Сборник коротких эротических рассказов

Наташа в этом отношении сильно отличалась от Лии. Если с Лии можно было лепить фигуру чистоты, и девственности, то Наташа была скорее Венера. При взгляде на Наташино тело возникали вполне определенные мысли и желания У нее было очень сильное эротическое начало.
Я тихонько подошел к Лии и положил руку на плечо. Лия обернулась ко мне и я ее поцеловал. В поцелуях Лии было что-то особенное Она вся отдавалась им. Ее полуоткрытый рот во время поцелуя медленно бродил по моим губам туда и сюда, в тоже время крепко прижимаясь к ним, глаза е были закрыты. Мои руки ласкали ее тело. Тело от ласк ожило, напряглось, соски заострились, по животу и бедрам прошла легкая дрожь, ноги сами раздвинулись и в образовавшимся просвете моя рука почувствовала горячую шелковистую глубину. Лия стояла лицом к зеркалу, наблюдая в нем за моими руками. Я немного спустил штаны с трусами и она потерлась ягодицами о мой член. Потом отстранилась, чтобы и меня было видно в зеркале. Так мы стояли несколько минут, любуясь друг другом. Рука Лии открывала и закрывала головку моего члена. В такт ее руке член напрягался, становился больше и старался подняться еще больше. Мне было очень приятно, только хотелось чтобы она сжимала его плотнее и делала это чаще. Она как бы почувствовала мое желание. Ее ладошка плотнее схватила мой член, а темп задавал я, устремляясь в кольце ее пальцев. Нам было не очень удобно делать это стоя. Я попятился и лег спиной на кровать. Лия стала на колени и продолжала меня ласкать. Я подсказал Лие…
— Чуть побыстрее, посильнее сожми; вот так.
Она беспрекословно повиновалась, глаза ее блистели, на щеках играл яркий румянец. Я чувствовал, что у меня скоро все кончится и не хотел оставлять Лию без ответной ласки. Я подхватил ее руками и поставил над собой так, что ее влажное, ждущая глубина, оказалась напротив моего лица. Лия стояла надо мной на коленях. Одной рукой она опиралась на кровать, другой продолжала гладить мой член. Я прижался губами к ее нижним губкам, вставил туда язык и стал им щекотать ее. Еще мгновенье и сперма оказалась в ее руке. Лия откинулась рядом со мной на спину. Я повернулся на бок и продолжал лизать у нее. Она судорожно подергивалась. Еще немного и она прошептала:
— Хватит Алеша. Я не знала, что мужчину можно так.
— Как это интересно, тебе действительно было приятно. Как от женщины?
— А ты разве не женщина?
— Нет, я говорю о другом. Это ведь была только рука.
— Это не имеет никакого значения. Главное, чтобы было приятно обоим, чтобы не превращалось в привычку, чтобы каждый раз было ново и желанно, тогда можно все, и все будет хорошо.
Часть 9. Лия.
Сегодня опять мой день. Вначале наши отношения с Алешей были беспорядочны, но потом мы договорились с Наташей об очередности Нас было двое, а он один и, естественно, ему было трудно. Алеша молча принял предложенный нами порядок. Только во время нашей естественной хвори порядок несколько нарушался и тогда другая на это время владела Алешей без раздельно. Алеша ужинал на кухне а я готовилась к встрече с ним. Как правило, они проходили в нашей комнате, если только фантазия или игровая прихоть не вызывали у нас желания заниматься этим в другом месте. Зная, что Алеша любит целовать меня в самых неожиданных местах, я тщательно слегка надушилась, даже подкрасила соски грудей и опять, как в прошлый раз, смотрела себя в зеркало — все ли в порядке. Меня уже давно мучила мысль что рано или поздно все у нас кончится, что тогда останется кроме непрочных воспоминаний? Вид половых сношений между мужчиной и женщиной очень возбуждал меня. Глядя на Алешу с Наташей, я бывала удовлетворена так, как будто сама побывала под ним.
Я хотела оставить о наших взаимоотношениях более существенную память, чем воспоминание. У нас была кинокамера и цветная плен ка. Наташа и Алеша умели фотографировать, да и я сумела бы, хитрость не велика. Мысленно я сочиняла сценарий и ракурсы съемок.
Раздраженная всем этим, я набросилась на Алешу, когда он вошел как будто не видела мужчину сто лет. Раздразнив Алешин член губами, я по Наташиному образцу легла на стол и позволила Алеше воспользоваться обоими моими отверстиями так глубоко, как только он мог. Мне почти не было больно, я привыкла к Алешкиному члену. Закончили мы новым способом, часть открытий которых принадлежала Наташе. Когда я была полностью удовлетворена, Алеша был на грани этого Я смазала вазелином внутренние стороны бедер, слегка свела их и Алеша в образовавшуюся чуть выше колен щель стал вводить свой член. Он мягко скользил между бедер и через минуту я почувствовала, что уже все.
Пока мы отдыхали, я, поколебавшись, выложила Алеши свой план. Как ни странно, но он сразу согласился. Оставалось теперь только уломать Наташку, но вдвоем это было уже легче. В благодарность за уступчивость я второй раз удовлетворила Алешу так, как он больше всего любил — ртом. Это умела делать только я. Наташа пробовала, но у нее не получалось, она делала зубами Алеше больно и никогда не могла довести Алешу до конца. А я обращалась с Алешиным членом нежно, глубоко забирала его в рот, осторожно глотала, трогая его языком. Оказывается, его конец, хоть он и очень толст можно проглотить. Вообще мы с Наташей, как женщины, в чем-то разнимся. Как-то придумали игру: Алеши завязали глаза, посадили его на стул, сами по очереди вводили в себя его член, присев к нему на колени. Алеша, не касаясь нас руками, должен был угадать, кто из нас. Алеша никогда не ошибался, хотя мы и придумывали разные уловки, чтобы сбить его с толку. На все вопросы, как он нас различает, он отвечал, что там мы разные и что пословица насчет серых кошек не верна — каждая женщина в ощущениях для члена мужчины различна.
