Слишком хорошая няня
И хотя я понимаю, что он попросту манипулирует ребенком – это работает.
– Хорошо! – сквозь зубы говорю я. – Но это исключительно ради Дины!
Александр серьезно кивает и придерживает дверь, пока я сажусь в машину. Дина обегает автомобиль и забирается в детское кресло на другой половине сиденья. Александр закрывает за мной машину, помогает пристегнуться дочери, а сам садится на переднее.
Мягко щелкают замки, и «роллс-ройс» плавно двигается с места.
– Эй! – возмущаюсь я. – Куда! Мы об этом не договаривались! Остановите машину!
Я стучу по спинке переднего сиденья, но седой мужчина на месте водителя как будто вообще меня не слышит.
– Перестаньте кричать, – говорит Александр невозмутимо, не поворачиваясь ко мне. – Вас никто не похищает.
– Тогда как это называется?!
– Переговоры, Лариса Михайловна. Это называется – переговоры.
6
Пока я подбираю слова, чтобы достойно ответить на наглость Александра, Дина открывает подлокотник кресла, достает из встроенного холодильника бутылочку с яблочным соком и отпивает несколько глотков, а потом, спохватившись, протягивает ее мне.
Мда. Я едва замечаю окружающую меня роскошь, потому что сижу как на иголках.
Таких напряженных переговоров о работе у меня еще не было.
– Итак, Лариса, расскажите, кто такой этот ваш деврел, – говорит Александр, поворачиваясь ко мне. – Может быть, я действительно был неправ. Может быть, и мне в компании нужен такой специалист.
Вот это прямо не в бровь, а в глаз. Это тот вопрос, на который я отвечаю даже чаще, чем на «а когда замуж» на семейном застолье.
– Если коротко, – говорю я. – То это маркетолог в айти. Тот человек, который создает имидж компании среди разработчиков. Чаще всего я говорю, что я – Мэри Поппинс для программистов. Я их развлекаю, утешаю, уговариваю попробовать что-нибудь новое. В общем, специфическая профессия для быстро развивающихся айти-компаний. У вас такая?
Александр игнорирует мой вопрос. Он поднимает брови и с легкой иронией интересуется:
– То есть, вы справляетесь с толпой айтишников и при этом утверждаете, что не справитесь с одной маленькой девочкой?
– Я просто не няня! У меня нет нужных качеств для этого! —
– Ну как же нет, Лариса? Вы только что назвали себя Мэри Поппинс. Это идеальная няня, если я правильно помню детскую классику.
Открываю рот… и закрываю обратно.
Вот это я молодец. Сама себя загнала в ловушку.
– Да… – растерянно говорю я. – Но это же не дети! Да и зачем вам именно я? На мою зарплату можно семь нянек взять!
– У семи нянек дитя без глаза, помните? – Александр даже шутит с недовольным выражением лица. – Я уже пробовал. Мы отсмотрели десяток нянь. Самых лучших. Я переманил даже няню одной наверняка известной вам звезды.
– Неужели ни одна не подошла?
Александр вздыхает и отворачивается.
Некоторое время смотрит на дорогу, которая несется нам навстречу. Теперь я знаю, чем хорош «роллс-ройс» – пока мы выбирались из моего района, я не почувствовала ни одной кочки, хотя когда таксисты везут меня вечерами домой, они вытряхивают всю душу.
– Александр? – напоминаю я о себе.
– Она вопит так, словно увидела сатану, – отзывается он. – Мне кажется, ее в этот момент слышит полгорода. Человеку невозможно это выдерживать. Одна из нянь, та самая, звездная, предложила не обращать внимания, мол, когда-нибудь ей надоест. Она сдалась через десять минут.
Все это время молчаливо сидящая рядом Дина тянется ко мне, хватая за локоть.
Задирает голову и смотрит светлыми глазами. Очень серьезно смотрит.
– Дина говорит только одно слово – «Лала». И носится с вашим зайцем, как ненормальная.
– В смысле, одно слово?! – дергаюсь я. – Ей же лет пять?
– Пять с половиной. И раньше она нормально разговаривала, но после… пропажи она говорит только ваше имя, Лариса.
– Вы показывали ее врачам и психологам?
Александр снова поворачивается ко мне, несколько секунд пристально изучает мое лицо. Глаза у него такие же светлые, как у Дины, но взгляд тяжелый, неуютный. Хочется ерзать на сиденье, а лучше – куда-нибудь сбежать.
– Лариса, – говорит он раздраженно. – Я выгляжу идиотом? Конечно, показывал.
– И что они говорят?
– Что у нее психологическая травма, но вполне обратимая. Просто надо этим заниматься. Но к психологам и врачам ее нужно водить. У меня нет на это времени. Поверьте, я очень люблю дочь, но есть действительно серьезные проекты, на которых я незаменим.
– Не можете взять отпуск даже ради любимой дочери?
Я понимаю, что лезу не в свое дело, но мое «похищение» это тоже серьезное нарушение границ, так что в ответ я могу не стесняться.
Тяжелый взгляд вновь придавливает меня к роскошному сиденью «роллс-ройса».
– Вы бы сказали так президенту, допустим? Что там страна, давай отпуск на пару месяцев возьмем, чтобы сидеть под дверями кабинетов? Я готов найти лучших специалистов в стране ради Дины и заставить их работать на себя. Это принесет гораздо больше пользы.
– Если вы ее так любите, как она оказалась на улице? – не выдерживаю я. – Вы сами создали эту травму, так вам и справляться!
Александр вновь молча отворачивается.
На этот раз пауза длится куда дольше, и я успеваю заскучать.
За окном однотипные многоэтажки моего района сменяются на историческую застройку центра, автомобиль едет по людным улицам, и я всерьез рассматриваю идею выскочить на дорогу и сбежать. Когда «роллс-ройс» притормаживает на светофоре, я дергаю ручку двери – но она, конечно, заблокирована.
– Пожалуйста, не надо, – говорит Александр. – Я не буду удерживать вас насильно. Мне просто нужна была возможность спокойно пообщаться. Если не договоримся, водитель отвезет вас обратно.
– Мы, вроде, все уже обсудили? – непонимающе говорю я.
Он снова тяжело вздыхает и поворачивается:
– Это мой последний козырь, Лариса. Несколько дней никому не было дела до Дины. Вообще никому. Даже ее матери. Так уж получилось, что в этом городе только вам стало не все равно. И она это тоже понимает. Вы видите, какая она сейчас спокойная? Улыбается? Все эти дни после возвращения она либо сидела, глядя в пространство и обнимая этого проклятого зайца, либо плакала. Когда я сказал, что мы едем к ее «Лале», она оказалась в машине мгновенно, даже зайца вашего забыла. Вы понимаете?
– У нее есть мать? Где она была, когда Дина потерялась? И где были вы?
Александр морщится, словно от боли. Нет, видимо, его не зуб беспокоит.
– Давайте отложим эту тему, Лариса, – говорит он неохотно. – Когда мы договоримся, я вам все расскажу. А пока давайте обойдемся без упреков. Я не люблю искать кто виноват. Меня больше волнует вопрос, что делать.
– И что же вы делаете? Переваливаете свою проблему на меня?
Александр качает головой и разворачивается к дочери:
– Дин, будешь яблоко?
Она энергично кивает, и он бросает ей в ладони огромное зеленое яблоко, в которое та вгрызается с сочным хрустом.