Соседская вечеринка

Наконец я нарушаю молчание:
– Как ты? Хочешь поговорить об этом?
Она бросает на меня холодный косой взгляд:
– Определенно нет. Разговоры – явно не то, что мне нужно.
Райли начинает рыться в своей сумке. В конце концов в ее руке появляется пузырек из-под таблеток. Она проглатывает таблетку, запивая ее уже остывшим напитком из «Старбакса», и кладет пузырек обратно в сумочку, зная, что мне лучше не предлагать.
– Что это? – спрашиваю я.
– Кое-что, что мне поможет.
Я не говорю ей, мне уже известно о ее привычке, но и так просто это не оставлю.
– Это по рецепту?
– Кому-то – да.
Я думаю об отце Райли, Эване, и его покрасневших глазах, и у меня возникает догадка, по чьему именно рецепту.
– Я знаю, кажется, что таблетки помогают, но ты просто маскируешь проблему. Наркотики – не решение.
– Без обид, Летти, но ты на самом деле не знаешь, что мне сейчас нужно.
– Не обижайся, – мягко отвечаю я.
Всю оставшуюся дорогу домой мы почти не разговариваем.
Райли обнимает меня на подъездной дорожке к своему дому.
– Спасибо тебе, – шепчет она. – Ты мой лучший друг.
Я уверена, что она под кайфом. Она не в своем уме. Но это не мешает мне обнять ее еще крепче.
 Глава 31 
Внезапно грянул канун Рождества. Этот день наступил так быстро, словно Алекс сделала скачок во времени. Казалось, она только что готовила суп из остатков индейки и вот уже печет пирог, чтобы отнести его Эмили.
После Нового года у Алекс будет долгая передышка – плевать на День святого Валентина – до Пасхи, а потом снова состоится ежегодная вечеринка в честь Дня памяти.
Однако сначала ей нужно пережить Рождество. Да, это прекрасный праздник, вызывающий приятные воспоминания. Завтра ее мама и родители Ника снова приедут в гости и пробудут у них несколько дней. Они, как обычно, плотно поужинают, будет много вина и десертов, после чего Алекс даст свое ежегодное обещание привести себя в форму.
К чести Летти, она присоединилась к Алекс на кухне и помогла испечь несколько пирогов, которые выглядели достойными поста в Instagram. Алекс наслаждалась моментом единения до тех пор, пока Летти не сделала небрежное замечание о том, что она слишком много пьет:
– Это стакан номер три, мам? Придержи коней.
Алекс пренебрежительно фыркнула:
– Сейчас праздник. Я не считаю.
– Ты никогда не считаешь, – упрекнула ее Летти.
Алекс почувствовала укол неуверенности, неприятное подозрение, что выводы ее дочери более верны, чем ей хотелось бы признать. Неважно. Как она и сказала, сейчас праздник. Она заслуживала того, чтобы расслабиться.
Некоторое время спустя Алекс и ее семья, одетые в свои лучшие праздничные наряды, прибыли в дом Эмили, который выглядел будто появился прямиком из фильма телеканала «Холлмарк»[31]. А пахло еще приятнее – насыщенными ароматами сосны, глинтвейна и множества специй – кардамон и корица, гвоздика и мускатный орех. В гостиной в камине потрескивали дрова, а из динамиков доносилась одна из любимых песен Алекс – «The Little Drummer Boy» в исполнении Бинга Кросби и Дэвида Боуи. Ощущение праздничного настроения охватило Алекс, зажигая сияние, которое согревало ее изнутри.
После серии коротких приветствий и еще более коротких объятий Ник отправился пить пиво с Кеном и Логаном, приехавшим домой на каникулы и выглядящим как всегда бодро. Летти решила, что ее телефон – лучшая компания, нежели члены семьи. Алекс не стала возражать, оставила все как есть, потому что хотела поговорить со своей сестрой с глазу на глаз.
На кухне она принялась помогать Эмили готовить и снова налила себе глинтвейна.
– Как ты думаешь, я пью слишком много? – спросила она.
Эмили бросила на нее безразличный взгляд.
– Не больше, чем я, – сказала она и отхлебнула из своего бокала.
