Ради неё и тебя (СИ)

— С трудом верится, — призналась Настя. — Грузчик?
— Придётся поверить, — ухмыльнулся Карпов. — Молодость моя была очень шальной. Если бы не армия, я бы плохо кончил. В армии мне попались хорошие ребята. Они мозги вправили. Там я на права сдал, профессию электрика получил, корочку механника. Домой вернулся другим человеком, устроился в автосервис. Мать нарадоваться не могла.
Макар замолчал.
— А потом? — Настя поёжилась от холода, а Карпов, заметив это, сжал её в объятьях, пытаясь согреть.
— В двадцать два года я женился на Ирке. С Ириной мы познакомились в ночном клубе. Она была очень яркая, бойкая. Я в те времена еще комплексовал по поводу своего заикания, а тут такая шикарная девушка на меня внимание обратила. Ира жила с бабушкой на окраине города в частном доме, и я там практически прописался. То, что мы совсем друг другу не подходим, стало понятно нам обоим не сразу. К тому времени Ира уже была беременной. Что делать? Расписались. Родился у нас сын. Стасик, — Карпов уткнулся лицом в волосы Насти. — Он больной родился. Врачи сказали, что мой сын перенёс длительное кислородное голодание во время родов. Вобщем судороги его мучали постоянно. Было очень страшно смотреть, как ему больно. Потом, в два года Стасику поставили диагноз "Эпилепсия." Ирка не выдержала всего этого и в один день просто ушла. Прислала смс "Больше не могу. Прости. Я молодая. Хочу нормально жить." Я её понимаю, но не могу простить. Мы жили с моей мамой. Сестра тогда в столице в педагогическом институте училась. Мама с работы ушла, стала со Стасиком сидеть. Я выпивать начал, из автосервиса вылетел за это дело. Дима Алантьев помог грузчиком на склад спичечной фабрики устроиться. Так и жил, пока однажды, возвращаясь после работы домой, не встретил Юру Северина. Поговорили, выпили. Он уже в ту пору год как в ЧВК завербовался. Рассказал мне Юрка чем занимается, сколько платят, предложил тоже завербоваться. Я подумал, что это выход. Матери правду не сказал. Соврал, как Север научил, что на заработки поеду с Юрой на нефтяные вышки. Она не была в восторге от этой идеи, но лекарства для Стасика дорого обходились, сестре-студентке надо было помогать финансово, и деньги стали решающим фактором. Вобщем я уехал. Деньги переводил маме каждый месяц, но домой не приезжал. Боялся Стасика увидеть. Все отпуска проводил в Потянино с Седым. Он тоже не горел желанием домой ездить. Через два года Стасик умер во время эпилептического припадка. Тогда, на его похороны, я первый раз приехал домой. Маму с трудом узнал. Она жутко постарела. Сестра сына родила и на заочное в институте перевелась. Отец ребёнка бросил её. Короче, опять вопрос денег. Да и не представлял я уже себя в мирной жизни.
— А твоя жена? — Настя крепко-крепко обняла Макара за пояс, прижалась к его груди, словно желая вытянуть из него всю душевную боль.
— Ирка? — Карпов нежно погладил Анастасию по спине. — У неё всё хорошо. Ирина попросила развод через месяц после того, как ушла от меня. Я не возражал. Знаю, что Ира сразу после нашего развода замуж за обеспеченного мужчину выскочила, укатила к нему в столицу и сына вскорости здорового родила. Я, кстати, её встретил, когда к Алантику на вечеринку по случаю Дня рождения шёл. Уже многодетная мама. Два сына и дочка у неё.
— Как твои родные? Мать, сестра? — продолжала задавать вопросы Настя, давая возможность Карпову выговориться.
— Мама после смерти Стасика уехала в деревню жить, — тихо сказал Карпов и после короткой паузы пояснил. — Она сама родом из Рудни. Это довольно большая деревня в двух часах езды отсюда. Домик ей от родителей там остался. В Рудне на кладбище мы Стасика похоронили. Сестра с сыном живут в нашей городской квартире. Племянник мой уже в школу ходит, а сестра в этой же школе историю преподаёт. После смерти Стасика я первый год приезжал к маме, на кладбище ходил. Чувствовал себя виноватым перед сыном за то, что не был рядом в его недолгой жизни. Потом перестал приезжать. Только в город к сестре изредка наведовался, когда Седой ехал домой или с Алантиком за компанию.
 
