Сборник коротких эротических рассказов

Майкл понял, что терять времени нельзя, расстегнул и спустил брюки. Ноги девушки оставались лежать на его плечах, и дорога к удовлетворению его желания была открыта. Он вытащил член и, оголив головку, стал кончиком легонько водить по ее большим и малым губам. Девушка опять почувствовала нежное прикосновение к своим и без того до предела возбужденным половым органам, застонала от изнеможения. Конец члена проскользнул между малых губ и стал углубляться во влагалище. Почувствовав это, девушка от страха широко открыла глаза и дернулась, силясь подняться, но было уже поздно. Она вскрикнула криком, который неизбежен, и тяжело повалилась на стол. Алекс, ошарашенный таким поведением, ничего не понимая, посмотрел на исказившееся от боли лицо девушки, потом перевел взгляд ниже и увидел, как член Майкла, обнимаемый ее малыми губами, погрузился внутрь девушки, и тоненькая струйка алой крови заструилась из ее влагалища, растекаясь по глянцевитой полировке стола.
  
Стеклянная дверь
 
— 1
Женился я рано, в двадцать три года. К тому времени, к которому относится моя повесть, мы с женой Ядвигой Масевич — да вы должны ее помнить, еще несколько лет назад она слыла «бешеной» — жили немного отчужденно. Причиной этому, я думаю, было отсутствие разницы в возрасте. Мы были одногодки (к тому времени нам было по тридцать пять). Ядвига моя была немного… развратной женщиной, в чем вы убедитесь, прочитав эту повесть до конца. Мужчины ей нравились либо пожилые, солидные, убеленные сединой, избалованные жизнью и женщинами, либо совсем молодые, юнцы, физически крепкие, но стесняющиеся женщин из-за своей неопытности.
Я тоже придерживался в любви не самых жестких правил, пользовался успехом у женщин и репутацией страстного любовника и имел не одну любовницу. По этим причинам у нас с Ядвигой было заключено согласие: не стеснять свободу друг друга и не устраивать сцен ревности. Дела же мы вели вместе, сообща обсуждая все хозяйственные вопросы. Хозяйство наше было в порядке и приносило доход, позволяющий нам жить без забот о куске хлеба на завтра.
Когда мы только с Ядвигой поженились, она попросила оборудовать ее спальню рядом с моим кабинетом.
— Я хочу быть рядом с тобой, мой милый! — Уговаривала она меня.
И, хотя любовь к друг другу несколько остыла и мы жили каждый своей жизнью, мой кабинет и ее спальня оставались рядом. Стекла ее были прозрачны: красное, синее, зеленое и желтое — но такими, что сквозь них все было хорошо видно; если же одна из комнат была затемнена, а другая освещена, то из освещенной нельзя было увидеть, что происходит в другой комнате. Дверь с обеих сторон занавешивалась плотными тяжелыми шторами. Я всегда держал штору задернутой, тогда как Ядвига свою — всегда открытой. Я затрудняюсь ответить, почему Ядвига, зная, что я из своей комнаты смогу подсмотреть за ней, никогда не задергивала штору. Может быть, она считала, что я совсем не интересуюсь ею, но может быть — и мне кажется, так это и было — ее извращенному уму доставляло удовольствие сознание того, что в самые интимные моменты ее жизни за ней незаметно наблюдают.
Я, признаюсь, частенько, затемнив свой кабинет, заглядывал через стекла двери к ней в спальню и нередко становился единственным зрителем очень интересных спектаклей сексуального содержания, где одну из главных ролей исполняла моя жена.
Оставаясь наедине с Ядвигой обычно для решения деловых вопросов, связанных с управлением нашим имением, мы часто делились впечатлениями о своих новых любовных похождениях. Делали мы это непринужденно, с шутками, даже о непристойностях говорили непринужденно, с шутками, просто.
— А у тебя кто?
— Каземир Лещинскй, просто прелесть! И откуда в таком возрасте столько силы? Вчера, представляешь, выпили лишнего, и все под мышку хотел, чудак… Ну, как у тебя с Вероникой?
— Холодновата немного. Боится, что муж вернется. А какая у нее прелестная родинка на левой ягодице!.. Ей понравилось между грудей. Говорит: ой, как тепло!
— 2
