Замок Оборотня
– Почему я?
Он усмехнулся, просто усмехнулся и произнес неожиданное:
– Не смотри мне в глаза.
А я глядела. Сжавшись на постели, в ужасе глядела на него.
– Не смотри мне в глаза, Ким, – рыча, произнес Сонхейд, – меня это злит.
Я вздрогнула, но глаз не отвела. Усмехнулся, сделал плавный шаг ко мне… Мгновенно опустила голову, жутко было, слишком жутко.
– Мы идем обедать, – сообщил лорд.
– Не голодна, – прошептала я.
– Я не хочу есть один.
Рывок – одеяло отлетело в сторону, я была подхвачена, переброшена через плечо, и Сонхейд резко, едва сдерживая злость, направился прочь из комнаты. Вышел, не потрудившись закрыть дверь, и, пройдя по коридору, сбежал вниз по лестнице… С ужасом поняла, что находилась на третьем этаже… Как оттуда спуститься самой с такой ногой, я не представляла.
– А ваш зелененький доктор сказал, что лучше лежать, – вспомнила я.
– Я знаю, – мрачный ответ.
И Сонхейд спустился в холл, прошел к камину, захватил одной рукой тяжеленное кожаное кресло, без напряжения понес его в столовую. Дверь открыл ударом ноги, вошел, прошел к моему месту, на котором я сидела, пока все это не началось, отшвырнул опять же ногой стул, поставил кресло… Постоял, подумал, снова вышел в холл, наклонившись, и, едва придерживая меня, захватил подушку и плед, вернулся обратно. Судя по всему, наличие меня на его плече дискомфорта Сонхейду не доставляло. Чувствую себя мехом лисы, который обернули вокруг шеи и носят в качестве украшения. Но нет – расстелив плед, меня усадили на кресло.
Закутали. Больную ногу разместили на стуле, подложив под нее подушку. Затем раздался хмурый вопрос:
– Удобно?
Под его холодным взглядом я опустила голову и промолчала.
– Я задал вопрос, – сквозь слова рвется рык.
А я сижу с поврежденной ногой, и нет возможности даже уйти, а желания ответить нет и вовсе. И все же:
– Какая вам разница, удобно мне или нет? – Я вскинула голову и посмотрела прямо в янтарные глаза. – А если неудобно, тогда что?
Лицо лорда исказила судорога, и мне хрипло ответили:
– Принесу еще подушку.
– Да подавись ты своими подушками! – заорала я. – У тебя глаза светятся! Ты убил меня! Похитил! Насилу… используешь как секс-рабыню!
– Я на тебе женился, – глухой злой ответ.
– Да мне плевать!
Зря я это сказала – поведение Сонхейда изменилось в то же мгновение! Исчезла резкость в каждом жесте, и злость в глазах тоже испарилась – движения стали плавными и исполненными силы, во взгляде затаилась коварная улыбка, а слова:
– Я ждал, когда ты сорвешься, Ким. – И лорд шагнул ко мне.
Хотелось бы оказаться подальше, но возможности не было. И, потянувшись вперед, я схватила подушку и со всей силы запустила ею в Сонхейда. Подушка встретилась с лицом лорда, а затем медленно сползла по его телу вниз, чтобы упасть на пол. Я проследила за ее падением, а Сонхейд с улыбкой следил за выражением моего лица. Затем подошел, подхватил на руки и спокойно понес… обратно наверх.
Когда мы миновали лестницу, я перестала всхлипывать и все же спросила:
– Куда ты меня несешь?
– Наверх, – произнес очевидное Сонхейд. – И да – обращение к альфе на «вы».
– Да пошел ты!
Остановился, усмехнулся и сказал:
– Вам это не понравится, леди Сонхейд.
Нехорошее чувство присоединилось к паническому ужасу, но все же:
– А вдруг я извращенка и мне понравится? – решительно интересуюсь у маньяка.
Маньяк остановился. Опустил меня, придержал, пока я прочно встану на единственной пригодной к стоянию ноге, и спросил:
– Удобно?
– Что? – не поняла я.
– Стоять удобно? – с каким-то ледяным терпением спросил Сонхейд.
– Нууу… да, – ответила ничего не понимающая я.
– Да? – иронично насмешливый вопрос и угрожающее: – Я рад.
