Слишком хорошая няня (СИ)

— И с задержкой речевого развития, — добавляет та, что с термосом.
— Зато с высочайшим коэффициентом интеллекта для ребенка его возраста!
— Она сама ответы на его тест писала, — снова перегнувшись, шепчет мне мама буйной девочки. — Утверждала, что интуитивно понимает, что он хочет сказать.
Я неуверенно улыбаюсь, не до конца понимая, насколько это шутка.
— А вы недавно к нам переехали? — интересуется первая, та, что с термосом. — Раньше вас на детских праздниках не видели.
— У вас уже сложившаяся компания? — понимающе киваю я. — Ну, можно сказать — недавно.
— В планетарий купили билеты? А в океанариум? Когда у вас следующая елка? — тут же забросали меня вопросами.
— Я не помню, — теряюсь я. — Надо у отца Дины спросить, он всем занимался.
— Вы с ним в разводе? — с сочувствием качают головами.
— Нет, нет! — машу я руками. — Что вы! Я не мама, я няня!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И тут дружелюбная атмосфера спонтанного девичника резко становится арктической.
— Няня?.. — брезгливо переспрашивает мама Артемия. — Понятно…
Я не успеваю узнать, что ей понятно.
Термос демонстративно завинчивается — коньяк няням тоже не положен.
А третья, самая дружелюбная из мам, резко вскакивает и бежит к своей деточке:
— Ася, не мучай медведя, он тоже человек!
Сколько я ни ловлю взгляды моих собеседниц, они отворачиваются и демонстративно разглядывают что-то за окном.
Что произошло-то?
  
32
 
Мое настроение портится, но пока Дина ничего не замечает и веселится, играя в «ручеек» и отгадывая загадки, меня все устраивает.
Весь спектакль я торчу в телефоне, переписываясь с Викой и отвечая на вопросы типа: «Лала, а почему у Санта-Клауса шуба синяя?»
Ответ: «Потому что этот Дед Мороз» ситуацию не проясняет, и я обещаю потом рассказать о разнице в культурных обычаях.
Дине вручают сладкий подарок, и она тут же раздербанивает его, добираясь до мандаринов, которые любит почти так же сильно, как сыр. А я крепко держу ее за руку в очереди в гардероб, попутно контролируя обстановку вокруг.
Поэтому и слышу разговор за спиной, для моих ушей явно не предназначенный.
— О, смотри, опять эта нянька.
— Слушай, ну как они похожи, я и подумать не могла, что не ее дочь!
— Да ладно, бывает. Кто мог подумать, что даже на елку не мать приведет ребенка?
— Может, она уже мужика развела?
— Вряд ли, тогда бы мачехой представилась…
Серьезно? Я чуть не оборачиваюсь, чтобы уточнить, они всех нянь подозревают в совращении хозяев или у семидесятилетних старушек есть алиби?
Однако настроение портится окончательно, и я даже пару раз фырчу на Дину, когда та забалтывается и не смотрит под ноги или пытается вылететь на красный свет.
Но она переполнена впечатлениями так, что просто лопается от радости.
Там и мандарины, и елка, и Дед Мороз, который не Санта-Клаус, и выигранный конкурс, за который ей вручили фигурку дракончика. Теперь дракончик сжат в ладошке, на ладошке варежка — и мы все вместе торопимся домой обедать.
Я уже начинаю мерзнуть, а Дине все нипочем — она то бежит к каналу смотреть, крепко ли застыл лед и в очередной раз спрашивает, когда включат иллюминацию, то пристает с разговорами к огромному розовому единорогу, раздающему приглашения на распродажу.
Единорогу она предлагает поучаствовать в спектакле, потому что там теплее и интереснее.
Грустный взгляд человека в ростовой кукле будет преследовать меня еще долго.
Наконец мы добираемся до дома, и я еще от ворот вижу, что на скамейке для курения сидит Таня. Она тоже меня замечает, встает и машет рукой, подзывая к себе.
Вот чего мне сейчас хочется меньше всего — это общаться с подружками Светланы. Та наверняка с ней уже все обсудила. И говорить об этом в компании Дины — вообще плохая идея.
Вдруг эта подруга нашей матери-алкогольвицы спровоцирует еще одну истерику?
Судорожно начинаю думать, как отбиться, но тут меня окликает знакомый голос:
 