Этого было достаточно. Алекс не планировала расставаться с вином навсегда. Она заметила в Эмили какую-то тяжесть, беспокойство, которое, казалось, изменило выражение лица сестры и погасило праздничный блеск в ее глазах.
 
– Все в порядке? – спросила Алекс.
Эмили оглядела кухню, словно опасаясь, что кто-нибудь может войти.
– На днях Кен снял двадцать пять тысяч долларов с текущего счета, – прошептала она.
– Двадцать пять штук?! – воскликнула Алекс, с непроизвольной энергией перемешивая салат.
– Именно, – кивнула Эмили.
– Он объяснил зачем?
– Налоги. – В устах Эмили это прозвучало как ложь.
– Это адекватная сумма? Это нормально? – Алекс так не думала.
– Не то чтобы я когда-либо замечала подобное, – проговорила Эмили. – Но он заверил меня, что расстраиваться не из-за чего.
– У вас есть деньги? В плане… вам хватает?
– Конечно, – ответила Эмили. – Все в порядке. У нас много денег. Но похоже, ему срочно понадобились наличные. А еще я не могу найти изумрудное ожерелье, которое Кен купил мне. Я хранила его в своей шкатулке для драгоценностей, и вдруг оно исчезло.
– Ты думаешь, его украл Кен? Черт, ты думаешь, он заложил твой подарок?
Эмили нахмурилась.
– Я имею в виду, может быть, цепочка порвалась, когда я его надевала, а я просто не заметила. Но странно, что ожерелье исчезло, как и двадцать пять тысяч на… налоги. – Она произнесла слово «налоги», показав пальцами кавычки.
– И что ты думаешь? – спросила Алекс.
– Я думаю, мужчина ведет себя так, когда у него есть любовница… или враг.
Алекс расслабилась перед ужином, сидя у рождественской елки в удобном кожаном кресле. Огни на елке стали расплываться, или это ей померещилось? Глинтвейн, похоже, подействовал. Это был только… Что ж, она не была уверена в количестве. Она вспомнила, как Летти спрашивала, какой по счету стакан она пьет (третий), но это было дома, несколько часов назад.
Черт.
Гул разговоров наполнил комнату, в то время как Алекс оставалась в собственном мире, временами прикладываясь к бокалу. Она рассматривала впечатляющую елку и заметила, что звезда наверху немного перекошена. Или в ее глазах кренилась вся комната?
Кривая звезда на таком прекрасном дереве просто не годилась.
«Нет, так вообще не пойдет», – решила про себя Алекс.
Она встала, немного нетвердо держась на ногах, оценивая дерево с разных точек обзора и ища подтверждение своему наблюдению. Звезда на самом деле сидела неровно. Стоя у основания, Алекс вытянула шею, затем поднялась на цыпочки, но не смогла дотянуться достаточно высоко. Было очевидно, что Кен выбрал дерево такого же размера, как и его эго. Ник, вероятно, смог бы дотянуться, но она рисковала получить ехидное замечание, если бы он заметил, что она немного навеселе. Ладно, может быть, даже больше, чем немного. Но ничего страшного. У нее есть миссия, и она решит проблему самостоятельно.
Из столовой, где им вскоре предстояло ужинать, Алекс принесла складной стул для игры в бридж. К столу из красного дерева прилагались шесть стульев, слишком громоздких, чтобы их передвигать, но счастливый стул номер семь был легким и перенести его было не сложно.
Никто не обратил внимания, когда Алекс разложила стул перед елкой. Все были увлечены разговором – все, за исключением Дилана, который находился где-то далеко, стараясь по возможности не участвовать в веселье. Эмили настояла, чтобы он поужинал с ними, но Алекс по-прежнему беспокоилась за племянника. По ее мнению, вся эта драма расставания продолжалась слишком долго. Это уже вредно для здоровья. Вот почему кривая звезда имела такое значение! Это символизировало, что жизнь в этом доме потеряла равновесие. Проблема, которую Алекс собиралась решить, как только ей удастся взобраться на стул.
Ее маневры привлекли некоторое внимание.
– Алекс, какого черта ты делаешь? – поинтересовался Ник.
– Звезда установлена криво. – Она потянулась, чтобы поправить ее. – У нас не может быть кривой звезды в канун Рождества! Что подумает Иисус?