И он вновь подхватил меня на руки, заставляя усомниться в его психическом здоровье. Хотя о чем это я – он и так псих. И этот псих, минуя вход в его спальню, понес меня в конец коридора, чтобы, открыв неприметную дверь, выйти к ведущей наверх винтовой лестнице. С ужасом смотрю на, казалось бы, нескончаемый подъем, потом на странную улыбку, играющую на сжатых губах Сонхейда. Куда бы он меня ни нес, я вдруг отчетливо поняла – мне там не понравится. Совсем.
И, сдерживая гордость, ужас и вообще желание заорать во все горло, я тихо прошептала:
– Кушать хочется… очень.
Лорд остановил свой сосредоточенный путь к цели, напрягся.
– Пожалуйста, – тихо попросила я.
Он продолжал стоять.
– Я вас очень прошу. – По щекам потекли слезы.
Разворот, и меня недовольно, но бережно понесли вниз, прочь из башни, в которую мы поднимались, через галерею на третьем этаже, вниз по лестнице, и вскоре вновь усадили на кресло, больную ногу вновь разместили на подушке. И только после я услышала рычащее:
– Хватит плакать!
В меня швырнули десятком бумажных салфеток. Вскинув голову, молча посмотрела на Сонхейда… слезы от незаслуженной обиды и вовсе покатились градом. И что-то в нем дрогнуло, лорд не стал рычать свое «Не смей смотреть мне в глаза», резко отвернулся, и я услышала почти невероятное:
– Прости, Ким.
Я промолчала, пытаясь сдержать судорожное, рвущееся рыдание.
Сдержалась.
Сонхейд тяжело опустился на стул во главе обеденного стола, но так и не прикоснулся к еде. Я тоже молчала, и есть не хотелось совершенно. Казалось, что все это нелепый сон, глупая игра воображения, ошибка разума, а быть может, я сейчас просто в коме и происходящее просто бред воспаленного сознания.
Хотелось бы верить… очень хотелось бы.
– Через двенадцать дней я должен представить тебя стае, – вдруг произнес Сонхейд.
Даже знать не хочу, о чем он, но не могла не спросить:
– Это обязательно?
В ответ донеслось:
– Вся стая соберется впервые за шестьдесят лет.
Я не удержалась и спросила:
– А раньше что, поводов собраться не было? Или вы так любите друг друга?
Спросила и осеклась – Сонхейд теперь смотрел на меня пристально и зло. Но ответил:
– Сейчас повод достойный.
Скрестив руки, дала волю любопытству, спросив:
– Какой же?
И услышала глухое:
– Я женился.
Холодок пробежался по спине. Может, я и не права, а может, мне действительно все это только снится, но все же, кажется, этот монстр совсем не рад факту гибели собственной холостяцкой жизни.
– Да уж, – задумчиво протянула я. – У вас по поводу каждой свадьбы такая гулянка организуется?
Глаза лорда сверкнули нехорошим внутренним светом, и, повторив мой жест со скрещиванием рук на груди, Сонхейд мрачно произнес:
– Нет. Обычная свадьба не повод отозвать всех стражей с границы, наша – другое дело.
В некотором смятении смотрю на лорда, и тот вновь соизволил пояснить:
– Впервые зверь избрал женщину мертвого мира. Стая знает, чем это грозит.
И почему-то взгляд такой, словно это я виновата, причем не знаю в чем, но точно виновата. Внезапно сзади услышала:
– По законам Заармера браки между жителями Граней и выходцами сопредельных мертвых миров запрещены. – Арида появилась неслышно и поставила передо мной чашку с какао, и аромат шоколада мгновенно наполнил пространство. – Стая понимает, что грядет бой и ужесточения для оборотней Северных Гор.
Я недоуменно посмотрела на Ариду – смотрительница изменилась, теперь я четко видела вертикальный зрачок ее светло-карих глаз, да и челюсть значительно выдавалась вперед, придавая лицу хищное выражение.
– Не совсем поняла, – пробормотала я. – То есть из-за неумения этого монстра, – я указала на Сонхейда, чтоб никто не усомнился, о каком монстре идет речь, – держать свои сексуальные аппетиты под контролем у всего вашего… племени, – не могу же я их стаей называть, – могут быть проблемы?
Арида улыбнулась, откровенно напугав хищным оскалом, наложила мне в тарелку мясной подливы и рассыпчатой каши, только после этого вернулась к разговору: