Иной мир. Бессмертные

– Так эта та самая Основа? Та, с которой мы воевали? Мы что, на втором материке? Миша, ты всё-таки нашёл способ сюда добраться?
– Нашёл, Юра, давно нашёл. Ты пока даже представить не можешь, как всё сложно. Я влез в настолько тяжелую игру, что мне порой выть хочется. Но, как бы мне не хотелось бросить всё это, обратного пути уже нет. Война до победы и точка! Знаешь чьи эти слова?
– Да, знаю, это Карл Фон Клаузевиц. – Егоров указал в сторону командного центра, на самую высокую его часть. – Там вроде бы есть место для двух людей. Может ты переместишь нас туда? Здесь мне некомфортно, хочу чувствовать под ногами твердыню.
– Никаких проблем, Юра…
Перемещение вышло таким же, как предыдущие. Стоя на твёрдом, Егоров испытал настоящее облегчение. Здесь ему нравилось больше, страха как не бывало. И вид с этой точки открывался самый прекрасный. Хотелось этого или нет, но ты невольно начинал чувствоваться себя кем-то большим и непобедимым. Казалось, что достаточно пожелать и горы начнут сворачиваться.
– Всё началось семнадцать миллионов лет, – заговорил бас-баритоном Росс. – И началось не здесь, не на Тауране, а на Земле, на нашей родной планете. Семнадцать миллионов лет назад Матушка Земля впервые обрела себе разумных жителей. И не одного, как этого хотела бы логика, нет. Разумов появилось сразу два. Хомо сапиенс, то есть мы, люди, и урсус сапиенс, наши неплохие знакомые, медведи. Это на сто процентов проверенная информация, друг мой, поэтому можешь даже не пытаться её оспорить. А вот по поводу причины появления сразу двух разумов можешь порассуждать. Если, конечно, хочешь это делать.
– Появились в ходе эволюции? – спросил Егоров и тут же начал оспаривать свои же слова. – Хотя нет, такое вряд ли было возможно, не может в пределах одной планеты случится столь поразительное совпадение. И получается, что единственный максимально близкий к истине вариант это заселение планеты разумными существами извне. Миша, неужели нас и медведей намеренно поселили на Землю в целях эксперимента? Если ты знаешь правду, то поделись ею. А я уверен, ты знаешь правду, ведь именно её ты искал всю свою жизнь.
– Правду я искал всю жизнь, в этом ты прав, Юра. И я нашёл много правды. Но не всю, увы не всю. Некоторую правду, как ни старайся, не найдёшь, потому что на этих двух планетах, на Тауране и на Земле, её просто нет. Те, кто заселил сразу парой разных разумных видов одно место, очень не хотели, чтобы участники их эксперимента о них что-то узнали. И они позаботились, защитились. Следов нет, капитан, потому что следить было просто некому. Эти неизвестные экспериментаторы, я уверен, совсем не такие, как мы. Совсем не такие!
– Я не понимаю тебя, Миша. Интонации твоего голоса, мне кажется, что там много неопределённости. Ты хочешь сказать о Боге? Что это он творец этого эксперимента?
Росс не сдержался, улыбнулся. А затем ответил:
– Бог – слишком узкое определение. Творцы, вряд ли там действовал кто-то один, вот более подходящее для них слово. Я уверен, что все это сотворила некая раса, которая давно достигла пределов всех уровней развития и теперь живёт лишь развлечениями. И эти развлечения имеют далеко не малый уровень. Да-да, Юра, это ни разу не шутки, я вправду считаю, что все происходящее на двух планетах является самым обычным шоу для очень высокоуровневых зрителей. Семнадцать миллионов лет игры. А может и гораздо больше, ведь мы можем быть не первыми игроками…
– Миша, а если ты всё-таки ошибаешься? Если никакого шоу нет? Если это и вправду была эволюция? Тогда что?
– Ошибаюсь я или нет, это не имеет никакого значения. В данный момент у нас немного иные задачи. Вот когда выполним их, и когда нам станет нечего делать, то тогда уже мы в полную силу займёмся поиском новых фактов. И я уверен, Юрий Николаевич, что мы своего добьёмся. И даже смерть не сможет остановить нас. Прежде ведь не останавливала…
* * *
– Немного пищи для размышления ты дал, про нас и медведей сказал, но дальше ничего. Будешь молчать? – Егоров вновь был за столом и поглощал еду. Его помолодевшее тело требовало много энергии, а взять её можно было лишь из пищи. Никаких других способов подпитки, о которых говорил Михаил, он и знать не хотел.
