Половинки из разных Вселенных (СИ)
Бортовой врач отступила в сторону и грустно вздохнула:
— Федор Дмитрич, наш капитан, внутренним распоряжением определил всем членам экипажа по предварительному согласованию устанавливать блокаду на самый крайний случай; он сам их и достал. Пока никому не пригодилось, но кто знает… Сменишь работу или риск встречи с верпанами пропадет, и капсулу извлечешь. Это безопасно.
Мое изумление было понятно. Подобный шаг, такая фанатичная забота о безопасности команды — это было совершенно нетипично. Капитан транспорта явно был не только профессионалом, но и хорошим человеком.
— И что, у всех установлена? — все еще борясь с сомнениями, уточнила я.
— Нет, двое механиков отказались. Ребята молодые, бесстрашные, — все кажется, что удача на их стороне, — недовольно качая головой, ответила Вера Андреевна, — заставить не имею права, хоть и понимаю, что глупые еще, максималисты! Но тебя прошу — не отказывайся… Пусть верпаны — раса не гуманоидная, но и последних во вселенной немало, а ты — девушка молодая, красивая. Мало ли что, бывают ситуации, когда смерть — лучший выход.
Вот уж меньше всего я ожидала подобных наставлений от бортового врача грузового транспорта.
Но логика в ее словах была, и я согласно кивнула:
— Чем активируется? — уточнила, присаживаясь на кушетку.
— Звуковым сигналом. Каким — можешь сама решить, — услышала ответ, в котором было явное облегчение.
— Пусть будет — «ква-ква», — с иронией решила я, — точно случайно не оговорюсь!
Разблокировав магнитные застежки форменного комбинезона, оголила плечо, подставляя под укол, уже приготовленный бортврачем. Капсула впрыскивалась в кровь и блуждала по сосудам организма — предположить ее местонахождение было невозможно, это лишало захватчиков возможности ее извлечь и обезвредить.
Быстро заклеив легевым пластырем ранку, Вера Андреевна уже совершенно по-свойски подмигнула мне:
— Контрацептивную прививку сделать?
Я опять растерялась. Пока потребности в этом виде предохранения у меня не возникало, но кто знает, какой поворот событий ждет меня.
— А давайте, — махнула я рукой, соглашаясь.
— Конечно, не повредит. Ты — девушка молодая, симпатичная. Вон, глаза черненькие; волосы тоже, как смоль, а уж бюстик… Эх, мне уже поздно жаловаться, что природа всем обделила, но хоть за тебя порадуюсь! А команда у нас какая, и холостых ребят много — вдруг да полюбится кто, — заулыбалась Вера Андреевна. — Вот Тамара, до тебя работала, с ней так и произошло… Сейчас оба взяли семейные отпуска — ребеночка ждут!
Радужные перспективы, вдохновленно изложенные мне бортовым врачом, не впечатляли. Меня манил космос, неизвестность, хотелось приключений, настоящей звездной работы, а не семьи и детей. Мне пока и племянников, регулярно общающихся со мной через скидер, хватало.
— На какой срок? — прервала мои размышления хозяйка медотсека.
— На два года давайте, — решительно кивнула я, и получила еще один укольчик, уже в запястье.
— Так, теперь давай «балаболку» установим, — вдумчиво регистрируя на табло с моей картой внесенные изменения, отметила Вера Андреевна.
Быстро достав капсулу из стерильной камеры, она приблизилась ко мне. Брр… Не люблю я эти языковые гаджеты: ощущения при их установке противные до жути. Каждый раз мучаюсь — приходится сдерживать желание недовольного происходящим желудка выбраться наружу и навести свои порядки. «Балаболка» представляла собой наноорганический симбионт из множества научных разработок и выглядела, как крошечная медуза с ложноножками. Ощущалась она, как и свои визуальные собратья, чем-то холодным и склизким. Вставляли ее через нос, а потом она сама, перебирая микроскопическими ложноножками, устремлялась к головному мозгу, чтобы вживиться в него, расширив языковые возможности. Времени на это уходило минут семь, но приятного было мало.
— Какая-то она большая…, — мой голос звучал напряженно даже для меня.
