Дай мне шанс

Он открыл Кайли дверь сам — а она-то ожидала увидеть горничную! У всех доподлинно богатых людей просто обязаны быть горничные. Тем не менее Крафт стоял на пороге — в темно-серых брюках, светло-голубой рубашке и темно-синем галстуке. И еще он был в туфлях. Надо же, даже дома не расслабишься.
Кайли перестала отмечать про себя детали и постаралась улыбнуться.
— Здравствуйте.
— Входите. — Он посторонился, впуская ее в приглушенное сияние прихожей — тут повсюду висели фонари, похожие на те, что встречаются на старинных улочках Валетты.
Господи, как же хочется на Мальту. Может, когда-нибудь. Если удастся выиграть у смерти и очиститься от всего, что сейчас происходит.
Фонари светили неярко, и все равно помещение было отлично освещено — так, что Кайли видела Крафта во всей красе. На своей территории он казался менее надменным, чем в офисе. Забавный эффект.
Крафт молча принял у Кайли пальто, молча махнул рукой в направлении, видимо, гостиной.
Она пошла за ним, цокая каблучками по светлому паркету. Гостиная открылась перед ней, словно панорама долины с вершины горы. Эта комната располагалась ниже уровня прихожей, так что пришлось спускаться по ступенькам, и вся была заставлена хай-тековской мебелью, что, наверное, жутко модно.
Интересно, подумала Кайли, он овладеет мною вот на этом кожаном диване? Или наша страсть будет упорядоченной и расчетливой, и меня проведут в спальню и дадут возможность «привести себя в порядок», как это обычно называется?
Крафт подошел к стойке бара и оглянулся на Кайли.
— Хотите коктейль?
Она ничего не хотела, однако перед предстоящими подвигами просто необходимо выпить.
— Хочу. — Она прищурилась, вспомнив первую встречу. — А морковно-сельдереевый сок?
— Я не столь искусен, как вы, в добывании подобной… ерунды.
— Тогда чего-нибудь покрепче.
— «Кровавая Мэри» подойдет?
— Вполне. К тому же скоро Хэллоуин.
Крафт криво улыбнулся и начал смешивать коктейли. Кайли стояла, как дурочка, посреди необъятной гостиной, смотрела в спину гостеприимного хозяина и размышляла, как все будет. Быстро? Жестко? Долго?
Хорошо бы побыстрее. Чтобы уйти отсюда и уже знать, что спасение в кармане.
— Я ничего не понял из того, что вы мне наговорили по телефону, — сказал Крафт не оборачиваясь. — Может, вы объяснитесь?
— Мне нужны сорок тысяч долларов. Что непонятно?
— И за эти сорок тысяч вы мне отдадитесь?
— Отдамся. Мне начать раздеваться? — Ее начала колотить нервная дрожь.
— Подождите. — Саймон повернулся к ней, держа в каждой руке по стакану. — Сядьте.
— Куда?
— Хотя бы вон туда. — Он кивнул на сильно изогнутое кресло.
Хорошо хоть не малиновое, подумала Кайли. Если б оно было малиновое, я бы не пережила.
Она села — оказалось, что сидеть неожиданно удобно, кто бы мог подумать, — и взяла из рук Крафта холодный стакан. Затем сделала большой глоток. Алкоголь пролился в горло, и защипало в носу.
— Спасибо, очень вкусно.
— Так хорошие девочки говорят после бабушкиного обеда. — Крафт сел в такое же кресло напротив. — Вы хорошая девочка, Кайли?
Это часть игры или просто вопрос с подковыркой? Господи, надеюсь, этот человек — не любитель сексуальных игрищ с плетками и полицейскими фуражками. Хотя, судя по его поведению, такое вполне вероятно.
Кайли стало противно, и она глотнула еще раз.
— Я очень хорошая, — сказала она, — но, если надо, я буду плохой. Очень плохой. Насколько захотите.
Судя по приподнятым бровям Крафта, она не угадала.
— Вообще-то это была ирония. Но ваш подход мне нравится. Во всяком случае, смелость, с которой вы это говорите. Давайте разберемся, прежде чем приступим к делу. Вы хотите, чтобы за ночь с вами я отвалил сорок тысяч?
Кайли кивнула.
— Вы настолько хороши в постели?
— Я не знаю. Просто мне очень нужны эти сорок тысяч.
— Хм. — Крафт ослабил узел галстука. — Вы срываете меня с делового ужина, заинтриговав донельзя, и ничего не хотите объяснять. Зачем вам такая куча денег?
— Это мое личное дело.
— Значит, сознаваться не хотите?
 
