Якудза из другого мира. Том XII (СИ)

Как в воду глядел. В тот же миг из черно-бурой лужицы появились изящные тонкие пальцы. Следом показалась ладонь, запястье… Когда женская рука высунулась до локтя, то она уперлась в лед ладонью и начала выдирать владелицу из небольшой лужицы.
Вскоре показалось плечо, край крыла, голова Оивы. Она словно вылезала из нефтяной лужи, перепачканная и перемазанная черной краской. Постепенно, сантиметр за сантиметром.
Мне бы, как истинному джентльмену, помочь ей и выдернуть, как пробку из бутылки, но почему-то такого желания не возникало. Наоборот, хотелось подойти и нажать ногой на перепачканную голову, заставив залезть обратно. Туда, откуда она выползала на свет.
Норобу к этому времени смог принять сидячее положение. Над ним склонилась Шакко, проводя «Дыханием Жизни» над побитым сэнсэем.
— Вот только Оивы здесь не хватало, для полного счастья, — услышал я бормотание сэнсэя.
Жив, курилка. Жив и всё также ворчлив.
Да, теперь я понимаю, почему он не стал нападать на Шизуки. Всё-таки женское сердце дрогнуло от действий Норобу. А сам он… Вряд ли бы он смог ударить ту, которую любил когда-то. Да, за всё то время, пока Норобу был рядом, я не видел ни одной женщины около него, а вот Шизуки…
Да черт возьми! В своё время Норобу даже нас с Киоси выгнал из дома, лишь бы остаться с ней один на один. Возможно… Возможно, он предвидел эту битву?
Ну, это вряд ли. Скорее всего, сердце Норобу и в самом деле было отдано Шизуки. Окончательно и бесповоротно.
В это время Оива закончила вылезать из черной лужицы. Она осмотрела себя и плавно провела по телу руками, сбрасывая грязь одним движением. Нашим взорам открылась соблазнительная фигура в темно-коричневом платье, красиво подчеркивающем выпуклости и впуклости. За спиной развернулись широкие темно-красные крылья. Последним штрихом она сделала прическу, откинув волнистые волосы за спину.
— Вижу, что меня тут встречают, — произнесла Оива с улыбкой. — Ну что же, мир живых, здравствуй! Как же долго я ждала этого момента… Сколько же жертв понадобилось, чтобы открыть проход…
— И вам не кашлять, — хмыкнул я в ответ. — Так значит… Всё это было организовано только лишь с одной целью? Чтобы впустить тебя в мир живых?
— Изаму Такаги, — весело рассмеялась Оива. — Не говори мне, что ты этого не знал. За всё приходится платить, вот и за свою силу, свою удачу и невероятное везение ты тоже заплатил сполна. Признайся, тебе же было приятно убирать тех, кто убивал людей сотнями? Тех, кто позволял себе насмехаться над традиционными ценностями? Кто без зазрения совести торговал органами ещё живых людей и отдавал детей в рабство? Разве тебе не было приятно это делать? Неужели ты не ощущал себя оружием правосудия?
— Убивать всегда плохо, — буркнул я в ответ.
— Что-то я не заметила этого на «Черном Кумитэ». Зачастую ты это делал даже с улыбкой на губах, — хмыкнула Оива.
— Я не знаю, что ты видела, но этого не было на самом деле, — с непроницаемым лицом ответил я.
— Изаму, кто это? — с тревогой в голосе спросила Кацуми. — Вы знакомы?
— А ты, наверное, Кацуми Утида? Будущая жена Такаги? — спросила Оива.
— А вы…
— Кацуми-тян, позволь представить тебе и всем остальным Оиву, владычицу Дзигоку, — проговорил я.
Оива сделала вежливый поклон, каким приветствуют незнакомцев. Девушки поклонились в ответ, а сэнсэй ответил кивком головы.
— А это по всей видимости Шакко? — Оива посмотрела на рыжеволосую. — Она немало поставила мне слуг. Очень продуктивная девушка…
— Я не виновата, — буркнула Шакко. — Это жизнь такая.
— Ну да, ну да, не мы такие, а жизнь такая, — улыбнулась Оива и взглянула на Норобу. — А вы… От ваших поставок можно составить армию. Вы очень знамениты среди моих слуг. Очень многие мечтают с вами встретиться… снова…
— Главное, что я не горю желанием встретиться с ними, — хмыкнул Норобу. — Но если придется, то встречу с достоинством.
— Скоро встретитесь, — вновь улыбнулась Оива.
— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, госпожа Оива…
— А что тут понимать? Я говорю четко и ясно, что придя в этот мир, я хочу призвать сюда и своих слуг. Они научат живых существ, как правильно мне служить.
 
Мы переглянулись. Если её брат пытался в своё время захватить власть при помощи ёкаев, то Оива…
— Да-да-да, вы всё правильно поняли. Я хочу призвать из Дзигоку своих слуг. И предлагаю вам встать на мою сторону. Не править со мной вместе, но подчиняться и почитать, как госпожу. Я могу даже назначить вас генералами…
— Подожди-подожди, ты хочешь призвать своих слуг? Мертвецов? — недоумевающе посмотрел я на неё.
— Ну да, и некоторым я тоже обещала звание генералов. Например, комиссару Мацуде и его сыну. Изаму, не дергайся, они доказали мне свою преданность, а взамен я даже позволила им немного пошалить. Помнишь двух акул, которые попытались нарушить правила в вашей странной игре в водный баскетбол?
— Так это сделала ты? — нахмурился я в ответ. — И они поэтому нас преследовали?
— Я позволила себе маленькую вольность, — расхохоталась Оива. — Но вы же легко с ними справились. Я в вас не сомневалась. И я сейчас предлагаю вам встать на мою сторону. Пусть и рядом с вашими бывшими врагами, но в служении одной хозяйке. Ведь человечеству нужен один хозяин. Один господин, который будет карать и миловать. Один господин, чьё слово будет законом. И этот господин знает что будет после смерти, а также будет иметь возможность вернуть верных слуг снова к жизни. Вот вы, смотрящие господа, зрители соревнований «Черного Кумитэ», аристократы и элита этого мира, сможете ли вы подчиниться одной госпоже и принести мне клятву верности? Достаточно моргнуть один раз, чтобы подтвердить свою верность. А взамен, я дарую вам господство над непокорной Россией, ведь вы давно уже мечтаете её покорить?
Глаза смотрели на неё не мигая около десяти секунд, пока Оива не вступила в черную лужицу. Из лужицы тут же вынырнули вверх мускулистые скрюченные руки, которые замелькали около подола Оивы, словно изнутри пытались выбраться неизвестные демоны.
— Я начинаю терять терпение, — проговорила владычица Дзигоку. — Так что, вы моргнете или мне на каждого из вас напустить тварь моего мира?
Тут же глаза начали моргать. Сначала несмело, а потом всё сильнее и сильнее, как будто пытались ресницами поднять воздушную волну.
Оива удовлетворенно кивнула и провела рукой над ледяной поверхностью, внутри которой моргали глаза наблюдателей. Тут же ледяная поверхность помутнела и превратилась в обычный лёд. Такая же судьба постигла и стены. После того, как от глаз не осталось и следа, Оива произнесла:
— Трусливая элита живого мира никогда не меняется. Если людям есть что терять, то они будут защищать это до последнего. И эти ублюдки творят судьбу мира. А ведь им очень хорошо известно, что с собой они не смогут забрать даже мельчайшей иголки в загробный мир. И мои слуги этому подтверждение. Материальное для аристократии затмило духовное… Им бы о душе подумать, а они всё за шкуру свою трясутся. И ведь всё равно сдохнут, так чего же так трястись?
— Но этот мир состоит не только из аристократов, — проговорил я. — Тут обитают и другие люди. И эти люди живут с горящими сердцами, жаждущими справедливости. Они отзывчивы и добры, они знают, что такое любовь и способны на самопожертвование. И для этих людей не важны материальные ценности…
— И это говорит мне тот, кто недавно стал аристократом? — улыбнулась Оива. — А ведь ты стал им не без моей помощи…
— Я думаю, что добился этого сам, — уклончиво ответил я. — А что до тебя… Ты вышла наружу, дальше тебе остается договориться с элитой, но вижу, что договор уже наполовину выполнен…
— Да, мне остается только призвать тех, кто томился в Дзигоку долгое время. Мои слуги изголодались по воле…
— И ты вызовешь их сюда, — вздохнул я, предвидя новые проблемы и новые решения.
— Всё верно. Не зря же мои жрецы так долго подготавливали почву к моему приходу и приходу моих слуг. Вся партия разыграна как по нотам. И осталось принести последнюю жертву, чтобы мои слуги пришли в мир живых также, как это сделала я, — чуть склонила голову Оива.