— Почему в деревню перестал ездить? — удивилась Настя.
— Напился один раз и выложил матери правду про свою работу, — с болью в голосе признался Карпов. — Она умолять начала, чтобы бросил всё, домой вернулся. Я вещи собрал и уехал.
— Макар, твоя мама права. Уйди из ЧВК. Ты же не живёшь, а существуешь. Оставь всё плохое в прошлом. Начни жить. Я помогу тебе. Ты — хороший человек и…
— Не надо меня жалеть! — резко прервал Настю Карпов.
Макарова с минуту помолчала, а потом сменила тему:
— Куда ты уедешь в "командировку"?
— Не знаю. Это говорят не сразу. Сперва поеду на базу в Потянино, а там уже командир, мы зовём его Арбитр, скажет, куда в "командировку" отправляемся.
— Почему он "Арбитр"?
— Потому что все вопросы спорные решает. Например, кто-то считает, что ему мало заплатили — это к Арбитру, или кто-то на гражданке накосячил — Арбитр косяки разруливает, проблемы разгребает.
— Давай мы позвоним Арбитру и объясним, что Северин хотел меня убить, — предложила Анастасия.
Карпов отрицательно покачал головой:
— Настёна, я не хочу тобой рисковать. Юрка к делам рабочим подходит креативно, с азартом и на любую авантюру всегда готов подписаться, поэтому он у Арбитра в фаворитах. Кто его знает, что Арбитр должен Северу.
— Ребята, идите спать, — на крыльцо вышла жена Соловьёва. — Я вам на диване послала.
Макар разжал объятья, взял Настю за руку и повёл в дом. Войдя вслед за женой Соловьёва в коридор, он сказал:
— Иди, Настёна, на диван спать, а я вот здесь, в коридоре, на тахте лягу. Так всем сподручнее будет.
— Принесу подушку и одеяло, — засуетилась хозяйка.
Настя не стала спорить с Карповым, потому что у неё совсем не было сил. Длинный день вымотал её. Макарова поплелась в комнату к дивану, легла, не раздеваясь, и мгновенно уснула. Снился ей Карпов. Он стоял возле больших часов, пытаясь удержать минутную стрелку.
  
Глава 21
 
Утром Настя проснулась от того, что Карпов тормошил её за плечо и, заикаясь, говорил:
— Н-настя, в-вставай.
— Что случилось? — Анастасия резко села на диване.
Карпов сделал глубокий вдох, выдохнул, а потом вполне спокойно, уже не волнуясь, рассказал:
— Седой звонил предупредить, что Арбитр выпросил-таки помощь у Деда. Короче, нас выследили по камерам на железнодорожном вокзале. Надо уходить. Север быстро допрёт, куда я тебя увёз. Вставай, одевайся, только тихо. Мальчишки Пахома ещё спят. Не разбуди их.
— Хорошо, — кивнула Макарова, — я быстро.
— Жду во дворе, — шепнул Карпов, перед тем, как уйти.
Выйдя во двор, Настя увидела там Макара и переминающегося с ноги на ногу Соловьёва.
— Пойдём, — позвал её Карпов. — Спасибо, Пахом, за баню, за ночлег. Завязывай с алкоголем, а то Надя не выдержит и уйдёт от тебя.
— Я без Надюши и парней своих не смогу жить, — уныло подал голос Соловьёв.
— Поэтому хватит пить. Соберись и живи. Ради Нади, мальчиков, — строго выговаривал Карпов. — Тебе плохо, ты выпил и забылся. А они? Ты же мучаешь их!
— Макар, поверь, всё понимаю. Вот клянусь: закодируюсь! — обещал Соловьёв.
— Ладно. Бывай, — махнул рукой Карпов.
— Подожди, — остановил Пахом Макара. — Сейчас в людные места вам соваться нельзя. Везде есть шанс с Севером столкнуться. Отсидеться надо. Север придёт сюда, я скажу, что вы уехали на первой электричке, а куда — не знаю. Когда Юрка уйдёт, я тебе, Карп, позвоню. Тогда уже можно будет на железнодорожную станцию в Слободу идти.
— Где ж нам переждать? — Карпов сверлил взглядом Пахома.
— Есть место, — Соловьёв надул щёки и протянул руку в сторону видневшегося на горизонте леса. — Домик у меня имеется за лесочком. В нём родители Надюши жили. После их смерти мы огород там садим.
— Что на счёт соседей? — заинтересовался услышанным Карпов.