Водопад одержимости (ЛП)

Толпа затихла, пока двое судей перебирали дрова, а затем совещались друг с другом. Наконец они поставили Джосайю и Леви вперед, а один из судей встал между ними. Он взял каждого за запястье, как будто это был конец боксерского поединка, а затем поднял руку Джосайи в воздух.
Раздались аплодисменты. Я позволила камере болтаться на ремешке у меня на шее, чтобы можно было хлопать и кричать.
Леви улыбнулся, пожал руку Джосайи и обнял его. Это было очень мило. Он отошел в сторону, где его ждали жена и дети. Они были такой милой семьей, что у меня аж яичники заныли.
Джосайя встретил мой взгляд, и уголки его рта приподнялись в едва заметной улыбке. Меня охватило волнение, а щеки запылали жаром.
— Давай мне камеру, — сказала Сандра. — Я подержу ее, пока ты будешь заниматься любовью со своим потным парнем.
— Я не знаю, мой ли он…
— Просто иди, — сказала она со смехом.
Я подняла ремешок камеры над головой и передала его Сандре, а затем пересекла траву, чтобы встретиться с Джосайей.
Он улыбнулся, и от этого мое сердце чуть не разорвалось.
У меня были серьезные проблемы.
— Привет, — сказал он.
— Привет. — Я приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Отличная работа, чемпион.
— Удивительно, что я не отстал от него. В прошлом году он снова победил Люка, и мои братья уговорили меня принять участие в соревнованиях в этот раз. — Он натянул футболку на свое потное тело.
Я была слегка разочарована.
— Ты что-то выиграл или просто удостоился чести стать самым быстрым дровосеком в городе?
— О да, я выиграл пирог.
— Пирог?
Он посмотрел на меня так, словно я была странной, раз задала такой вопрос. — Да. Думаю, если ты никогда не пробовала пирог бабушки Бейли, ты не поймешь.
— Может, ты поделишься со мной, чтобы я могла попробовать этот волшебный пирог?
— Не знаю, настолько ли сильно ты мне нравишься. — Уголки его рта приподнялись, и он скользнул руками по моей талии к пояснице, притягивая меня к себе. — Но, может, и нравишься.
— Это очень щедро с твоей стороны.
— Ты пойдешь со мной на свидание сегодня вечером?
Вопрос, возникший из ниоткуда, застал меня врасплох. — Что?
Он вскинул брови. — Я думал, что именно так приглашают девушку на свидание.
— Да, все верно, просто я этого не ожидала.
— Ты не ожидала, что я приглашу тебя на свидание? — Он крепче прижал меня к своему мускулистому телу. — Чем же мы тогда занимаемся? Я, конечно, уже давно этого не делал, но я думал, что именно так и назначают свидания.
Я рассмеялась. — Прости, ты просто продолжаешь заставать меня врасплох.
— Я же говорил, что плохо лажу с людьми.
— Ты не плохо ладишь с людьми. Просто иногда ты бываешь грубым или резким.
— Итак, да или нет. Я не разбираюсь в тонких намеках, поэтому тебе придется говорить прямо.
Улыбаясь, я обняла его за шею. — Да. Определенно да.
— Хорошо. Я заеду за тобой в шесть.
— Звучит неплохо. — Как бы я ни хотела остаться там на весь день, завернувшись в объятия Джосайи, технически я была на работе, хотя это были выходные. — Я, наверное, пойду возьму несколько интервью и сделаю больше фотографий. Это мое первое серьезное задание, и я не хочу все испортить.
Он наклонился и крепко поцеловал меня в губы. — Иди и сделай это.
Неохотно я отошла, голова шла кругом. Как я могла после этого сосредоточиться на репортаже?
Но я должна была это сделать. Я вернулась к Сандре, и она передала мне камеру.
— Не уверена, что он твой парень, да?
— Да, у нас все началось как-то не очень гладко. Я не хотела предполагать и выглядеть еще большей дурой, чем обычно. — Я повесила ремешок камеры на шею. — Куда мы отправимся дальше?
— Это твой репортаж. Ты решай.
Я оглядела фестиваль. Лу не давал мне особых указаний. В основном он просто ворчал о том, что все равно никто не будет это читать, так что я могу делать, что хочу.
