убийства

– Я уверена, что найду другую студентку на замену Бетти.
– Разумеется, найдешь. Пол мне сказал, что несколько человек в посольстве спрашивали твои данные, – бодро произнесла Джулия, которая большую часть разговора вела себя необычно тихо. Затем она посмотрела на дядю Рафа. – Что еще вам удалось узнать? Что с отпечатками пальцев? – Взгляд Джулии пылал надеждой и энтузиазмом.
– Ах, да. Они ищут отпечатки пальцев на ноже, но никаких очевидных следов нет. Конечно, сейчас зима, и убийца, вероятнее всего, был в перчатках.
– Мадемуазель Лоньон только наполовину француженка. Очевидно, ее мать была из Польши или откуда-то еще, – сообщил Раф. – По словам Девре, его племянник точно не знает, как долго молодая женщина жила в Париже. Больше информации нет – по крайней мере пока. Но я пообещал Девре, что если он будет держать меня в курсе, я в свою очередь как-нибудь вечером приглашу его на самый великолепный ужин. – Он с надеждой посмотрел на Джулию, которая громко рассмеялась и с готовностью согласилась.
– Для меня это честь, – призналась она.
– Я хотела бы узнать о том мужчине, которого убили на лестнице бывшего дома Терезы. – Я вернулась к теме разговора. – Вдруг между убийствами есть связь? Не мог бы ты попросить этого бывшего инспектора Девре что-нибудь выяснить?
Джулия усмехнулась, глядя на моих дедушек, и ткнула большим пальцем в мою сторону:
– И она утверждает, что не лезет в расследование!
Все по-доброму посмеялись, и я встала.
– Полагаю, мне лучше уйти. Я должна отнести сумочку Мервелю в дом номер тридцать шесть и забрать свои деньги у миссис Хейс. А еще нужно заехать на рынок за яйцами и молоком, – объяснила я и улыбнулась, вспомнив успех моих омлетов и то, почему у нас закончились яйца.
Кому-то это могло показаться мелочью, но для меня это было очень важно.
– О, отлично! Я схожу с тобой на рынок, – обрадовалась Джулия.
– А как же обещанная жареная курица? – обрадованно произнес дедушка. – Будет ли у нас сегодня на ужин эта мадам Пуле и ее спутники?
Я взглянула на Джулию и тут же скисла.
– Вечером я работаю в театре, – неуверенно произнесла я.
– О, это не проблема! Мы можем приготовить мадам и поджарить ее до твоего ухода, – сказала она, и я увидела, как дедушка и дядя Раф вздохнули с заметным облегчением. Оба.
– Мы сядем есть, когда она будет готова, – обрадованно произнес дядя. – Даже если это будет в четыре часа пополудни, за чаем!
Я поцеловала дядю и дедушку в их гладкие щеки и попрощалась с Оскаром Уайльдом, который едва ли обратил на меня внимание, так как на столе остался кусочек омлета, до которого он не терял надежды дотянуться. Я подозревала, что когда выйду из гостиной, дядя Раф приподнимет маленького песика и позволит ему съесть со стола. Раф утверждал, что это справедливо, поскольку мадам Икс могла запрыгнуть ради лакомых кусочков на любую поверхность, в то время как Оскара Уайльда приходилось приподнимать.
– Я вернусь сразу, как только смогу, – пообещала я. – Сидите в тепле и не впутывайтесь ни в какие неприятности.
– Ну, разумеется. А в какие неприятности мы можем впутаться? – удивился дедушка. – Мы старые и неинтересные, никуда не ходим, и, что еще более печально, нас никто не навещает.
Я уверена, он слышал наш взрыв хохота, когда мы с Джулией сбежали вниз по лестнице и выскочили за дверь.
– А я вот о чем подумала, – проговорила Джулия, когда мы выскочили на Университетскую улицу. – Кровь могла быть не только на одежде убийцы, но и на обуви. Брызги ведь летят во все стороны, верно? Он мог снять пальто или надеть его, чтобы скрыть кровь, но он не мог снять носки – особенно в декабре!
– Превосходное замечание, – согласилась я. – Если он вернулся в вашу квартиру после убийства Терезы, он мог перепачкать кровью даже пол. Не наступить в нее он не мог – вокруг все было залито кровью. – Я содрогнулась. Бедная Тереза.