Часть 10. Наташа.
Сегодня у нас великий день. Наш «главный режиссер» — Лия закончила монтаж фильма «Наташа, Алеша и я», так она его назвала, показывала широкой общественности, т. е. мне и Алеше. Господи, как она нас замучила! Некоторые сцены заставляла переснимать дважды и трижды: Видите ли плохо получается, плохо видно. На свое горе мы научили ее обращаться с кинокамерой, так она объективом залезала ко мне, извините, чуть ли не … мы перед камерой продемонстрировали все возможные способы, о которых знали, или сами изобрели. Израсходовали всю пленку сделали несколько сот фотографий.
Теперь она потребовала письменного изложения своих впечатлений в качестве приложения к нему. Фильм, надо признать, получился потрясающий. У меня до сих пор трясутся колени и дрожат руки так, что еле могу себя унять. Фильм шел около двух часов и все это время я находилась в постоянном напряжении и сладкой истоме. До сих пор не могу успокоится, хотя была участницей этого фильма, но Лия смонтировала его так, что много оказалось новым и интересным. Снимались мы в черных полумасках, вдруг фильм попадет в чужие руки, страшно даже подумать? Просмотр оказал на нас такое действие, что мы несколько раз прерывались для удовлетворения страсти, откуда только силы брались. Алешу мы совсем доконали. Нам с Лией пришлось даже взяться за старое, благо вспоминать не приходилось — в фильме мы все это показали — а иначе досмотреть было бы просто не возможно. Сейчас в голове у меня хаос, ни о чем не могу связано думать, но отдельные сцены фильма оказались настолько яркими, запоминающимися, что и без фотографий, отпечатанных в основных сценах, я могу описать их совершенно подробно. Лия лежит сейчас на кровати в совершенной прострации. Она настолько возбужденна, столько раз во время просмотра удовлетворяла свою страсть, что с ней случился обморок и нам после кино пришлось ее откачивать. Сейчас она выпила снотворное и спит. Ну и вид у нас! Глаза ввалились, бледные, как смерть, на теле синяки. Не знаю, кто из нас это сделал. Или она сама себя так истерзала… Вся опухла и не закрывается. Еще бы, у меня рука не такая уж маленькая, а ведь вся кисть под конец была там. Да и у меня вид, наверное не лучше, хотя и более выдержанная. Но никакой выдержки не хватит, чтобы смотреть эти сцены. Когда это снималось, как— то не обращалось внимание на детали. Или сама снимала и тогда внимание рассеивалось из-за необходимости управления камерой или снимали меня, в эти минуты как то не замечаешь подробностей. Перед камерой мы никогда не играли. Старались разными способами возбудить себя, добивались естественности и в результате получили потрясающее произведение. Дураки люди, что из-за присущего им ханжества преследуют, так называемую порнографию. Да имей они хотя бы часть такого фильма, как у нас, то не страшно им было бы стареть, разводится. Он может заменить все, ни за какие сокровища мира я не расстанусь с ним. Эти сцены при любых жизненных невзгодах будут напоминать, что я изведала в половой части почти все, что только можно и нельзя, ничего не упущено, нет ничего не испробованного. Мне жаль замужних «курочек», стеснительно прячущих свои прелести даже от мужа. Во время половых сношений они бояться проявить свою страсть. «Ах! Ведь это не хорошо, это стыдно, что он подумает, если я охну чуть посильнее или сделаю как-нибудь по другому, чем обычно, или выскажу, что его … доставляет мне удовольствие. Ведь он подумает, что я совсем развратная женщина». Несчастные, мне Вас жаль. И себя и его Вы лишаете всего удовольствия, сдерживая естественные порывы страсти. Вам надо бы когда-нибудь показать этот фильм в качестве наглядного пособия. Как надо отвечать на ласки мужчин. Вы бы увидели, как он бывает благодарен за эти естественные порывы и как тройной ценой платит за это. Но Вам не перешагнуть через уродливое половое воспитание и вашу ханжескую мораль. Лия должна быть довольна, я по достоинству оценила ее фильм. Ну, а теперь я перебираю фотографии, сколько их, какие сцены! Вот я стою на полу, ноги слегка согнуты и раздвинуты, туловище согнуто и грудь покоится на Алешкиных руках. Он сзади, ввел уже наполовину свой член в мою…, еще мгновенье и я почувствую острый толчок, его бедра прижмутся к моим и упоительное чувство взаимной, всепоглощающей страсти заставит наши тела стремиться друг к другу во все убыстряющемся темпе. Вот это я опять. Снята крупным планом, видим только фрагменты наших тел. Но мне ли не знать свою… и довольно таки пышную попу. Лия постаралась снять все в подробностях. Я лежу боком на столе. Алеша приподнял мою ногу так, что объектив смотрит все мое приоткрывающее нутро, моя рука, просунутая между бедер, держит его член двумя пальцами, головка его обнажена, и вот— вот очутится во мне. Я хорошо помню этот момент, в кино он имеет просто потрясающее действие. Алеша ввел головку члена и он попал сначала в более узкое отверстие, чем, в прочем Алеша не был огорчен, да и я тоже.