— Нет. — Что проку ему рассказывать? Сочувствия от этого человека явно не дождешься, это доказали предыдущие встречи и та скорость, с которой он согласился на нынешнюю. — Вам не все равно?
— А вдруг вы собираетесь финансировать террористические операции в Ираке? Не хочу загреметь за решетку. Одна ночь с вами этого явно не стоит.
— Нет. Никаких наркотиков, оружия и прочего криминала. И это не каприз вроде новых сережек от «Тиффани». Мистер Крафт, если вы не собираетесь мне помогать, то это все бесполезно. Я тогда пойду. — Она поставила стакан на низкий столик.
Саймон полез в нагрудный карман, вытащил оттуда сложенный вдвое листок и, развернув, протянул Кайли. Она глазам своим не поверила. Чек, на сорок тысяч, на предъявителя.
Крафт выписал его еще до того, как она пришла. О чем это говорит?
Ни о чем. Только о том, что отработать придется как следует.
— Вот ваши сорок тысяч. Я кладу его сюда, — и он положил чек на тот же столик, взял пульт с множеством кнопок и щелкнул одной-другой. Тьма сгустилась, надвинулась со всех сторон, светильники почти все погасли — зато выдвинулся и заискрился город за громадными окнами, и Кайли вдруг словно увидела эти окна. И Нью-Йорк, который за ними лежит. Самый жестокий и самый прекрасный город на свете.
Только бы не думать сейчас про Дэвида…
Она не будет думать.
Зазвучала тихая музыка, Крафт отставил свой стакан, поднялся и, шагнув к Кайли, вынул ее из кресла. Его ладони на плечах были очень жесткими и горячими.
— Вы ведь торопитесь, — пробормотал Крафт. — Так давайте поскорее.
— Я буду здесь столько, сколько вы захотите.
— Всегда? — горько хмыкнул он, и Кайли, посмотрев на него близко-близко, вдруг увидела… кого-то совершенно другого.
До сего момента она встречалась с Крафтом в ярко освещенных помещениях — что в офисе, что здесь. Свет люминесцентных ламп никого не щадит. А тут… Тени сгустились, перерисовав его лицо, — словно художник-график, которому надоел старый стиль, подумал и все переделал — вот так, по-новому. И это изменило Саймона Крафта, изменило непоправимо, и Кайли подумала, что, может, он совсем не злой.
Просто очень, очень одинокий.
Это одиночество, угаданное в нем, оказалось настолько знакомым, настолько всеобъемлющим (как оно было похоже на ее собственное одиночество сегодня!), что Кайли, задохнувшись от нахлынувших чувств, едва не расплакалась. Остановила ее лишь мысль, что Крафту, наверное, не понравится, если она разревется. Она так хорошо ему позвонила, так достойно держалась, когда сюда пришла, так решительно себя продавала — негоже выпадать из образа. Чек можно и порвать, в конце концов.
— Чего вы хотите? — тихо спросила Кайли.
— Вас, — ответил он и поцеловал ее.
  
 20 
 
Это было совсем не похоже на поцелуй с Дэвидом — никакого легкого волшебства, никакого головокружения и того смятенного чувства, которое испытываешь, подойдя к краю бездны и обнаружив, что умеешь летать. Все крайне по-земному: жарко, настойчиво, страстно. Видимо, Крафт очень хотел женщину. Кайли не знала — ее или какую-то другую. А может, ему все равно. Даже, наверное, все равно. Она отвечала на поцелуй, как полагается, и, видимо, все делала правильно, так как Саймон часто задышал и провел руками по ее спине. Поцелуи переместились за ухо.
Может, и не будет так неприятно и противно, как она себе вообразила. Кайли глубоко вздохнула и закрыла глаза.
— Мистер Крафт…
— Зови меня Саймон.
— Расскажи, что ты любишь. Я ведь тебя совсем не знаю.
— А уж как я тебя не знаю! — пробормотал он, ненадолго оторвавшись от ее шеи — вампир, настоящий вампир. — Я и проституток-то, по-моему, знаю лучше. А тебя не понимаю. Идем. Иди сюда.
Он подвел ее к тому самому дивану, на который Кайли заглядывалась некоторое время назад (ну точно, все произойдет здесь), уселся сам и посадил ее к себе на колени. Он был очень жаркий и очень жесткий, как доска. Наверное, много занимается спортом, мышцы словно литые. Кайли целовалась и думала, думала…