Поход (СИ)
Герцог де Клермон молча смотрел в окно и слушал то, что говорил Бозон. Фред всегда любил сгущать краски, но сейчас Эдуард был склонен согласиться со своим боевым товарищем, которого знал еще с детства и с которым прошел не одну битву.
Несмотря на то, что на каменном лице герцога не дрогнула ни одна жилка, в его душе сейчас бушевала буря. Раздери демоны этих астландцев с их кровной враждой! Вместо того чтобы сосредоточиться на подготовке к походу, он вынужден копаться в этом дерьме!
Забери бездна этого бастарда-маркграфа и проклятого горбуна вместе с ним! Карл тоже хорош…
Герцог поморщился и прикрыл глаза. А ведь король действительно предупреждал его об этом молодом страйкере… Да и сам Эдуард своими глазами видел гибель Эмиля де Марбо и рождение нового аванта. Правда, теперь герцог сомневался, а действительно ли «рождение» состоялось именно в тот день? Наверняка это произошло намного раньше, и на поединок с ящером бастард Грамона вышел уже в ранге аванта.
Только сегодня, после, в прямом смысле слова, расправы над Ноймарком, по-другому этот поединок и не назовешь, герцог по-настоящему осознал, с кем он имеет дело. Он еще никогда не видел страйкера такой силы. Вон, даже лорда Грея проняло, хоть он этого старался не показывать. Но от Эдуарда не ускользнул тот растерянный взгляд, каким смотрел на маркграфа лучший авант короля. Хотя сегодня уже всем стало ясно, что Грея подвинули с пьедестала.
А еще герцог впервые за все время понял, что у нового маркграфа есть все шансы выбить из своих владений «Багряных».
Задумавшись, Эдуард не сразу заметил, что Фредерик замолчал, и что оба его товарища смотрят на него.
— Эду, ты меня слышишь? — спросил удивленно Гийом. — Что ты решил?
— Кхм… — герцог прочистил горло и, оглядев заинтересованные лица друзей, твердо произнес: — Что сделано, то сделано. Я уже дал приказ лорду Грею — на время похода принять командование над астландцами. И довольно об этом. У нас есть дела поважнее.
— Логично, — согласно кивнул де Бозон. — У Грея хватит авторитета взять астладцев под контроль. А с маркграфом что ты решил?
— Он…
Договорить герцог не успел. В дверь постучались.
— Войди! — разрешил маршал.
Тяжелая резная дверь открылась, и на пороге появился его племянник, которого он после настойчивых просьб сестры все-таки решил взять с собой в качестве одного из адъютантов.
— Ваша светлость, прибыл гонец со срочным донесением, — обеспокоенно произнес Жан и добавил: — Из Бергонии.
— Зови! — оживился герцог, впрочем, как и все остальные.
В кабинет тут же вошел егерь, одежда и лицо которого были в пыли. Помещение тут же наполнилось знакомым запахом конского пота. Боец поклонился и вручил кожаный пенал маршалу.
Некоторое время под напряженными взглядами всех присутствующих герцог внимательно читал донесение. На его каменном лице по-прежнему не дрогнул ни один мускул. Только взгляд изменился. Он стал похож на взор хищника, приготовившегося к прыжку.
Герцог поднял взгляд на гонца и строго спросил:
— Ты знаешь, что в нем?
— Да, ваша светлость, — снова поклонился егерь.
Герцог кивнул и, обведя многообещающим взглядом своих соратников, произнес:
— Наша разведка сообщает, что Рикардо ди Лоренцо отводит свои войска назад. В сторону Аталийской границы.
— Что⁈ — почти хором откликнулись графы.
— Это точная информация? — спросил с сомнением в голосе граф де Леваль.
— Это послание написал граф де Англанд, — произнес маршал.
Услышав это имя, оба графа понимающе кивнули.
— Словам Теодора можно доверять, — прокомментировал граф де Леваль.
— Но почему он, Рикардо ди Лоренцо, отводит войска? — озадаченно спросил граф де Бозон. — Он ведь уверенно продвигался вперед!
— Кровавая лихорадка в легионах, — без улыбки ответил маршал. Пусть эта весть и была радостной, но герцогу, как человеку, который уважал честный бой, было неприятно осознавать, что его будущей победе он будет обязан грязной воде, которую пили легионеры Золотого льва. — Целители не справляются с эпидемией…
— Дядя! — восхищенно воскликнул Жан, все это время находившийся в кабинете. — Это же отличные новости!