— Лара!
Нас догоняет Роберт. Я придерживаю калитку, он быстро протискивается во двор и, завидев Таню, бросает на нее такой мрачный взгляд, что та быстренько скучнеет и отступает обратно на свою скамейку.
Видать, эти двое уже сталкивались и победителем вышла не она.
— Я как раз к вам! — он улыбается как ни в чем не бывало. — Хотел лично тебе рассказать.
— Что случилось? — тут же настораживаюсь я.
— Да не дергайся ты так! — Роберт шагает ко мне и кладет руку на напряженную спину. — Это хорошая новость!
— Ну говори уже!
— В общем, когда твоя бабушка рассказала про свой пансионат мечты, мне показалось, что я уже слышал это название где-то. Погуглил, позвонил… И, короче, его владелец — мой приятель. Он еще ржал, что название — отсылка к битловской песне про земляничные поляны.
— Та-а-а-ак… — тяну я, уже догадываясь, к чему он ведет, но не смея поверить.
— Для хороших людей свободное местечко всегда найдется! — расплылся Роберт в широченной улыбке. — Можешь обрадовать бабушку, хоть завтра пусть вселяется!
— Обалдеть! — выдыхаю я.
Надо знать мою бабушку — она капала мне на темечко этим пансионатом уже так долго, что я бы с радостью продала душу дьяволу, если бы он торговал местами в нем.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — забываясь от радости, я бросаюсь ему на шею и чуть не опрокидываю в снег. — Давай ты сам ее обрадуешь? Ты ей понравился!
Не теряя ни секунды, я достаю телефон и тыкаю вызов «скайпа». К сожалению, это единственное цифровое средство связи, к которому удалось приучить бабушку, но мне пока хватает.
Она отвечает на вызов и щурится, вглядываясь в экран своего планшета.
— Бабуль! Сейчас тебе Роберт сообщит потрясающую новость!
Я передаю ему телефон, а сама пока слежу, чтобы Дина никуда не сбежала, но она тоже с любопытством лезет в экран. А вот это лишнее. Постороннего мужика я еще смогу объяснить, а постороннего ребенка уже с трудом.
— Ну как, вы рады?
Роберт рассказывает про то, как они с приятелем вместе выпили пива и решили, что Надежда Анатольевна — то, что нужно обитателям пансионата, чтобы не скучать. —
— Рада, — степенно отвечает бабушка. — Но без Алечки никуда не поеду!
Я закатываю глаза. В это она вся! Просто вся! Люди тут наизнанку вывернулись ради ее прихотей, а она…
— А этом мой второй сюрприз! — на удивление Роберт не теряет присутствия духа. — Мы нашли целых два свободных места, а не одно! Более того — мне обещали скидку. Пятьдесят процентов! То есть, вы с Алевтиной Николаевной будете платить, как один человек.
— Эх, все равно Ларочке тяжело будет… — вздыхает бабушка и я слышу характерные хитрые нотки в ее тоне.
А Роберт не слышит, он-то с ней всю жизнь не живет.
— Я вот подумал… — говорит он. — Три хороших новости лучше, чем две. Поэтому в честь нового года я дарю вам с Алевтиной Николаевной три года полностью оплаченного премиум-размещения!
Я качаю головой. Выбила все-таки! Меня бы даже премиум не разорил бы, но раз Роберт хочет…
— Так, пора собираться! — бабушка подхватилась, как будто выезжать надо прямо сейчас. — Вы, молодой человек, нас отвезете? Послезавтра, наверное. Я хочу успеть получить роль в их новогоднем шоу! Кстати, спасибо вам большое.
— Ну хоть спасибо не забыла, — ворчу я, нажимая на кнопку завершения звонка.
— Первый раз вижу, чтобы пенсионеры так рвались в эти пансионаты, — качает головой Роберт. — Меня друг успокоил, конечно, что в их премиум входят и билеты в театры, в филармонию, на экскурсии, но все равно странновато.
— Чего тут странного, — вздыхаю я. — Кормят, развлекают, везде возят, вокруг куча знакомых. Такой пионерский лагерь в VIP-стиле. Я иногда сама о таком мечтаю. Там хоть выспаться дадут!
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Роберт задумывается.