Все Здесь Хорошие Люди (ЛП)

Сейчас, когда она смотрела на него, по ее груди и шее поползло тепло. В глубине души она чувствовала, что именно этот человек убил всех тех девушек, что она смотрит на лицо убийцы.
Она вышла из файла, выбрала запись и нажала кнопку воспроизведения. Через несколько мгновений комнату заполнил звук ее собственного голоса.
" Как долго вы живете в Дейтоне?" услышала Марго свой вопрос.
"О, посмотрим", — ответил второй голос. У Эллиота Уоллеса был ровный, почти музыкальный, тембр. Он задумчиво щелкнул языком. "Недолго. Может быть, год. На самом деле, я полагаю, сейчас это ближе к двум. Переехал сюда из Индианаполиса".
"А вы женаты? Есть дети?"
"Нет, к сожалению. Я бы хотел жениться, я думаю, но подходящей женщины так и не появилось. Я иногда встречаюсь, но это становится все сложнее, чем старше становишься. Ты как бы застреваешь на своих собственных устоях, я полагаю". Он усмехнулся. "По крайней мере, у меня".
Марго закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на словах Уоллеса. Она вспомнила, что в тот момент подумала, насколько он собран, насколько уравновешен. Она допрашивала его в связи с убийством маленькой девочки, а он оставался спокойным и готовым к сотрудничеству. Но теперь Марго услышала в его словах артистическую интонацию, которую не заметила, сидя напротив него. Была ли она необъективна из-за всего того, что знала сейчас, или тогда она была слепа?
"И недавно вас допрашивала полиция", — продолжал звучать ее голос в записи. "По поводу убийства Полли Лаймон".
"Верно." Голос Уоллеса стал неожиданно торжественным.
"Почему они решили, что вы причастны к этому?"
"О." Уоллес вздохнул. "Потому что в прошлом я посещал конюшни, где девочка тренировалась и участвовала в соревнованиях. Честно говоря, я не виню мать, которая назвала детективам мое имя. Я понимаю, что я одинокий, взрослый мужчина, и в наше время, это печальная реальность, что это… не очень хорошо. К сожалению, я не подумал об этом, когда пошел. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы вообще не пошел, не сейчас, когда я знаю, что заставил эту женщину чувствовать себя неловко. Но правда в том, что я фанат этого вида спорта. И лошадей в целом. Я часто посещаю конюшни, когда там вообще никого нет".
"А когда вы были на конюшне, — услышала Марго свои слова, — вы когда-нибудь разговаривали с Полли Лаймон?"
"Я даже не знал, кто она такая, пока не увидел ее имя в новостях. Ее лицо показалось мне смутно знакомым, но я не уверен, что понял бы, откуда оно мне знакомо, если бы они не упомянули ее конный спорт". Уоллес вздохнул. "Это ужасно, что с ней случилось. Как я уже говорил, у меня нет детей, но я представляю, что нет ничего хуже, чем потерять одного из своих".
"Не могли бы вы рассказать мне, что вы делали в ночь на вторник, третье мая?" — спросила она. Хотя нынешняя Марго не помнила значения этой даты, она предполагала, что это была ночь перед тем, как было найдено тело Полли.
"Могу. Обычно я не вспоминаю так быстро о своем местонахождении, но поскольку полиция только что спросила меня о том же, то я вспомнил". В его голосе прозвучал легкий холодок, тонкий, но ясный сигнал о том, что он возмущен тем, что его спрашивают. "В тот вечер я работал примерно до шести, потом пошел домой и приготовил себе ужин. Простой рецепт макарон, ничего особенного. После этого я пошел в Barnes & Noble, где купил экземпляр "Сердца тьмы" — я как раз работаю над классикой. А потом я вернулся домой, где и провел остаток вечера".
"Значит, у вас нет алиби на тот вечер?"