Иногда такие разговоры будили в нас страсть, и мы тут же испытывали те способы и положения, о которых шел разговор, но так случалось редко. Часто, узнав новое друг от друга, мы это запоминали с тем, чтобы попробовать с другими. Так случилось и на этот раз. Ядвига взяла на заметку способ «между грудей», и через день я был свидетелем того, как она испытывала его с Каземиром в своей спальне.
В этот день я уже собирался ехать в имение Пшевичей (капитан Пшевич был в отъезде, а мы с его женой Вероникой занимались любовью), когда к крыльцу подкатила коляска с Каземиром. Поздоровавшись с ним, я извинился за то, что вынужден покинуть их с Ядвигой.
— Ядвига, надеюсь, ты не позволишь господину Каземиру у нас скучать, — сказал я шутливо, оставляя их наедине.
Я хотел уже выйти из дома, как вспомнил, что я собирался показать Веронике французский порнографический журнал. Зайдя в свой кабинет, долго выбирал, какой журнал взять, выбрал уже и, взявшись за ручку двери, ведущей в коридор, заметил, что шторы перед дверью жены немного задернуты. Я подошел и инстинктивно взглянул в спальню.
Ядвига не давала Каземиру скучать, он поспешно сдергивал с себя одежду, а она, уже обнаженная, лежала на спине в кровати. Игривая, страстная улыбка звала его к себе. Руками она поддерживала свои полные груди с боков так, что между ними образовалась глубокая ложбинка, Ядвига попросила:
— Казенька, давай сюда между сосков…
Каземир склонившись встал над ее грудью на колени и направил свой член между грудей. Она сжала груди руками так, что его член оказался зажатым промеж ними. Он стал яростно двигать задом растирая его между грудей. Когда член выходил у ее подбородка, Ядвига хватала его ртом. Она усовершенствовала то, что услышала от веня. Пульс мой участился и это я почувствовал висками.
В я поехал к Веронике.
Такой обмен делал нашу жизнь с Ядвигой даже интересной, полной новых способов удовлетворения распиравшей нас страсти.
Однажды мы с женой наметили обсудить ряд вопросов, касающихся управления имением. Я стал готовить необходимые бумаги в своем кабинете, а она ушла в свою комнату, сказав: — Я на минуточку.
Разложив документы на столе, я стал ждать ее. Прошло минут десять, но Ядвиги все еще не было, я взглянул за штору в ее спальню. То что увидел, сначало возмутило меня: ведь я ждал ее. Голая, она лежала на кровати, в руках у нее была раскрыта книга. Заглядывая в книгу, она делала разные упражнения; то поднимала вверх ноги, подтягивая колени к груди, то раздвигая ноги широко в стороны, поднимая их снова вверх, то ложилась поперек кровати и опускала ноги на пол.
Злость моя крепла. Но наблюдая за ее действиями я стал понемногу возбуждаться. Член налился кровью и просился в работу. Голова шла кругом, мною овладела страсть, и когда она легла на кровать задом к краю, подняв и широко раздвинув ноги так, что моему жадному взору представился обрамленный золотистыми волосами открытый зовущий вход в ее чрево, и лукаво глянув в мою сторону, какбудто зная, что я подсматриваю, я рванул дверь и влетел в спальню. На ее лице мелькнул испуг, но только на мгновение. Потом появилась лукавая улыбка.
— Подглядываешь, бесстыжий!
Она не сменила позы, только бросила книгу на столик. Я заметил ее название — «Учитесь наслаждаться». Рывком я расстегнул панталоны и бросился на Ядвигу. Она с готовностью принимала мои ласки, одаряя меня своими. Мы испытали несколько прочитанных ее способов. Разложенные в моем кабинете бумаги дождались своей очереди только утром.
— 3
Меня заинтересовало название книги — «Учитесь наслаждаться». Стесняясь попросить ее у Ядвиги, я решил посмотреть тайком. Через день я нашел книгу в тумбочке у нее в спальне, зашел в свой кабибинет сел в кресло у камина и стал перелистывать ее. В книге описывались приемы и способы половых сношений, советы, как возбуждать партнера к половому акту. Невольно мой член проснулся и стал наливаться, а когда кровь наполняет мужской член, то, не вместившись туда полностью она бьет в голову. Мужчина становится одержим своей страстью. Так стало и со мной. Я продолжал читать, а рука сама по себе расстегивала панталоны, потом взяв член я стал его массировать.