 
– Людей и медведей расселили по разным материкам и во времена огня и палок они даже не знали о существовании разумных соседей, – без лишних прелюдий продолжил рассказывать Росс. – Обе расы спокойно развивались, освоили ближнее мореплавание, а затем дошли до дальнего и наконец-то они узнали друг о друге. И, как это полагается, мирного контакта не случилось. Почему-то именно люди, так гласит история, первыми повели себя агрессивно. Тогда не повезло медведям, все они были уничтожены людьми, хотя последние не имели серьёзного численного преимущества, но зато были более подготовлены. И всё бы могло сойти людям с рук, если бы не родовая память. О гибели сородичей живым мишкам стало известно практически сразу же, ведь все их живые потомки автоматически получили всю память погибших предков.
– Я помню про родовую память медведей, ты рассказывал мне про это. – Егоров даже вилку отложил, настолько был интересен этот разговор. – Но меня смутило то, что ты сказал про людей. Как они могли быть сильнее медведей? Миша, ты точно не ошибся?
– Нет, Юра, я не ошибся. В те времена люди были совсем другими. Нынешние мы ни чета изначальным предкам. Первые люди, так я их обычно называю, были в своём большинстве равными разумным медведям, но находились и такие, для которых уничтожить пару-тройку мишек голыми руками вообще не являлось проблемой. Семнадцать миллионов лет изменений не прошли для нас даром. Люди стали слабыми, превратились в ничтожеств. А вот медведи, что удивительно, практически не изменились. Хотя нет, ошибаюсь, небольшие изменения всё-таки имели место быть. Раса урсусов сапиенсов всё-таки научилась противостоять изначальным людям. Бракованный ген, они создали идеальных воинов, они создали берсерков.
– Берсерков? – Егоров округлил глаза. – Это те самые, бронированные? Про них речь? Семнадцать миллионов лет назад их не было?
– Берсерки появились уже на этой планете. Как давно это случилось мне неизвестно, а в памяти командного центра Основы этой информации не нашлось. В моей родовой она так же не сыскалась. Об этом могут рассказать лишь сами мишки, но они не любители болтать о своём прошлом. Проверено, даже после самых жутких пыток мохнатые молчат как рыбы. Пытать разумного медведя – только самого себя почём зря мучать.
– Ты пытал медведя? – Егорову показалось, что он достиг предела удивления.
– Юра, давай я не буду отвечать на этот вопрос. И давай мы вернёмся к основной теме, к знакомству разумных рас. К знакомству, которое прошло настолько идеально, что в итоге вылилось в многовековую расовую вражду. Без возможности примирения. Почти без неё.
Росс замолчал и Егоров тут же вставил вопрос:
– Многовековая война? Обычная стычка вылилась в полномасштабное противостояние?
– Да, именно так и было. Обычная стычка положила начало долгой войне. Обе расы оказались настолько одинаково развиты, что не могло быть и речи о победе кого-то одного. Но они не оставляли попыток уничтожить врага. Война лучший двигатель прогресса, мы оба это знаем. Медведям и людям война не просто помогла, она их буквально на руках внесла в техническую революцию. Открытия сыпались по обе стороны одно за другим. И в конечно-закономерном итоге обе расы создали ядерные бомбы. И вот тут то и наступила точка невозврата.
– Они ведь не уничтожили друг друга? – спросил Егоров, вновь забыв про еду. И тут же сам ответил: – Да, я уверен, что не уничтожили. Они должны были… нет, они были обязаны договориться! Люди же договорились на нынешней Земле! Худо-бедно, но договорились, холодную войну пережили, лишь раз применяли ядерное оружие и слава Богу поняли, чем это грозит цивилизации!
– Сильно ошибаешься ты насчёт людей, Юрий Николаевич, – в голосе Росса отчётливо слышалось сожаление. – Не умели и не умеют люди договариваться. Современные люди вообще много всего не умеют, если честно, и если бы не Основа, которая даже в данный момент контролирует обе планеты, то всё было бы совсем иначе и вместо относительного и хрупкого мира мы имели бы в наличии минимум одну выжженную ядерными бомбами планету.