"Ну, одна из продавцов книг может поручиться, что я был в магазине. Я уверен, что она меня помнит, потому что я не мог найти "Сердце тьмы", и когда она проводила меня к секции, мы затеяли дружеский спор о достоинствах чтения классики. Она, как я помню, больше любила романы в стиле фэнтези". Возникла небольшая пауза, и Марго представила, как он улыбнется ей. "Как этот книготорговец, несомненно, сказал полиции, я довольно долго был в магазине и читал. Возможно, до восьми тридцати. Может быть, позже. Не могу вспомнить. Потом я вернулся домой, почитал еще немного и лег спать. Так что, кроме книготорговца, у меня нет алиби". Его голос стал чуть более горьким, когда он добавил: "Что очень жаль. Я бы очень хотел не быть втянутым в расследование убийства".
 
Прислонившись спиной к футону и закрыв глаза, Марго покачала головой. Даже его алиби казалось ей рассчитанным. Оно было достаточно хлипким, чтобы казаться случайным, достаточно надежным, чтобы убедиться, что он говорит правду, и все же оставляло открытым остаток его ночи.
"А что насчет Януарии Джейкобс? Вы знали ее?"
Глаза Марго распахнулись. Она не помнила, чтобы спрашивала его об этом. Она помнила, что рассказала Адриенне о своей теории, связывающей эти два дела, но не помнила, чтобы задавала этот вопрос Уоллесу. Сейчас, сидя здесь, она чувствовала почти головокружение от благодарности к своему юному "я".
"Януария Джейкобс?" повторил Уоллес, искренне удивляясь.
"Точно".
"Ну, то есть, я, конечно, знаю о ней. Разве не все знают?"
"Вы когда-нибудь встречались с ней?"
Уоллес насмешливо хмыкнул. "Э-э… нет". Но, несмотря на возмущение в его тоне, он также звучал взволнованно. "Простите, но к чему вы клоните?"
"Вы когда-нибудь были в Вакарусе?" спросила Марго.
"Вака…" Его голос потускнел. "Я не знаю. Может быть. Я не уверен".
"Вы не уверены, были ли вы в Вакарусе, штат Индиана?"
"Мне сорок восемь лет. Я много путешествовал в своей жизни, так что вполне возможно, что да. Но если быть до конца честным, то нет, я не уверен. А теперь, к сожалению, мне пора идти. У меня назначена встреча, на которую я должен попасть через полчаса". Он перевел дыхание, и когда заговорил дальше, его голос звучал спокойнее, собраннее. "Спасибо, что нашли время сообщить об этом преступлении, Марго, и желаю удачи с вашей статьей. Надеюсь, этого ублюдка поймают. И очень скоро. Любой, кто может так убить невинную маленькую девочку, по моему мнению, должен быть повешен за шею".
Послышалось какое-то шуршание, затем приглушенный рокот голосов, когда микрофон переместили. Затем запись выключилась.
Марго сидела, прислонившись спиной к футону, и по ее позвоночнику пробежал холодок. Ответы Уоллеса о Полли были отшлифованы до такой степени, что звучали как отрепетированные. Он признался, что посещал конюшню, где она тренировалась, и у него было хлипкое алиби на ночь ее смерти. А когда Марго задала ему вопрос о Януарии, он вдруг замялся и прекратил интервью, но не прежде, чем признался, что много путешествовал в своей жизни. Может быть, он и не помнил всех мест, где бывал, но у нее было по крайней мере несколько идей: Вакаруса, Дейтон и Наппани, родные города Яны Джейкобс, Полли Лаймон и Натали Кларк.
Она не знала этого тогда, но сейчас Марго чувствовала это с уверенностью, пробивающейся сквозь зубы: три года назад она пожимала руку убийце, сидела напротив него и слушала его ложь.
Ее мысли неслись вскачь. Она не хотела испортить эту историю поспешными исследованиями или слишком быстрым репортажем, а это означало, что ей нужно было многое сделать. Ведь сейчас у нее были лишь косвенные улики, связывающие Эллиота Уоллеса с двумя из трех дел. Она могла установить его местонахождение в Дейтоне, штат Огайо, во время смерти Полли Лаймон, и он признался на пленке, что посещал конюшню, где она обычно ездила верхом. Кроме того, у Марго было слово Джейса Джейкобса, который отказался давать показания, связав Уоллеса с Януарией как воображаемого друга. Хотя этого было достаточно, чтобы она была уверена, что что-то затевает, этого явно не хватало, чтобы свалить его с ног. И Марго хотела сделать именно это: разрезать его на куски и подать полиции на блюдечке с голубой каемочкой.