Граф де Леваль неодобрительно посмотрел на парня и покачал головой. А граф де Бозон, не обращая внимание на адъютанта, обратился к маршалу:
— Каким будет ваш приказ, ваша светлость?
— Через несколько дней выступаем, — произнес маршал. — Начинайте подготовку!
— Наконец-то! — довольным голосом произнес де Бозон и, поклонившись, поторопился на выход из кабинета.
— Гийом, — придержал здоровяка герцог и тихо заговорил: — Для тебя у меня будет еще одно задание. Фредерик, увы, вряд ли с ним справится.
— Я не подведу тебя, Эду, — кивнул граф де Леваль.
— Твой легион выступит последним, — произнес герцог и, дождавшись, когда граф кивнет, продолжил: — Я хочу, чтобы маркграф де Валье отправился вместе с тобой.
Юг Бергонии. Окрестности Шерана.
— Вот мы и прибыли, — облегченно выдохнул граф де Леваль, взирая на маячившие вдалеке темные стены Шерана, города-крепости, стоявшей на распутье двух дорог, одна из которых вела на восток Бергонии, а вторая — на север. — Давненько я здесь не был… Если не ошибаюсь, лет двадцать уж прошло.
Я стоял рядом с графом и молча наблюдал за тем, как двигалась по широкому тракту колонна третьего легиона. Со дня дуэли с бароном фон Ноймарком прошло чуть больше четырех недель. Три из которых я с моими людьми в составе третьего легиона, которым командует Гийом де Леваль, двигался по южным провинциям Бергонии…
Иногда ловя на себе восхищенные взгляды вестонцев, я невольно вспоминал события почти месячной давности… Смерть предводителя «Несокрушимых» вызвала настоящий ажиотаж, а мои люди в который раз неплохо заработали на ставках. Впрочем, как и я. А вот большинство «Диких», включая командиров и Ганса Крауза, не поверив в мою победу, поставили на моего противника, и в итоге потеряли свои деньги.
Но были и те, кто поставил на меня. Тавин Брин и его жена Кайлина остались в выигрыше, равно как и Лео фон Грин, который прислушался к совету Лорина. Кстати, Лео теперь мой оруженосец. Парня настолько восхитил мой поединок, что он в тот же день в нашем лагере попросился ко мне в обучение. Пришлось согласиться.
Отношение ко мне «Диких» заметно изменилось. Меня теперь явно принимали всерьез. Несмотря на то, что Курт и Георг довольно сдержанно поздравили меня с победой, явно стараясь не показывать свои эмоции, я теперь замечал, что в моем присутствии они были более собранными и напряженными. Мои приказы и раньше выполнялись без обсуждений, но сейчас я чувствовал, что исчезло то колебание между уверенностью и сомнением, имевшее место в отряде «Диких».
Должен заметить, что возникший ажиотаж после дуэли продержался недолго. Буквально на следующий день его вытеснила грандиозная новость об отступлении аталийцев и начале похода вестонской армии. Думаю, в те дни самыми счастливыми были жители Брезмона, ведь армия, наконец, должна была уйти.
Весть о том, что Золотой Лев решил не ввязываться в драку, меня сперва насторожила, но потом по городу пошли слухи о кровавой лихорадке в аталийских легионах и это всё объяснило.
Лада, честно выполнявшая свою часть сделки, докладывала, что по слухам вирус распространялся среди аталийских солдат с невероятной скоростью.
Постепенно, как это всегда бывает, обсуждение слухов перенеслось из военного лагеря в таверны и на улицы города. Народ со знанием дела дискутировал и давал оценки действиям полководцев как с одной стороны, так и с другой.
Нужно ли говорить, что эти новости довольно быстро достигли Эрувиля, и там начались активные движения в среде аристократов. Спустя примерно полторы недели, когда мы уже были на марше, Гийом де Леваль поделился со мной информацией о том, что герцоги де Бофремон и де Гонди начали собирать войска. Которые отправятся в Бергонию и которые должен будет возглавить принц Филлип. О старшем сыне короля все чаще начали говорить, как о будущем короле. Я невольно представил злую физиономию принца Генриха и усмехнулся. Этот поход и несомненно будущая победа над отступающим аталийским войском станет для его старшего брата некой отправной точкой на пути к трону. А ведь у Генриха была такая возможность, но он благополучно ее прохлопал.