— Для экипажей всех судов, бывающих в соседних системах, предусмотрен расширенный вариант языкового набора. Тут знания о языках практически всех, известных нам, инопланетных разумных форм. Даже таких далеких, как арианцы и мироты, — прозвучало спокойное пояснение бортового врача.
Ого! То, что я знала об арианцах и миротах, можно было рассказать в трех словах: наиболее удаленные из известных нам гуманоидных форм разумной жизни, обитающие в одной звездной системе, контакты землян с ними можно пересчитать по пальцам одной руки. Поэтому мы о них ничего не знаем, но существуют теории, что эти инопланетные расы обладают возможностями и ресурсами, необходимыми для того, чтобы справиться с верпанами. Именно эти две расы были излюбленными персонажами у наших писателей-фантастов. Отсутствие хоть какой-то информации о них позволяло последним проявлять неограниченный простор воображения.
Пока я вспоминала все известные мне данные об этих инопланетянах, стараясь отгородиться от неприятных ощущений при установке «балаболки», срок перемещения гаджета прошел, и ощущение чужого копошения внутри головы пропало.
— Ну вот, со всем справились. Иди, Анжелика, осваивайся. И если что-то забеспокоит — сразу ко мне! — дружески заулыбалась Вера Андреевна, возвращаясь в свое кресло и склоняясь над монитором с моей картой.
— До встречи, — усмехнулась я, выскакивая в коридор.
Теперь мне предстоял инструктаж у капитана. Федора Дмитриевича я уже встречала, когда проходила профессиональный отбор, но тогда наше общение ограничилось перечнем вопросов опросного листа. Но даже за эти несколько минут он мне очень понравился своей открытостью, собранностью и уверенностью. А после разговора в медотсеке я и вовсе укрепилась во мнении, что с начальством мне повезло. Поэтому волнения я практически не ощущала, было лишь желание скорее во всем разобраться и приступить к работе.
Глава 2
— Не дрейфь, новенькая! — с усмешкой поддел меня Ренат.
За последние часы только ленивый не прошелся по теме обновления состава команды моей скромной персоной. Учитывая, что сегодня была моя первая служебная вахта на борту «Линнеи», я бы предпочла обойтись без поддевок и подколов. И так волновалась и опасалась чего-нибудь напутать, уверив коллег в своей некомпетентности.
Но не на ту напали! Я с детства была особой волевой, решительной и целеустремленной. Брата моего спросите — сколько он от моей инициативности натерпелся. И если что решила — сделаю, чего бы это мне ни стоило! Вот и сейчас: решила, что заслужу право стать полноценным членом команды — и стану! Вон, капитан, чувствуется тоже, что не самый компанейский и открытый человек, а какой профессионал, какое уважение среди своей команды, какое доверие к его решениям. Вот и мне в душу лезть нечего, а что с работой справляюсь — увидят!
Инструктаж Федора Дмитриевича оказался совсем не тем, что я ожидала. Никаких обсуждений должностных обязанностей и выяснения профессиональных навыков! Скорее это был разговор по душам.
— Анжелика, начинать работать не бойтесь — поддержим и подстрахуем. Команда у нас отличная, сработанная, один на один ни с одной проблемой не останешься. И даже, если пошутят, поподтрунивают, то только лишь потому, что всем интересно, что ты за зверек такой, — новенькая все же… Так что потерпи поначалу, а потом пройдет: привыкнут, — капитан неожиданно подмигнул мне.
— Ээээ… конечно, — несколько растерялась я от такого начала.
— Ты на блокаду согласилась? — совершенно неожиданно уточнил капитан, серьезно вглядываясь в меня.
Я неуверенно замялась, пробежав взглядом по каюте. Упорядоченный мужчина. Не только в организационных вопросах и работе, но и в отношении личного пространства: все было аккуратно прибрано и разложено по местам.
— Да, — голос прозвучал несколько натянуто.
— Это хорошо, — с какой-то отеческой улыбкой ответил Федор Дмитриевич, — мне всегда легче знать, что случись самое страшное… у вас будет шанс избежать мучений, пусть и такой ценой.