Подчинись мне (СИ)

— Я думала... - не успеваю договорить, потому что Абрамов резко перебивает:
— Думала в какой позе будешь отсасывать? - уточняет он холодно и серьезно. Без тени насмешки, как делал обычно. И я понимаю, что шансов отвертеться не будет. – Я предпочитаю на коленях.
Так что вперед! Чтобы ждала меня в спальне в этой позе через десять минут.
Абрамов разворачивается и, даже не глядя в мою сторону, направляется к выходу из дома.
Оставляет одну со сплетенным внутри комком страха. С отвращением и невозможностью дышать.
Оборачиваюсь ему вслед, наблюдая за удаляющимися шагами, но понимаю, что вряд ли смогу что-то изменить. И слов не подобрать. Я бессильна против этого ублюдка, как и органы власти, обязанные стоять на страже моей неприкосновенности.
Глотаю скопившееся слезы. Не позволяю ни одной слезинке скатиться по щеке. Какая же я дура!
Закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями. В конце-концов, это просто минет, правда?!
На всякий случай подхожу к окну. Трехметровый забор все еще на месте, а я за прошедшие сутки так и не стала Человеком-пауком. Абрамов разговаривает с охраной, что располагается как раз у центральных ворот. Несколько человек. Минимум трое.
Обреченно отступаю назад. Вряд ли здесь есть какая-то лазейка, где можно незаметно, пробраться наружу. Опять же, что делать за забором ночью в таком виде и без документов?
Кажется, у меня теперь только один путь домой - через постель Тимура.
Глава 34
Варвара
Поднимаюсь на второй этаж, чтобы ждать Тимура в спальне. Нет, не на коленях, как он приказал.
Но вариант выборов у меня не велик, поэтому и бреду в его комнату, ставшую очень знакомой за прожитый день. Медленно поднимаюсь, и каждая следующая ступень дается все труднее.
Вот и зачем я напилась? Для чего пошла в тот бар? Мне дико думать сейчас, что я, тихоня и отличница, решила залить горе выпивкой. А в итоге так жестко влипла.
Когда оказываюсь на втором этаже, минуя длинную лестницу, в голову приходит идея. Нужно найти Никиту. Да, сейчас не лучшее время для разговора, но завтра наша беседа может и не случиться. Да что там?! Я не могу предугадать, что будет со мной даже через десять минут, а на завтрашний день просто не загадываю.
Где спальня мальчика я понятия не имею. Потому стучу в каждую дверь на этаже, ожидая ответа.
Нет гарантий, что Никита вообще ответит, но не врываться же без спроса.
— Отвалите! - слышу недовольный голос подростка, когда ударяю кулаком по третьей от лестницы двери.
— Никит, это я, - робко отвечаю, прикусывая губу. - Варвара Владимировна.
Возникает пауза, и я напряженно сжимаюсь. Представляю, как мальчику сейчас тяжело. Но и мне не легче.
— Вы тоже отвалите! - откликается, наконец, ребенок. - Идите ублажайте этого урода!
Тут я не выдерживаю и, забыв про свое решение не врываться без спроса, дергаю на себя дверь.
Она поддается. И я оказываюсь внутри. В довольно темной и чисто мальчиковой комнате.
Никита вскакивает с кровати. Он вновь оголен по пояс, а на бедра натянуты широкие спортивные штаны.
— Прости, - выдыхаю, и чуть отворачиваюсь. В свете открывшихся мне обстоятельств, считаю, что не должна смотреть на мальчика в таком виде.
— Уйдите! — шипит Никита. - Я не хочу никого видеть! Тем более вас!
Он снова переходит на более официальное общение, и мне это нравится. Подросток запутался, и это ясно. Рядом с ним просто нет взрослых, которые помогут разобраться.
— Послушай, Никит... - начинаю было, собравшись с мыслями.
—- Я же сказал - отвалите! Сгиньте все из моей жизни!
— У меня с твоим отцом ничего нет, ясно?! Нет и не будет. В школу я его вызывала из-за тебя, и сюда приехала по той же причине!
Да, я немного привираю. Но мне приходится, потому что объяснить все по-другому не выйдет.
Никита банально не поймет и не примет. К тому же, я не могу дискредитировать его отца. Их отношения и так непонятно на чем держатся.