Не слишком оптимистичный настрой, но я его не винила.
Тем не менее, если я смогу сделать статью интересной, возможно, это даст нам небольшой толчок.
— Людям всегда нравится говорить о себе, — сказала я.
 
Сандра выглядела озадаченной. — Что?
— Я размышляю вслух. Если людям нравится говорить о себе, то наверняка они хотели бы увидеть себя в газете. Думаю, в этом и заключается проблема «Трибьюн». Она пытается быть тем, кем не является. Мы поместили все материалы о Тиликуме в раздел местных новостей в середине газеты. Мы должны расширить его. Мы — газета маленького городка, так что должны вести себя соответственно.
— Если ты сможешь убедить Лу.
— Я не собираюсь его убеждать, я собираюсь ему показать.
— Мне нравится твой оптимизм.
Я улыбнулась. — Иногда это все, что у меня есть.
Идея, сформировавшаяся у меня в голове, была не столько планом — это звучало слишком самонадеянно, — сколько свободной концепцией. Но я была уверена, что она сработает. Нам нужно было сделать «Трибьюн» уникальным, предложить жителям Тиликума то, чего они не могли получить в других местах. В противном случае число читателей будет продолжать сокращаться, и в конце концов газету придется закрыть. Лу хотел, как лучше, но он был слишком консервативным. Слишком приверженным традициям, чтобы увидеть новые возможности.
Поэтому я должна была убедить его.
А это означало, что мне нужно сделать парочку отличных фотографий и взять нескольких интересных интервью.
Я оставила Сандру и отправилась на поиски. Игры были очевидным местом для начала. Я сфотографировала перетягивание каната и сделала несколько отличных снимков женских соревнований по стрельбе из лука.
В перерывах между фотосессиями я сосредоточилась на том, чтобы просто поговорить с людьми. Кто они и почему приехали на фестиваль? Какое мероприятие им больше всего понравилось? Нашли ли они на рынке какие-нибудь неожиданные ценности?
Я поговорила с семьей из пяти человек, которая больше не живет в Тиликуме, но каждый год привозит своих детей на фестиваль. Это было одно из самых ярких событий их лета. Я пообщалась с пожилым джентльменом, который прожил в Тиликуме всю свою жизнь и рассказал мне о вражде, которая когда-то существовала между семьями Хейвен и Бейли. Я поговорила с группой пожарных, с пожилой женщиной по имени Мэвис, которой явно нравилось смотреть на пожарных, и с недавним выпускником школы, который решил остаться в городе и осенью поступить в Тиликумский колледж.
После небольшой остановки, чтобы сделать кучу заметок в телефоне, — у меня было столько идей, — я пошла на другую сторону парка, к тому месту, где оставила свою машину. У меня было много материала для статьи о фестивале, а также несколько идей, как сделать «Трибьюн» в целом более интересным для местных жителей.
Меня снова охватило странное чувство покалывания, как будто только что кто-то коснулся моей спины. Сердцебиение участилось, и я бросила настороженный взгляд через плечо.
Это был Колин?
Как только я посмотрела, между нами прошла группа людей, закрывая его от моих глаз. Неужели это был он? Я видела его всего секунду, поэтому не могла быть уверена. Но мужчина был очень похож на него, и кто бы это ни был, он стоял лицом в мою сторону.
Колин был здесь и следил за мной?
Люди прошли мимо, а мужчина исчез.
Дрожь пробежала у меня по позвоночнику. Я продолжала оглядываться по сторонам, но не увидела Колина среди толпы. Парк кишел людьми, но никто, казалось, не обращал на меня внимания.
Возможно, мне показалось. Колин выглядел как заурядный бизнесмен. Это мог быть кто-то другой, а я поторопилась с выводами.
Я решила, что во всем виновато мое детство. Мои родители так заботились о нашем имидже, что вбили в меня определенную настороженность, когда я оказывалась на людях. Возможно, именно это заставляло меня сейчас нервничать.
Призрак отца все еще незримо присутствовал в моей жизни.
Я пошла дальше. Это было напоминанием о том, почему я покинула свой родной город. Почему я была так решительно настроена никогда не возвращаться.