– Полиция, вероятно, уже все проверила, но может, нам пойти осмотреть подвал? Вдруг мы что-нибудь найдем? – предложила Джулия, напрочь забыв о походе на рынок. – Вперед, Нэнси Дрю!
 
Вместо того чтобы войти в свой дом через парадный вход, Джулия потащила меня в обход по узкой дорожке между ее домом и соседним. Узкая, утоптанная в снегу тропинка привела нас к ступенькам, которые вели вниз к маленькой подвальной двери с задней стороны здания.
– Здесь ставят мусорные баки, – объяснила Джулия. – Возможно, убийца вышел тут, чтобы его не увидели всего в крови. О… посмотри на эти следы. – В ее голосе слышалось разочарование.
За последние два дня не было ни снега, ни дождя, так что все было сухо. Снег образовал ледяную корку, которая трескалась под тяжестью шагов.
– Не вижу ничего похожего на кровь, – призналась я, изучая множество следов, которые, вероятно, принадлежали полиции, убийце и даже сборщикам мусора. Здесь виднелись и следы животных – кошек и собак, которые подбирали выпавший из баков мусор, или искали место, где спрятаться от непогоды. Но всем отпечаткам недоставало деталей; это были бесформенные углубления в снегу – по крайней мере, на мой нетренированный взгляд.
– Что это?! – Джулия наклонилась и что-то подняла с земли. – Где я это видела? – Она держала в руках треугольный кусочек ярко-желтого картона. – Похоже на часть почтовой открытки или посылки.
Она протянула его мне, и потребовалось всего мгновение, чтобы в моей голове мелькнуло воспоминание.
– Это часть спичечного коробка! – выпалила я. – В сумочке Терезы лежал коробок со спичками – помнишь? Кажется, на нем было написано «Ла Соль». Солнце. Видишь, тут нарисовано маленькое солнышко.
– Значит ли это, что Тереза была здесь, во дворе, и у нее был еще один коробок спичек, взятый из того же места? И она его выронила?
– Может быть. Или у ее убийцы был такой же спичечный коробок.
– Потому что они оба ходили в «Ла Соль»! – воскликнула Джулия.
– Может быть, – повторила я. Это был настоящий прорыв – то, что мы установили такую связь. Но я тут же себя одернула: это реальная жизнь, а не детективный роман, где каждая мелочь становились важной уликой.
Джулия попыталась открыть дверь в подвал, но она была заперта изнутри на засов. Даже мой верный армейский нож оказался бы бессилен.
– Что ж, по крайней мере, нам не нужно беспокоиться о том, что через эту дверь проникнет убийца, – сказала она. – Наверное, ее отпирают только по утрам, когда приходит мусорщик.
Оказавшись в тупике, мы вернулись к фасаду здания, и вошли в подвал через вестибюль и спустились по той же лестнице, что и вчера.
Неужели только вчера?!
Казалось, прошли годы.
Джулия забыла пригнуться и ударилась лбом о верхнюю балку. Я стояла за ее спиной и услышала, как она произнесла нецензурное слово.
Внизу мы, не сговариваясь, на мгновение остановились и осмотрели помещение.
Подвал был таким же сырым, тусклым и вонючим, как и вчера. Тело Терезы увезли. Мусорные баки передвинули, а с пола подобрали все, что могло бы дать ключ к разгадке. Значит, полиция исследовала это место со всей тщательностью.
Но впитавшиеся в бетонный пол пятна крови остались.
Интересно, сколько бедная Тереза пролежала здесь, прежде чем потеряла сознание? Я надеялась, что смерть наступила быстро, потому что она определенно не была безболезненной.
– Нам нужно больше света, – произнесла Джулия. – Почему мы не взяли с собой фонарики?
Она подошла к двери на улицу, которую мы только что пытались открыть. Как и ожидалось, она была заперта изнутри на засов, и когда Джулия открыла дверь, в темное промозглое помещение пробился слабый луч солнечного света.
Но нам этого хватило, чтобы разглядеть на неровном бетоне возле дверного проема отпечаток ноги.
– Это кровь, – определила Джулия, нависая надо мной, когда я присела на корточки. – Разве не так?
– Я не эксперт, но похоже на кровь. – След был того же цвета, что и пятна на теле Терезы.
– Это след убийцы, – решительно заявила Джулия. – Кто еще стал бы ходить по свежей крови? И он, похоже, вышел через эту дверь.