— Поэтому таскаете на себе его футболку? — зло цедит мальчик. - Хотя, знаете, Варвара
 
Владимировна, - с презрением растягивает мое имя-отчество, — мне срать вообще! Ебитесь, сколько хотите!
— Никита! - взрываюсь от возмущения. Мои щеки при этом загораются красным. От стыда, конечно. И оттого, что тема поднимается весьма недетская. Да и в выражениях подросток не стесняется.
Мы смотрим друг на друга, пока я первая не прерываю накопившееся молчание:
— Мои вещи перепачкались в дороге. Если хочешь - проверь эту информацию у Аллы Егоровны, она подтвердит.
Никита недоверчиво хмыкает.
— Я понимаю, как тебе больно. Но твой отец от просто...
— подбираю слова, но подросток дополняй фразу за меня:
— Просто гондон?
— Просто запутался, как и ты, - предлагаю свою версию. - Он твердолобый и упертый, но ты не должен быть таким. Ты можешь пойти навстречу первым. А еще, я уверена, Тимур Александрович любит тебя. Просто не умеет этого показывать.
— Мой отец никого не любит, поняла?! Даже себя! И когда ты это поймешь, то свалишь отсюда тут же!
Да, Никит, если бы ты знал, что уйти от твоего папы не так уж и просто. И я бы давно, как ты говоришь, свалила, если бы Тимур только дал мне этот шанс.
Хотя, он ведь давал. Предлагал уезжать домой. Но это, в любом случае, значило только одно -
Абрамов бы вернулся. Приехал ко мне. Ведь отпускать «свое» ни в его правилах.
— Я никуда не свалю, пока не достигну своей цели! - уверенно заявляю. Дальше следовало бы добавить: «Помирить вас», но я не успеваю этого сделать.
Никита бросается на меня, и останавливается слишком близко. Яростно раздувает ноздри. Только сейчас замечаю, что, оказывается, подросток выше меня ростом.
Определенно, парень взял лучшее во внешности своего отца. И даже приумножил. И когда он подрастет, все девушки, встречающиеся на его пути, без сомненья втрескаются в этого красавчика.
— А разве ты не достигла ее? - со злой усмешкой Никита нависает надо мной. И я вижу, куда обращен его взгляд. Подросток с жадностью пялится на мои губы, потому поджимаю их.
Такому не учили в институте. И я не знаю, как себя вести. Потому отталкиваю наглеца обеими руками.
— Это все иллюзия, Никит. На самом деле, я тебе не нравлюсь. Такое бывает, когда ребенку не хватает материнской ласки. Это давно доказано психологией.
Не понимаю, откуда берется во мне вся эта уверенность. Но я держусь очень стойко.
Произношу свои слова ровно, на одном дыхании, и почти не краснею.
Мне правда жаль, что стремясь все исправить, я только усугубила. Сделала лишь хуже. И себе. И
Абрамовым.
— Да, ты мне не нравишься! - подтверждает Никита, но его слова почему-то не приносят облегчения. - Потому что ты — продажная шкура, как и все, кто вьется возле отца. Надеюсь, его бабло стоило того!
Гулкие шаги в коридоре отвлекают наше внимание. Я так и не отвечаю. Не хватает времени, да и комок в горле давит. К такому жизнь меня явно не готовила.
На пороге спальни сына появляется Абрамов. Его глаза блестят недобрым блеском. И я уверена, что сейчас он все испортит, сказав, что-то неприличное, унизив меня перед сыном едкой фразочкой. Подтвердив догадки ребенка.
Но он лишь молча наблюдает. И я благодарна Тимуру за эту возможность. За шанс не пасть глазах его сына еще ниже, чем есть.
— Мы поговорим завтра, хорошо?! - предлагаю Никите, сглатывая тот неприятный комок, от которого горло вот-вот разорвется. - Ты остынешь и обдумаешь все. И мы поговорим втроем.
Согласны?!
Перевожу взгляд с одного Абрамова на другого. Оба молчат, напоминая сейчас недовольных упрямых баранов. И мне горько, что жизнь сделала их такими. Циничными и жестокими.
Наверное, их обоих никогда не любили.
— Ладно, - сама отвечаю себе. - Спокойной ночи, Никит. Утро вечера мудренее.
Спешно направляюсь в сторону выхода, где меня ждет его отец. Мы молча направляемся в спальню Тимура. Только оказавшись там, мужчина подает голос: